Читать интересную книгу Сабля Чингизидов - Арсений Ахтырцев

Утром в четверг Кардашев взял такси и поехал в сторону Тверской. В восемь сорок пять он уже звонил Ройбаху из вестибюля гостиницы. Ройбах спустился вниз, они поздоровались и поднялись в номер.

— А вы моложе, чем я вас представлял, Александр.

— А вы старше, — засмеялся Ройбах.

— Кстати, как вы предпочитаете, чтоб я вас называл? Барон, ваше сиятельство?

— Да будет вам, Павел Николаевич, Александром зовите, а хотите, Сашкой можете называть. — Лицо Ройбаха искрилось доброжелательностью.

«Умеют они быть приятными. Когда им нужно», — поддался обаянию барона Кардашев.

— Бумаги с вами? — справился Ройбах.

— Бумаги-то со мной. А вы как оплачивать будете?

— Аккредитивами. — Ройбах достал бумажник и протянул Кардашеву чек. — «Америкен экспресс травел». Чек на предъявителя. Получите десять таких чеков прямо здесь на всю сумму, — и широко улыбнулся.

— Хорошо, — согласился Кардашев. — Вот копии документов. Посмотрите.

Кардашев протянул Ройбаху пачку копий. Все имена, адреса, названия фирм, номера счетов и телефонов были в них аккуратно замазаны черным фломастером.

— Большую работу проделали, — подмигнул барон гостю.

— Да уж, не поленился, — согласился Кардашев.

Ройбах начал внимательно читать. Гость подошел к окну и стал наблюдать за Тверской.

Минут через пятнадцать Ройбах закончил с чтением и повернулся к Кардашеву:

— Здесь все?

— Все, а что, вы еще чего-то ждали?

— Вынужден вас огорчить, Павел Николаевич. Это не совсем то, что нас интересует. Архив не полный.

— Но мы же договаривались, Александр. И потом, вы же просмотрели все документы. Я вправе рассчитывать на обещанную компенсацию.

— Мы же вас предупредили. — В голосе Ройбаха не осталось и тени недавнего доброжелательства. — Архив должен быть полный. Никаких изъятий или утерянных частей. В данном виде меня он не интересует, и я не собираюсь платить за него ни гроша.

Старик внимательно посмотрел на барона, порылся в дипломате и вынул из него лист бумаги. На листе была копия то ли схемы, то ли карты, причем картинка обрывалась на первой четверти листа. Ройбах с удивлением следил за манипуляциями Кардашева. Тот протянул лист Ройбаху:

— То, что вы ищете?

Барон взял листок и внимательно его изучил.

— Так, ну и зачем вам понадобился этот цирк, Павел Николаевич? Где остальная часть архива? — рассердился Ройбах.

— А вы не торопитесь, барон. Давайте немножко порассуждаем. Узнав об архиве, вы мне сказали, что интересуетесь им исключительно как семейной реликвией. Однако несколько раз предупредили, что вас интересует полный архив без изъятий. Мне это сразу показалось странным.

Ну действительно, если кто-то решил собрать письма и семейные документы своих предков, то разве для него будет иметь существенное значение, что писем будет не тридцать, а на одно меньше? Нет, ну конечно, желательно иметь все, но если одного письма не хватает, то это вовсе не значит, что остальные тут же теряют ценность. Значит, заключил я, дело тут не в семейных реликвиях. Ищут какой-то конкретный документ, представляющий вполне конкретную ценность.

Ройбах внимательно слушал Павла Николаевича.

— Я изучил бумаги. Несмотря на то что многие из них содержат сведения о счетах и активах Каратаева, с точки зрения юридической они не представляют сегодня никакой силы. Я ведь юрист, барон, и могу судить об этом профессионально. Тогда что? Один из документов привлек мое внимание. Это было приложение к письму, на котором была помещена схема какой-то местности, вероятно, хорошо знакомой тем, кому предназначалось письмо. На схеме указано место, где спрятано какое-то «бригадирово наследство». Это было похоже на приключенческий роман, и я, честно говоря, до последнего момента не верил, что карта действительно имеет реальную ценность. Я решил проверить: изъять карту из архива и посмотреть на вашу реакцию.

— Да вы просто провокатор!

— Все юристы немножко провокаторы, барон. Они заставляют людей признаваться в том, в чем им признаваться совсем не хочется. Итак, семейный архив интересует вас постольку-поскольку. Основная цель — карта, на которой показано, как найти какое-то наследство, представляющее не только семейную, но и вполне конкретную ценность. А это, дорогой барон, в корне меняет дело. Из богатого чудака, выкидывающего деньги на ничего не стоящие старые письма предков, вы превращаетесь в искателя сокровищ. А сокровища, барон, никому еще без партнеров найти не удавалось. Нужны компаньоны. И у вас такой компаньон есть. Я, Кардашев Павел Николаевич, прошу любить и жаловать.

