Читать интересную книгу Государственный музей искусств Копенгаген - М. Силина

Зрителю уже известно произведение «Оборотная сторона картины в раме» голландского художника XVII века Корнелиуса Норбертуса Гийсбрехтса, где изображенный предмет отчетливо виден, а смысл максимально затемнен. В данной работе Юхана Августа Стриндберга у него есть возможность познакомиться с другой гранью обыгрывания смысла в «бессюжетной» живописи. Она одновременно написана в импрессионистической, экспрессионисткой и символистской манерах. Что именно изображено здесь, не очень понятно, зато смысл холста очевиден — это картина-настроение. Отечественный зритель знает Стриндберга в основном по его книгам, но этот яркий экспериментатор и классик современной шведской литературы увлекался живописью. Одно время он даже пытался стать профессиональным художником и зарабатывать этим на жизнь. Так же, как в своих литературных и театральных творениях, в изобразительном искусстве автор искал новые средства выразительности, язык, который был бы понятен на уровне «чувств». Стриндберг — очень интересная личность, чьи индивидуальные воззрения неотделимы от его работ и увлечений, одно плавно перетекает в другое.

На полотне нанесены густые мазки свинцово-серого и сине-зеленых, морских оттенков. Они образуют настоящий вихрь, бурю. Трудно что-то различить в этом потоке энергичных ударов кисти. Тяжелые облака нависают над волнами, нет ни горизонта, ни берега, никаких ориентиров. Мастер актуализирует романтическую традицию изображения природы как состояния духа художника. Мотив шторма, стихии, непогоды традиционен для подобного мироощущения. Здесь Стриндберг доводит этот сюжет до логической полноты — буря смывает все ориентиры, холст, в некоторых местах даже не закрашенный, становится символом состояния души живописца. Картина имеет второе название — «Летучий голландец». Так именовали корабль-призрак, который вечно бороздит моря и океаны, не в состоянии причалить ни к одному берегу. Художнику удалось на первый взгляд произвольными, однако на деле очень точными мазками-ударами передать трагическое ощущение мятежности, неприкаянности, потерянности и неугасающей надежды. На это произведение автора вдохновил шторм, который он видел летом 1892 в Даларё, недалеко от Стокгольма.

Вильгельм Хаммершёй (1864–1916) Артемида 1893–1894. Холст, масло. 193x251,5

В этом произведении знаменитый датский художник-символист Вильгельм Хаммершёй актуализирует иконописную средневековую традицию. Именно в древних иконах не существовало пространства между фигурами, вернее оно было вневременным, потусторонним. Источниками вдохновения живописца стали творчество Пюви де Шаванна и фрески на ветхозаветные темы Мазаччо и Мазолино в капелле Бранкаччи XV века во Флоренции. Здесь это отсутствие времени и места действия также должно восприниматься как символ. Обнаженные женщины представляют идеальный тип. Их фигуры и лица написаны обобщенно. Картина на мифологическую тему, в соответствии с символистским направлением в искусстве, полна разнообразных отсылок, аллюзий и интерпретаций, однако окончательной разгадки нет и быть не может.

На холсте изображена Артемида в сопровождении своих прекрасных спутниц. И вот зритель уже сталкивается с первой, так и не разрешенной до конца загадкой. В классической версии мифа богиню женского целомудрия сопровождают юные девушки. Датский художник написал то ли андрогинов (людей, обладающих признаками обоих полов), то ли бесполых существ. В разных оккультных практиках и мистических откровениях зыбкая граница между полами имела очень важное значение, она олицетворяла способность человека к объединению в своей душе противоположностей (в частности, мужского и женского начал). Обнаженность свидетельствует о золотом веке человечества или о его состоянии до грехопадения, когда люди еще не познали стыда. Артемида коронована серпом луны, так как помимо покровительства охоте, плодородию, женскому здоровью и целомудренности считалась ее богиней. Живописец работает в очень лаконичной манере, использует ограниченное количество тонов коричневого. Этот цвет еще больше усиливает нереальность изображенных героинь: кажется, что они находятся в каком-то особом, недоступном человеку мире.

Йоаким Сковгаард (1856–1933) Христос в царстве мертвых 1891–1894. Холст, масло. 351,5x489

Йоаким Сковгаард — видный датский художник-символист, который прославился своими впечатляющими картинами и фресками на религиозные темы.

