Читать интересную книгу Битва - Триша Салливан

— Знаете, Дженнифер, — начала Мэдди, — меня слегка беспокоит то, что сейчас происходит между нами.

— Беспокоит? Происходит между нами? — переспросила Дженнифер, придав голосу слащавые интонации какой-нибудь дамочки, настойчиво пытающейся всучить вам косметику фирмы «Эйвон». Мэдди пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы не отшатнуться от окутавшего ее зловонного дыхания. — Но я всего лишь пыталась помочь. Наоми не сумела с вами связаться.

— Не понимаю, как это могло произойти, я только решила заглянуть в магазин… — Если уж на то пошло, то она заскочила на «Babyshop.com», но Дженнифер не обязательно знать такие подробности. — Какой маячок вы мне посылали?

— Да не просто маячок, я послала аж срочное сообщение… — начала было Наоми.

Дженнифер резко оборвала ее.

— Наоми совершенно растерялась. Как я уже сказала, у подопытного началась агония. Мы и подумать даже не могли, что ему станет намного хуже, когда мы отрубим подключение к Моллу.

Наоми произнесла, стараясь не встречаться с пристальным взглядом Мэдди:

— Никто ведь не удосужился предупредить меня, что такое вообще возможно.

— Да я сама не знала, что это может случиться, — процедила Мэдди, скрипя зубами от ярости. Что уж говорить, на себя она сейчас злилась ничуть не меньше, чем на Наоми и Дженнифер.

— Вот видите. Все вышло случайно.

— В таком случае возникает вопрос, что послужило причиной данного кризиса. До сегодняшнего утра его состояние не вызывало беспокойства, ну разве что кроме небольшого всплеска активности в спинном мозге. К тому же Менискус никогда прежде не вел себя подобным образом, потому что я не жалела ни времени, ни сил и всегда следила, чтобы он не впал в возбужденное состояние. Может показаться, что Менискус неизменно хладнокровен и невосприимчив к внешним раздражителям, но, доктор Гулд, думаю, нет необходимости вам напоминать, что люди, страдающие Y-аутизмом, весьма уязвимы, а Молл намного усиливает восприимчивость Менискуса. — Мэдди умышленно назвала академическую степень Дженнифер, надеясь таким образом пристыдить куратора и заставить признать, что та повела себя довольно глупо. Потом она вспомнила, что докторскую степень Дженнифер получила в чем-то вроде «Организационного управления». Тогда Мэдди сочла благоразумным сменить тактику.

— Должно быть, что-то вывело его из равновесия. Какой-то внешний стимул. Что бы это могло быть, очередная экскурсионная группа из Лос-Анджелеса? Или активисты антинаучного движения оплевали смотровое окно? Что так расстроило его?

Наоми откашлялась и, поставив носок правой ноги на левую, уставилась на них, словно нашкодивший ребенок.

— Ты что-то хочешь сказать, Наоми?

— Доктор Бальдино, могу я поговорить с вами наедине? Мэдди уже начало бросать в жар от теплого воротника, поэтому она с нетерпением сказала:

— Что бы ты ни собиралась сказать, Наоми, лучше сделай это прямо сейчас.

На лице Наоми появилось обиженное выражение.

— Вообще-то, доктор Бальдино, я знаю, как именно это случилось. В ту минуту я медитировала, как всегда делаю по утрам, когда выдастся свободное время. Я отвернулась всего только на пару минут, пока проходила экскурсия четвертого класса школы «Пискатауай». Ну ладно, чуть больше.

Мэдди глубоко вздохнула. Она знала, что может проверить слова Наоми, просмотрев видеозаписи.

— Продолжай.

— И когда я вернулась, школьницы уже ушли и… и…

Наоми принялась лихорадочно обшаривать взглядом лабораторию, словно пытаясь обнаружить некий предмет, который поможет ей избежать признания, крутившегося на языке. Менискус издал пронзительный крик, и Наоми вздрогнула.

— И что, Наоми?

— Там стояла Бонус и разговаривала с Менискусом. Мэдди застыла. На первый взгляд, в словах ассистентки не было никакого смысла, но Наоми твердо встретила ее взгляд, когда сделала признание, и у Мэдди не осталось ни малейшего сомнения в правдивости ее слов. Она заметила, что губы Дженнифер сложились в некое подобие едва сдерживаемой улыбки. Проклятие!

— Бонус? — переспросила она неуверенно. — Ты имеешь в виду мою дочь?

— Да, Бонус. Она стояла там, а он был… Даже не знаю, как сказать. В общем, он вел себя страннее некуда.

— Страннее некуда? — рявкнула Мэдди. — Насколько странно?

— Ну… прежде всего он ей отвечал.