— То есть вы предлагаете взять вас в долю?

— Да. И поскольку, как я уже говорил, я юрист, старый крючкотвор, то уже приготовил соглашение о совместной деятельности, так сказать. Ознакомьтесь, пожалуйста. Тут только проценты осталось проставить.

Ройбах ознакомился с документом.

— А где гарантии, Павел Николаевич, что на заключительной стадии предприятия вы меня кистенем по голове не угостите?

— А вы сами, барон, и являетесь гарантией.

— Я? — удивился Ройбах.

— Ну представьте, мы находим то, что ищем, и это что-то представляет большую ценность. Затем я от вас избавляюсь. Что мне делать дальше? Законным наследником ценностей я не являюсь. Значит, и вывезти их за границу не могу. Мало того, даже открыто продать их в России мне крайне затруднительно. Ну кто мне поверит, что я их просто нашел? Да тут еще вы пропали. Угроза разоблачения заставит меня обратиться к околокриминальным структурам. А они мне заплатят гораздо меньше, чем вы. Это если вообще что-нибудь заплатят, а не убьют.

— Да, перспективы у вас, прямо скажем, не блестящие.

— Паршивые, паршивые перспективы, куда уж хуже? А с вами-то, барон, совсем другое дело. Во-первых, вы член семьи Каратаевых и ценности принадлежат вам по праву. Вы совершенно открыто можете о них объявить. Если после этого что-то с вами случится, за вас горой станет весь клан ваших родственников как со стороны Каратаевых, так и со стороны Ройбахов: известные финансисты, профессора, писатели, сенаторы.

— А вы неплохо осведомлены.

— Да, сложа руки не сидел. Так вот, ваши родственники, они же пол-Европы подымут. И ценности безнаказанно прикарманить уже не удастся ни нашим чиновникам, о кристальной честности которых ходят легенды, ни бандитам. А раз поживиться нельзя, то вы им сразу становитесь неинтересны. И я за вами, барон, как за каменной стеной вашего родового замка.

— Да… — задумчиво протянул Ройбах. — Недооценил я вас, Павел Николаевич.

— Ну, мы ошибаемся даже в людях, которых знаем как облупленных. А меня-то вы практически совсем не знали. Так что вам простительно.

— Хорошо, если ваши требования будут разумны, я готов с вами подписать соглашение.

— Они будут разумны, барон, — уверил Кардашев, вписывая цифры в одну из копий соглашения. — Мы сейчас сходим к нотариусу, тут недалеко, заверим документ, оставим у него на хранение, и затем, ваша светлость, я к вашим услугам.

Выйдя из гостиницы, Ройбах с Кардашевым направились в нотариальную контору на Грузинском валу, всего в нескольких кварталах от гостиницы.

Закончив дела в нотариальной конторе, Кардашев на такси привез гостя к себе домой. Они сидели в гостиной, и Ройбах рассматривал карту из архива.

— Она, она! — радостно подтверждал Ройбах. — Это Нелюдово, поместье Самариных в Псковской губернии. Вот усадьба, здесь верхний пруд с запрудой, а тут нижний. Вода в верхний пруд поступала из ручья. Вот он, ручей. Затем через водопад в нижний пруд. Перепад высот был приличный, около трех метров.

— А почему Каратаев решил прятать ценности в чужом имении, у каких-то Самариных?

— О, это имение не чужое. Каратаевы были крепостные Самариных. Семен Каратаев спас жизнь Александру Самарину при взятии Измаила. В благодарность Александр дал вольную сыновьям Семена. Оплатил их образование. С них и пошла династия Каратаевых. А в девятнадцатом веке один из Каратаевых, тоже Семен, женился на правнучке Самарина, Наталье Петровне. Семен был богатырского телосложения, силач, прожил десять лет в Англии и Германии и был одним из лучших в России специалистов по химии металлургических процессов. Ну и Наталья в него влюбилась. А тридцатью годами позже их сын Архип выкупил долговые векселя своего дяди Самарина, брата матери, чем спас Самариных от банкротства и сохранил родовое имение. Так что эти семьи находились в самых тесных родственных отношениях.

— Ну вот, откуда мне было это знать? Естественно, я ничего и не нашел.

— А что, пытались? — засмеялся Ройбах.

— Да уж, пытался, чего уж там, — признался Кардашев.

— Во время гражданской войны, — продолжал Ройбах, — в имении располагался окружной госпиталь. Это спасло его от окончательного разорения. Его не сожгли и не разрушили. Затем тут был санаторий-профилакторий пограничных войск. Так что, может, что-нибудь и осталось.