– Кася! – крикнул он, оторвавшись с великим трудом, когда отяжелело все тело. – Видишь, как просто? Захвати фляги.
Кася принесла посуду, на которую Влад посмотрел с глубоким презрением, буркнула, отводя взгляд:
– В прошлый раз я тоже так… Точно такое дерево! Горько-соленый раствор!.. А Шубин чуть не отравился.
Глеб развел руками, чувствуя, как они разбухли, утолщились:
– Нам еще много предстоит узнать. Это мир Влада.
Кася оглянулась на широкоплечего дикаря. Тот выхватил из щели между смыкающимися желто-зелеными листьями нечто верещащее, похожее на голую овцу, разорвал пополам, умело вырвал пригоршней внутренности. Кася поспешно повернулась к Глебу, ухватилась за горло. Ее глаза стали величиной с блюдце.
Глеб с огромным трудом заполнил обе фляги, это выглядело так, словно пытался затолкать в тюбик уже выдавленную пасту. На этот случай фляги делались эластичными, нужно всего-то сжать как следует, а затем поднести горлышком к капле жидкости, но на практике это получалось не у всех.
Кася с бледной улыбкой следила за его манипуляциями. На Станции их снабжали уже заправленными тюбами. Глеб с сомнением посмотрел на темнеющее небо:
– Дождя не будет?.. Для нас это катастрофа. Но Влад должен знать… Вообще-то в нем немало странностей.
– Много, – согласилась Кася охотно.
– Тебе тоже показалось? – оживился Глеб. – В чем?
– Держится надменно. Не дикарь, а прямо наследный принц!
Глеб махнул рукой:
– Гордая осанка для дикарей привычна. А наследным принцем может оказаться взаправду. В племени всего десяток душ, а он – сын вождя! Вот тебе и наследный принц, будущий король, император, хан, падишах, магараджа! Странно другое. Он ни минуты не сидит без дела.
Она озадаченно подняла высокие брови:
– Ну и что?
– Эх, Касенька… Дикарь живет в равновесии с природой! Лежит на солнышке, загорает, спит. Проголодается – взберется на пальму за орехами. Или за бананами. Или за тлей, как в Мегамире. Опять спит, совокупляется, пляшет, отдыхает… Настоящий дикарь умрет при одной мысли, что надо работать!
Кася украдкой покосилась на варвара. Закончив с бедным зверьком, он быстро сложил арбалетные стрелы в оотеку, заботливо осматривал вернувшегося ксеркса, выбирал колючки из щетинок лап, выковыривал из сочленений присосавшуюся плесень. Ксеркс присел, став похожим на гигантскую сколопендру, выгибался всем телом, скрипя броней склеритов, усердно вылизывал огромным шершавым языком хозяина, старался лизнуть лицо, тот отбивался локтями.
– Это просто инстинкт, – заявила Кася сердито. – Просто инстинкт!
ГЛАВА 6
Когда деревья остались позади, ксеркс выметнулся на странный простор, где все огромные камни показались Владу вбитыми в землю неведомой силой. Ровная как стол площадь уходила в далекую стену Тумана. Ксеркс не замедлил бег, вскоре стена Тумана изогнулась и превратилась в широкое кольцо, а ровная площадь по-прежнему одинаково уходила во все стороны.
Глеб радостно вскрикнул, а Кася задержала дыхание. Она все так же держалась за варвара, убедив себя, что просто сомкнула пальцы на том месте, где у человека живот, а у этого чудовища – склериты, широкая спина закрывала обзор, хотя прятаться от ветра и всяких летящих в лицо бактов очень удобно…
Впереди из стены Тумана выступил и помчался навстречу огромный ярко-красный купол, покрытый черными треугольниками. Был он огромен и производил впечатление чудовищной мощи: литая металлическая шапка немыслимой толщины, края уходят в почву на неведомую глубину, дверь… если то дверь, крохотная, неудобная, зато с такой легко отбиваться…
Кася радостно взвизгнула, ее руки с силой сжались на груди Влада. Ксеркс замер, превратившись в грозную, несокрушимую статую. У плеча дикаря блеснул отполированный приклад арбалета.
– Не надо! – вскрикнул Глеб срывающимся голосом. – Мы не враги. Ты спас наши животы. Мои соплеменники тебе рады, благодарны!
– Да? – спросил Влад с грозными нотками сомнения. – Похоже, люди твоего племени спешно готовят группу захвата, потрясают копьями.
Глеб невольно представил себе профессуру, исполняющую ритуальные танцы и потрясающую копьями, сказал торопливо:
– Нет-нет, они даже не охраняют Станцию. Работают, заняты, о нашем прибытии даже не знают!
Влад опустил арбалет, голос его звучал грозно и уверенно:
– Взломаем двери твоего фигвама!
– Такие двери не взломаешь.
Варвар улыбнулся пренебрежительно, он-де не знает таких дверей, похлопал ксеркса по литой броне. Другая рука не отпускала рукоять огромного боевого топора, к которому Глеб присматривался давно, не понимая, как он может служить в Мегамире, где почти нет тяжести.
Влад шелохнулся, ксеркс медленно двинулся к яркому куполу. Грозные жвалы раздвигались до отказа, из абдомена выстреливались струи возбуждающего запаха. Сяжки подрагивали, щеточки судорожно трепыхались, стараясь определить нечто новое. Глеб чувствовал, как под ним напряглись чудовищные пучки мышц.
Станция приближалась, приближалась, огромный красный купол закрыл почти полнеба. Кася не выдержала, с ликующим криком соскочила, некрасиво упала на камни, но тут же подхватилась и понеслась к едва заметному квадрату двери. Глеб застыл: страшась, что в самый последний миг, когда уже все беды позади, судьба нанесет жестокий удар…
Острие стрелы на коленях Влада смотрело в спину убегающей девушки, но палец его на спусковом крючке не двигался. Мир по-прежнему заполняли запахи, звуки, но Станция в его восприятии словно бы выпала из знакомого мира – ни звука, ни запаха, а по вибрации почвы составить картины пока не мог: чересчур странная, непонятная дрожь, толчки.
Глеб видел, что варвар нервничает, хотя лицо изо всех сил держит каменным, воин не смеет выказывать страха – тогда он погиб. Хуже того – перестанут считать мужчиной. Ведь он мог решить, что группа захвата могла замаскироваться особенно тщательно… или применили отвлекающее оружие, о котором он не знает. Или поставили забивающий запах… или поглощающий.
Кася с размаха ударилась о дверь. Ее отшвырнуло, подхватилась на ноги, подбежала, потрогала странные символы, нарисованные возле четырехугольной щели. Дверь распахнулась внезапно, Кася влетела вовнутрь, исчезла. Щель разом закрылась. Влад нахмурился, поудобнее взял арбалет.
– Не надо, – проговорил Глеб просяще, в нем разрастался сильнейший страх, что в последний момент произойдет что-то ужасное. – Мы твои друзья, поверь!
Он не двигался, даже отвернулся от Станции и склонился над Ковальским – тот постанывал в забытьи, пусть подозрительный дикарь не дергается, все-таки палец со спускового крючка арбалета не убрал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});