Работа, безусловно, поражает размерами, это было нужно живописцу, чтобы отобразить одно из самых светлых и одновременно драматических событий в новозаветной истории — Вознесение Христа и Сошествие во Ад. Верующий, очень религиозный, Сковгаард воспринимал данное произведение как следование своему долгу, считал, что оно должно служить Богу и Его целям на земле. Отечественные любители и знатоки искусства, конечно, вспомнят русского художника Александра Иванова, который двадцать лет писал холст «Явление Христа народу» как картину, при взгляде на которую люди перестанут грешить и обратятся к Богу (1837–1857, Государственная Третьяковская галерея, Москва). И Сковгаард мечтал, что души зрителей обновятся, когда они увидят его монументальное полотно. Сцена показывает воскресшего Христа, который спустился в ад, чтобы простить всех грешников. Это момент наивысшего могущества и всепрощающей доброты Спасителя. Первыми к Нему подходят Адам и Ева, которые тысячи лет дожидались Иисуса. За ними — сонмы безымянных и безликих грешников, в отчаянной надежде тянущих к Нему руки. Мессия попирает Смерть в виде черепа и змеи. Христос в отличие от ивановского образа, наделенного добротой и кротостью, представлен как титанической мощи Спаситель, который буквально сокрушает грехи человечества.

Вся работа пронизана энергетикой, художник не скупится на изображение лучей света и силы, идущей от Иисуса. Он использует типичные для символизма «мистические» цвета: светло-голубой и розовый. Общая палитра картины близка норвежскому лидеру символического экспрессионизма Эдварду Мунку.

Педер Северин Крёйер (1851–1909) Купание мальчиков в Скагене. Летний вечер 1899. Холст, масло. 100,5x153

Педер Северин Крёйер — знаменитый норвежско-датский художник, ставший певцом Скагена, рыбацкой деревни в Ютландии. Там он нашел все, что было нужно: нетронутые, величественные пейзажи суровой природы севера, традиционный быт рыбаков, простых крестьян. Живописец выработал собственную манеру, взяв за основу реализм, усложнив его импрессионизмом.

В этой работе, как и в серии других произведений на темы моря и предвечернего, ночного света, присутствуют также черты символизма. Всему «виной» особое, мистическое мерцание голубого и розового, которые были популярны у художников этого направления в конце XIX века. Композиция картины очень крепкая, она строится на нескольких диагоналях. Фигуры мальчиков связываются с парусником в море справа налево. Эту линию пересекает край берега, уходящий слева направо. Еще одной силовой доминантой служит вертикаль от луны до героя на переднем плане. Работа очень простая по сюжету, однако атмосфера ночного купания в море, таинственный лунный свет, обобщенные до типа фигуры придают ей особый экзистенциальный смысл. Крёйер представил свое полотно на знаменитой Всемирной выставке в Париже в 1900. Мальчики символизировали начало жизни, обновление, а голубой цвет — надежду. Это было особенно актуально для мастера, так как всю жизнь он страдал затяжными приступами черной меланхолии.

Петер Хансен (1868–1928) Играющие дети на площади Энгхаве 1907–1908. Холст, масло. 109,5x151,5

Петер Хансен — датский художник-реалист, который испытал большое влияние импрессионизма. Эту манеру он переработал под себя, создав запоминающуюся цветовую гамму. Наряду с Йоханнесом Ларсеном и Фрицом Сибергом живописец известен как один из самых ярких фюненских художников, мастеров, работавших на острове Фюн, знаменитом своими характерными северными пейзажами.

Хансен строит композицию так, что большую роль в выразительности картины играют цвета. В представленном, одном из самых известных полотен мастера, зритель видит три основных оттенка. Синий, красный и зеленый накладываются на холст в необычных сочетаниях, которые словно придают фигурам и предметам особую объемность. При этом бежевая охристая гамма с жесткими по тону акцентами красного и синего создают ощущение лиц-масок, условности происходящего. Такая отстраненность от натуралистической гаммы производит интересный эффект. Дети живо и непосредственно играют на городской площади (живописец рисует будто случайный фрагмент), а краски делают сцену монументальным полотном с изображением обобщенных городских и социальных типов. Динамика сцены усилена обрезанной композицией, которая напоминает скорее фотографический снимок. Этот прием стал популярен еще со времен французских импрессионистов и быстро приобрел популярность у художников-новаторов Европы и Америки.