— Ха, ну и что? Мне восемь с половиной, значит, я старше тебя, и ты будешь делать то, что я говорю.
— Дети, дети, — слабо вмешалась миссис Киннифер и с мольбой взглянула на меня.
Я решила, что наступило время взять ситуацию в свои руки, пока она не вышла из-под контроля.
— Иди и умойся перед обедом, Мелинда, — свирепо приказала я. — Если ослушаешься — будешь обедать одна, а мы пообедаем вместе с Эмилем.
Девочка собралась уже яростно запротестовать, но, очевидно, мысль о нападении на Эмиля за предстоящим обедом остановила ее.
— Хорошо, — хмуро согласилась она.
Проходя мимо, она взглянула на багаж, лежавший у входной двери: тяжелые, старомодные кожаные чемоданы, очевидно принадлежавшие другому поколению Лелантов.
— И чемоданы твои тоже глупые, — спокойно сказала она.
Странно, но эта, казалось бы, невинная фраза Мелинды уязвила Эмиля.
— Они не глупые, — огрызнулся он, но тут же взял себя в руки. — Они принадлежали моему дедушке, графу де Шаландону.
С диким криком Мелинда удалилась.
— С каждым днем девочка становится все хуже. Не знаю, что из нее выйдет, — беспомощно произнесла миссис Киннифер.
После ухода Мелинды Эмиль подошел к одному из окон и уставился вдаль.
— Такой милый, послушный ребенок, — прошептала экономка. — Должна сказать, я приятно удивлена, потому что он совсем не похож… — Она осеклась и закашлялась.
Неужели она собиралась сказать: совсем не похож на Арманелл? Миссис Киннифер должна была знать мать мальчика до замужества.
— Уилсон, отнесите чемоданы в галерею, — сказала экономка шоферу.
Со скучающим видом он собрал вещи, сунув самый маленький чемодан под мышку.
— Эта Мелинда — девочка со странностями, — заявил он и кивнул в сторону Эмиля. — Похоже, у него нет шанса. Как только она возьмется за него, то он пожалеет, что вообще приехал в Треджиллис.
Миссис Киннифер сжала губы.
— Я сообщу мистеру Гарту о ее поведении, а когда мне понадобится ваше мнение, Уилсон, я к вам обращусь.
— Тоже мне! — пробормотал Уилсон, поднимаясь по лестнице, очевидно не придав особого значения предупреждению экономки.
Миссис Киннифер повернулась ко мне.
— Мистер Пол пообедает сегодня здесь, он в Треджиллисе, занимается бухгалтерскими книгами. Я накрою вам в маленькой столовой, вы будете обедать вчетвером, так как мисс Юнис не выходит из комнаты, да к тому же там уютнее.
Экономка говорила извиняющимся тоном. По ее мнению, обедать в маленькой столовой значило спуститься вниз по социальной лестнице.
Но меня не очень прельщал обед в большой столовой с огромным буфетом и тяжелой серебряной посудой, и я была рада, когда миссис Киннифер проводила нас в маленькую восьмиугольную комнату. Ее стены были украшены рядами изящных миниатюр: полупрозрачные эмали выглядели чрезвычайно эффектно на бело-голубых стенах.
Мы сели за круглый стол в стиле английского ампира. Я была приятно удивлена, увидев тихую и смирную Мелинду, она будто бы забыла о присутствии Эмиля, который, сидя напротив, безмятежно поглощал суп.
Только когда Пол заметил, что здесь каждый год проходит регата, Мелинда показала свое истинное лицо.
— У дяди Гарта в кабинете полно кубков, — гордо заявила она. — Хорошо бы он опять участвовал, а я была бы в команде. — Ее глаза затуманились. — Мы бы выиграли все регаты, а потом он поблагодарил бы меня за помощь: «Если бы не ты, Мелинда, ничего бы не получилось».
Она шептала эти слова, словно забыв о нашем присутствии, но, когда Пол рассмеялся, ее глаза зловеще потемнели.
— Ты такая странная! — произнес он между взрывами хохота.
Мелинда медленно отложила ложку.
— Я не странная. Это вы странный.
Пол изумленно посмотрел на нее и произнес:
— В этом меня раньше еще не обвиняли. Мне казалось, что я один из тех совершенно прозрачных, легких людей, которых все презирают.
— Вы странный, — монотонно повторила Мелинда. — Я слышала, как люди говорили.
— И что же они про меня говорили? — снисходительно спросил Пол.
На лице Мелинды появилась зловещая улыбка.
— Они говорили, — медленно ответила она, — что вы брали шлюп до того, как дядя Гарт и пра-дядя Гайлз вышли в море. Поэтому он перевернулся.
Лицо Пола застыло.
— Какая ты ужасная девочка, Мелинда! Неужели ты можешь причинять только зло?
— Я только повторяю то, что слышала, — сказала Мелинда. — Люди говорят, что видели, как вы направили шлюп на скалы и, наверное, повредили его. Все знают, что вы не умеете ходить на лодках.
Пол, кажется, успокоился.
— Действительно, хотя бы это правда. Но мне жаль тебя разочаровывать, лодка была в отличном состоянии, когда я вернулся.
Почему он так подробно объяснял все этому ужасному ребенку? Проще просто не обращать на нее внимания. Может, в этих слухах есть крупица правды? Я вспомнила слова кузины Юнис насчет Пола: «Милый мальчик, но… не обманись его беспечным видом». Верити тоже упоминала про ссору между Гайлзом и Полом. Может, Нью-сом под маской безмятежного дружелюбия хладнокровно спланировал убийство Гайлза Ситона, чтобы отомстить? А если так, то что могло произойти между ними и вызвать такую жгучую ненависть?
Я отогнала эти мысли. «На меня так действует злоба Мелинды», — угрюмо подумала я. Гайлз Ситон был мягким человеком и вряд ли мог стать объектом такой ненависти.
После обеда Пол заспешил в свой кабинет в глубине дома, а Эмиль пошел с Мелиндой, которая надменно предложила ему поиграть в прятки в картинной галерее. Оставалось только надеяться, что ее намерения были в действительности невинны. Я все же опасалась, что девочка не отказалась от мысли сделать жизнь Эмиля невыносимой.
Оставшись одна, я вышла в прихожую и остановилась перед сводчатой дверью. Проходившая мимо миссис Киннифер, увидев, что я медлю, улыбнулась.
— Почему вы не зайдете, мисс Уэстолл? В Треджиллисе прекрасная библиотека.
— Значит, это библиотека, — с радостью повторила я. — С удовольствием посмотрю.
Она кивнула.
— Можете сидеть там сколько душе угодно.
С улыбкой она поспешила прочь, а я тут же повернула ручку.
Войдя, я воскликнула от восхищения. Вдоль стены на полках стояли книги, их красные сафьяновые и щегольские коричневые кожаные переплеты тускло переливались. В разных местах стояли удобные потертые кресла, а на полированном полу перед камином лежала толстая медвежья шкура. По углам располагались высокие напольные лампы с абажурами из пергаментной бумаги. Я живо представила себе комнату зимой, когда на улице лежал хрустящий снег, а за широкой решеткой потрескивали дрова и лампы излучали мягкий свет. Как уютно было бы устроиться в широком кресле за одной из этих книг.