— Деньги затмили мне разум и заставили не вовремя распустить язык.
— Соврал, что ли, кому-нибудь из аристократов? — понимающе обронил Мерги.
— Хуже, — вздохнул астролог. — Я пообещал любовнице четвертого сына троюродного брата короля, что она станет чьей-то женой уже в этом году. А что мне оставалось делать? — развел руками Хемилон. — В ее гороскопе Корова пересеклась с Плетью Пастуха. Не мог же я ей заявить, что ее ждет хороший пинок от ее дружка! А эта потаскуха растрезвонила о моих словах каждой собаке в Ларморе, хотя я просил ее помалкивать. Через день об этом узнала жена ее любовника и закатила своему муженьку дикий скандал. Тот, чтобы не лишиться доступа к ее деньгам, а она дочь одного из богатейших людей страны, порвал с моей клиенткой. В результате я заимел в смертельных врагах двух разъяренных женщин. После того, как мой дом кто-то пытался поджечь, я решил покинуть родину.
— Да, — заметил посерьезневший Вилт. — В наших занятиях есть общее — умение угадывать желания клиентов и вовремя удирать от них.
Это отождествление бродячего шарлатана с уважаемой профессией звездочета заставило ларморца скривить лицо. Но он промолчал.
— У меня был похожий случай года четыре назад, — произнес коротышка, — еле ноги уволок! Пришлось мне тогда остановиться в одном селе, на юге страны. Я намеревался только переночевать, ну и, если повезет, облегчить котомку на пару-тройку эликсиров. А получилось по-другому. От крестьянина, что согласился пустить меня на ночлег, я узнал, что одиннадцатилетний племянник старосты боится темноты. Не может спать в темноте. В детстве его бабка, чтобы он никуда не бегал, рассказывала ему страшные сказки о злых магах, разбойниках, мертвецах и прочей чепухе. Пацан оказался чувствительным, и скоро вся эта братия стала мерещиться ему в каждом темном углу. Заставить же его ночью спать одного никто не мог. Кто только его не лечил! Отец его раскошелился даже на зеленого целителя. Только все без толку. Парню жениться через несколько лет, а он тени боится! Сам здоров как бык. Силушкой вскоре должен был обойти своего папашу.
В общем, на следующий день я осмотрелся вокруг: полторы сотни дворов, мельница, большая кузня. И решил, что стоит задержаться в том местечке подольше. В последнее время мне не очень везло: надо было отъесться и обдумать составы новых эликсиров. Первым делом я пошел к старосте села и сообщил ему, что готов взяться за лечение его племянничка. Небесплатно, разумеется: пятьдесят уртов, жилье и еда. И предупредил, что лечение займет немало времени. Не меньше луны. Староста посовещался со своим братом, и они решили, что ничем не рискуют. Оплатить мои труды мы договорились после того, как их боязливый теленок неделю никого не поднимет ночью своими воплями. Жить я стал в доме больного. Первую неделю я отсыпался и отъедался, и заодно присматривался к Дунуру — моему больному.
Через недельку я решил, что пора определяться со способом лечения. Случай редкий, трудноизлечимый. Но мой многолетний опыт быстро подсказал мне верное решение. Начал я с того, что вместе с Дунуром посетил ночью кладбище.
— В первый раз слышу о подобном лечении! — перебил его Хемилон. Остальные рассмеялись.
— Я не боюсь новизны, — ответил бродячий лекарь и продолжил рассказ:
— Понятно, никого мы там не встретили: ни живых, ни мертвых. После пятой ночной прогулки я решил, что пора переходить к основному лечению. И объяснил ему, что раз на кладбище никого нет, то в его спальне и подавно нет никаких мертвецов. А если ему что померещится, надо произнести погромче пару-тройку заклинаний, и наваждение уйдет. А если и они не помогают, значит, надо ткнуть в морок палкой, чтобы понять, что все это порождено его воображением. После этого мы разучили с ним мои заклинания, и я вручил ему увесистую дубинку, которую отпилил от ручки лопаты.
— А что за заклинания? — спросил Тейрам. Вилт произнес их. Мерги от души рассмеялся:
— Эти “заклинания” и впрямь отгонят, кого хочешь! — выдавил он. Сапожник пояснил Тейраму и ларморцу, что этими заклинаниями часто пользуются турганские матросы и грузчики. Потом перевел их на урмано-бератский язык. Пращник и астролог рассмеялись над выдумкой коротышки.
— Ночью я забрал у Дунура все свечи, — широко улыбнулся Вилт. — А сам улегся в коридоре. В первую ночь пацан будил меня раза три, оря мои заклинания. Потом дело пошло на лад и через десять дней я уже спал спокойно. Родня пацана была не глухая и знала, что мое лечение оказалось действенным. Я подошел к его папаше, и сообщил ему, что его сын может теперь ночевать даже на кладбище, и что пора ему со мной расплатиться. Но эта деревенщина заартачилась. Этот мул заявил мне, что он еще не уверен в окончательном излечении. «Вот пройдет еще дней десять, тогда посмотрим!», — передразнил Вилт. — А к концу оговоренного срока, когда уже вся деревня знала о моем успехе, папаша-недоумок не придумал ничего лучше, чем залезть ночью к сыну! Когда паренек проснулся от чьих-то шагов, то увидел над кроватью темную фигуру. От страха он позабыл все мои заклинания. Схватив палку, он принялся изо всех сил дубасить “мертвеца” и орать благим матом.
Слушатели, представив картину, расхохотались.
— На шум сбежались все домочадцы и селяне из соседних домов. Был большой шум. На следующий день вся деревня только и судачила о визите мертвеца. Отец Дунура стыдился показаться на глаза селянам. Правда, в первые дни он и не мог ходить — от сына ему хорошо досталось: страх утроил силы Дунура. Я подкатился к его матушке и потребовал плату. После того, как получил свои монеты, быстренько распрощался с этим селом. Не знаю, чем закончилась вся эта история. Свою работу я выполнил честно.
— Везучий ты! — сказал Мерги, вытирая вспотевшую от солнца лысину. — Ты должен благодарить Киргала за то, что вчера маг не доехал до Алонсы. Иначе, он бы нашел способ отправить тебя к Турулу, в его загробные владения.
— Я бы его раньше отправил туда! — взвился Вилт. Мерги только скептически хмыкнул:
— С магами связываться — все равно, что против ветра плевать! У него было достаточно денег, чтобы нанять местных оборванцев. И получил бы ты, где-нибудь в городе, ножом в спину. Вилт засопел, не зная, чем ответить на такие убедительные аргументы и предпочел промолчать.
Солнце уже почти зашло, когда компания завидела невысокие крепостные стены Алонсы. Осыпающаяся кладка, стены, поросшие зеленым мхом — все свидетельствовало о долгом мире в этих краях. Стражникам у Южных ворот, потребовавшим по три медяка с человека за вход в город, пришлось рассказывать о нападении на караван.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});