же пять тысяч лет, несмотря на войны с орками, люди неистово крошили друг друга. Раскалывались, не поделив власть, вырезали целые рода. Потом объединялись в крошечные государства, шли на соседей и снова раскалывались. И только с орками они ухитрялись выступать соборным войском. Если приходилось, даже со всех краёв стягивались воины. И командовал тогда безоговорочный и абсолютный лидер. Споры потом. Выживание важнее.
От бесконечных войн города людей стали мрачными, серыми, с высокими неприступными стенами. А под ними теснились невысокие дома, выстроенные из старых брёвен и досок. Совсем недавно из этих же материалов было построено другое здание. А до него ещё одно.
Среди плохо одетых обывателей явно выделялись невысокие чухари с белёсыми глазами и бледными лицами. Этих людей иногда сторонились, но куда чаще перед ними преклонялись. Падали на колени прямо в грязь и молили о помощи. Приложи чухарь руку к их голове, все хвори исцелялись, а просители целовали тогда и саму руку, и даже ноги. Но если чухарь был не в настроении, тем же рукоположением мог лишить здоровья, а то и жизни.
— Аля, тут звонили с базы и хотели узнать, как у меня дела. А так как ты вместо меня, а я вместо тебя, хочу и я тебя спросить, как у меня дела? — Антон звонил явно после победы в партии. Стал бы он такую глупость на трезвую голову нести.
— Я не поняла, что ты от меня хочешь? Мне ещё четыре станции проверить осталось.
— Ага, ясненько. А ты уже на Красную Гору летала?
— Нет, пока. Это после Геи.
— Не-не. Старик просил туда первым делом. Там что-то у них не работает. Я не понял, что именно, но оно сломалось.
— Хорошо, — раздражённо сказала Алевтина и отключилась.
Станция Красной горы находилась в скалистой местности. Рельеф здесь был неудобный, так что пришлось посадить челнок в отдалении. Кислородное поле, которое он генерировал, распространялось на периметр в полкилометра, так что одевать скафандр не требовалось. Впрочем, и без лишнего груза шаткие камни на склоне дрожали от каждого движения. Ноги так и норовили соскользнуть, и только быстрая реакция не давала сорваться в ущелье.
Мало кому орки приходились по душе, и Алевтина не стала исключением. Они рьяно берегли свои традиции каннибализма и жертвоприношений, будто это что-то светлое и вообще единственный доказанный способ спасти душу от пустоты подземного мира. В давние времена на Земле лютовала Инквизиция, преследуя всех инакомыслящих и запытывая тех, кого удалось поймать. Но даже Инквизиция меркла в сравнении с орочьими жрецами. За подозрение в ереси казнили целыми семьями. Стоило только несмышлёному ребёнку заикнуться среди ровесников про сомнение в красоте очередного идола, и тогда совершалось скорое и неминуемое наказание. Но даже смерть не приходила просто. Её оттягивали, как могли. Пытали до полусмерти, давали ранам слегка зажить и снова пытали. Жрецы не знали пощады. Да и простые граждане способны были разорвать за любое сомнение в клочья.
Опираясь на ущербное мышление и неспособность к творчеству, орки строили пугающие зиккураты. Уродливые башни из поставленных один на другой прямоугольных блоков. Грубо обработанных, из разных материалов, не сочетающихся между собой. И предназначение их было совершено универсальным. От ритуальных обрядов и первых научных исследований до хранения продуктов. А рядом с этими пирамидами возводились корявые дома. Слишком тесные даже для одного человека, но жили в них большими семьями.
Особое место в чёрных орочьих сердцах занимала любовь к идолам. Редко в странных фигурах можно было угадать лица или хотя бы тела. Порой их лепили из подножных материалов в бесформенные массы и преклонялись перед ними, видя нечто своё. Крошечные деревни зачастую имели больше таких монументов, чем жителей. А города и подавно утопали в их обилие.
К счастью, посещать Красную Гору не требовалось, да и разглядывать орочью возню на экране было не обязательно. Главное, чтобы сигнал шёл чёткий и без перебоев. Но когда Алевтина добралась до станции, то увидела лишь разбитый вдребезги ящик. Всё нутро его было вырвано, раскидано по округе, развешано на соседнем дереве, превратив его в очередное место поклонения.
— Антон, у меня для тебя плохая новость. Станция полностью уничтожена и нужно собирать новую, — сообщила Алевтина.
— И что же случилось? Дай-ка угадаю, метеорит попал?
— Не знаю. Повреждения такие, будто её подорвали вакуумным зарядом. Может, конечно, и метеорит, но с такой точностью… Это же один шанс из миллиона.
Ничего другого в голову не приходило. Симуляция, пусть и материальная, не способна причинить вред ничему реальному. Сейсмической активности в последнее время замечено не было, а всё способное взорваться с такой мощностью на планете просто не существовало. Значит, оставалось лишь одно. Маленький камушек с неба, который остался незамеченным бортовым сканером на огромной скорости и очень точно влетел в станцию. А орки потом на радостях её выпотрошили.
— Включи видео, — велел Антон.
Алевтина провела по гарнитуре пальцем и трансляция началась.
— Неплохо так попал, я смотрю. Прямо в яблочко. Придётся заменить.
— И само собой, ты мне не поможешь?
— Андроид поможет. Возвращайся.
Антон сидел в уютном кресле и распивал вторую бутылку вина, а первую лениво катал ногой вперёд-назад. Алевтине же пришлось пробираться обратно, оступаясь и падая, оставляя под прочным костюмом ссадины и синяки. То и дело она поминала напарника недобрым словом, прекрасно помня, что связь ещё установлена, и тот всё слышит.
Вскоре Алевтина заметила чёрные силуэты у себя на пути. Без глаз и одежды, без теней. Как будто все текстуры их оболочки смешались в целостное дегтярное месиво, превратившись в примитивный спрайт, а анимации полностью исчезли.
— Это ещё что такое? — вслух спросила Алевтина космическую тишину.
— Что случилось? — космическая тишина ответила голосом Антона.
Он резко насторожился. Интуиция старого разведчика подсказывала, что дело плохо, и алкоголь в крови моментально выветрился.
— Тут чёрные фигуры. Может быть, это какая-то ошибка в симуляции. Никогда такого не видела.
— Наверное, как раз о них старик и говорил. Возьми пробы их тканей.
— Они такие странные, — колебалась Алевтина. — Даже их лиц не видно. Не похоже на какую-то болезнь.
Она приблизилась к чёрным. Те не шелохнулись. Ждали чего-то. Весь вид их заставлял подумать сотню раз, прежде чем делать следующий шаг. Но отступление Алевтина себе позволить не могла. Приказ есть приказ. Убедив себя в очередной раз, что это всего лишь проекция, двинулась дальше.
Когда до ближайшей фигуры оставалось только рукой дотянуться, все чёрные одновременно засуетились. Плотно сжались между собой, превратились в единое целое. И Алевтина машинально шагнула назад. Потом ещё и