Мэдди расхохоталась. Слишком уж неправдоподобным показались ей слова Наоми. Пока она истерично смеялась, не в силах вымолвить ни слова, Дженнифер развернулась к Наоми и резко мотнула головой. Наоми удалилась. Дженнифер прошла к пульту управления камер наблюдения и выключила видеозаписывающие устройства, отвечающие за лабораторию. Мэдди все никак не могла остановиться, смеясь, недоверчиво качала головой и подумывала о самоубийстве, когда Дженнифер схватила ее руку и окатила волной идущего изо рта зловония. В этот раз она высказалась без обиняков.

— Почему бы нам не упростить нынешнюю ситуацию, Мэдди? Давайте все расставим по своим местам, хорошо? Я так понимаю, вы не хотите, чтобы ваш подопытный вышел из-под контроля. Я же не хочу, чтобы пострадала репутация нашего парка. Если все-таки репутация пострадает, то у меня не останется иного выхода, кроме как начать расследование. Вам же не понравится, если Бонус окажется в центре внимания следственных органов, не так ли?

Мэдди молчала. Неожиданно все пошло наперекосяк. Пришлось признать тот факт, что Дженнифер каким-то образом обыграла ее: если только она не согласится сотрудничать, Менискуса вышвырнут из парка, а сама Мэдди будет вынуждена заняться преподаванием в техническом колледже где-нибудь на Среднем Западе. Но что ее разъярило больше всего, так это поведение Дженнифер, которая так и сочилась сочувствием.

— Мэдди, давайте же. Взгляните на него. Да это же просто попрание всех этических норм по любым меркам.

— Если вы рассчитываете, что мы пожертвуем Менискусом, то даже не надейтесь. Хорошо, я непременно уменьшу его мучения, но я должна придумать способ сделать это с помощью «И-МИДЖа». Лекарственные препараты странно действуют на его систему.

Пока она говорила, Менискус продолжал кричать. Он сорвал постельное белье с матраца и разбил головой встроенные лампочки. Мэдди взглянула на данные «И-МИДЖа» и поняла, что положение критическое. Несмотря на сильную боль, Менискус оставался в сознании. Хотя связь с Моллом сейчас осуществлялась на подсознательном уровне, подопытный по-прежнему продолжал забирать для игры небывалое количество вычислительной мощности. Но если она полностью отключит Менискуса от Молла, тогда вирусы непременно покончат с ним — они значительно размножились за тот короткий промежуток времени, что прошел с момента опрометчивого решения Дженнифер.

— Не беспокойся о вирусах, думаю, тебе следует немедленно ввести лекарства. — В голос Дженнифер почти вернулись ее обычные официальные нотки. — В противном случае мне волей-неволей придется вмешаться. Я не могу вечно закрывать глаза на происходящее.

Мэдди беспомощно оглядела помещение лаборатории. В исследования были вложены миллионы долларов Хайбриджа и многие годы жизни самой Мэдди. Вся ее карьера зависела от них. Она так близко подошла к завершающей стадии проекта, и теперь все стремительно летит в бездну, подобно лавине, а она не знает почему. Если она оставит Менискуса один на один с болью, тогда процесс заражения, возможно, замедлится, но при этом он уничтожит себя. Если же она накачает его анальгетиками, кто знает, как отреагируют вирусы?

Белая мышь высунула головку из-за угла возле «И-МИДЖа», пронзительно пискнула и снова метнулась в тень.

— Хорошо, — наконец сдалась Мэдди. — Я вколю ему лекарства. Если придется, введу его в коматозное состояние. Черт, я ведь тоже человек. Просто я хочу знать, что происходит.

Дженнифер покровительственно улыбнулась ей, явив полный рот коричневых зубов.

— Знаю. Подчас так трудно опустить хватку. Слушайте, сейчас не самое подходящее время поднимать эту тему, но как только состояние вашего подопытного стабилизируется, не могли бы вы зайти в мой кабинет, хорошо? Мне хотелось бы поговорить с вами кое о чем.

Должно быть, Мэдди выглядела довольно расстроенной, потому что Дженнифер снова улыбнулась.

— Я понимаю, сейчас в это трудно поверить, но то, что я вам скажу, скорее всего значительно поднимет ваше настроение.

Окинув ее весьма недружелюбным взглядом, Мэдди села за пульт «И-МИДЖа», едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Наконец она проговорила:

— Вы, ребята, горите желанием поднять мне настроение? Тогда тащите сюда незамедлительно долбаного крысолова. Я не намерена больше видеть эту гребаную мышину.

ДВОЙНАЯ ПОРЦИЯ ЖУТИ ПОД ГУСТЫМ СОУСОМ

Размалеванные продавщицы парфюмерного отдела в белых халатиках нырнули в укрытие. Покупатели в джинсах и кожаных мокасинах попадали на пол.