— Спасибо. — я посмотрел на нее с недоумением — Что поддерживаешь меня. — я смотрел в эти ярко-голубые глаза и могу поклясться, я видел в них небо. Такое, яркое и свободное.
Я был готов запомнить этот момент, запечатлеть его на пленке или холсте, неважно где. За одну секунду я понял, что чтобы я не делал, все четно. Я уже одержим этими глазами. Приехав сюда прошлой весной, я видел лишь обычную юную девушку, но сейчас, в середине жаркого лета, я вижу ту, что в моих глазах не сравниться, ни с кем.
Время шло, вечер был уже близок, и возвращение хозяев дома не заставило ждать. Я спокойно спустился к ужину, а после обговорил всю проделанную работу с Осипом Григорьевичем.
Уже стоя возле своей комнаты, я увидел как Игорь Николаевич, и его сын поднимаются по лестнице. За ними тихо, да так, что я почти не слышал шагов шел Григорий. Да, давний друг Игоря сегодня оставался на ночь. Проходя мимо коридора второго этажа, блондинистый бугай окинул меня ледяным взглядом. От этого взгляда все мое тело покрылось мурашками. Открыв дверь, я вошел в комнату и сел на кровать. Я не успел даже заметить, как провалился в сон.
Из-за того что уснул я рано, проснуться мне довелось в три часа ночи. Я решил, что ложиться спать уже бессмысленно и сел за письменный стол, решив, что на меня снизошло вдохновение. Как бы я не старался, стихи у меня всегда выходили грустные.
А вы когда-нибудь жалели о прошлом?
Да так, что ломаются ребра.
Срываясь в крике безбожном,
И чувства становятся горбом.
Жалели ли вы о потери?
О чем-то родном и красивом.
И вдруг проводя параллели
Погрязли бы в омуте тихом?
Жалели.… Да так, чтобы слезы
Текли по щекам на картины
И лишь разъяренные грозы
Тонули бы в вашем Мартини?
Я не имею ни малейшего понятия, к чему был написан этот стих, но у меня создавалось ощущение, что именно так я мог описать свое состояние. Но за одним написанным стихом последовал другой, который описал меня еще больше.
А в понедельник почта не работает
Вы знали это? Я вот нет.
И снег зимой не тает
А стих мой вовсе бред
Я тихо поздним вечером
Сажусь стихи писать
И мысли словно веером
Срослись — Не разорвать.
Писать то, в общем, не о чем
А мыслей новых — горсть.
Сижу холодным вечером
Словно незваный гость.
И в этой жизни знаю я одно
Моя поэзия — пустынный бред
Смотрю в открытое окно
А смысла в жизни вовсе нет.
Обычно, я и вовсе пропускаю завтрак. Виталя перестал меня будить, как только понял, что сон я люблю больше. Но в это утро я был первым кто, спустился в столовую. Позже спустился Виталий и Мой начальник. На удивление я не чувствовал себя уставшим, а наоборот был преисполнен силами.
По пути в холл, я пересекся с Ксенией и Григорием. Лицо девушки вызвало у меня беспокойство, но я не успел поинтересоваться о том что произошло. По пути на работу шеф предупредил нас о том, что в течение следующих трех дней к нам наведается налоговая служба, а это означало, что работы станет, начале своего рассказа, я привык к излишкам работы и бумажной волокиты, ведь я прекрасно знал ради чего работаю.
Возвращаясь вечером домой, я устал так, что еле поднимал ноги. Создавалось ощущение, что мой позвоночник просто вывалится и рассыплется в прах. Но как только я вошел в холл, то сразу же оживился, картина которую я застал, заставила меня очнуться за мгновение.
Возле лестницы стоял Григорий, он держал Ксюшу, скрестив её руки за спиной, пред ней стоял Александр, держа в руках толстую синюю тетрадь. Не успел я заметить, то что правая щека девушки покраснела, как её брат замахнулся и ударил по левой. Бледная, конопатая кожа мгновенно покраснела, тетрадь оставила маленькую красную линию. Очевидно, это был порез от острых листов. На фоне двух мужланов, девушка казалась маленькой Дюймовочкой. Сжимая руки Ксении, длинноволосый мужчина растягивался в довольной, и в то же время жуткой улыбке. Когда девушка пыталась опустить голову, он сдавливал её руки и тянул вверх, от чего та прогибалась с криком, больше похожим на крик. Брат не щадил сестру, он безжалостно ударял её по лицу, а потом и по предплечьям. По покрасневшим щекам девушки текли слезы. Звуки, которые она издавала больше были похожи на скулеж, нежели на крик.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Завидев меня, Григорий лишь ухмыльнулся, а Александр фыркнул что-то себе под нос.
— Как это мило! А вот и твой Влад! Ты слишком припозднился, пропустил все интересное. — разливаясь в довольной улыбке чуть ли не прокричал он, после чего он склонился над Ксеньей почти вплотную, он произнес чуть тише — Ну что сестрица, твой защитник здесь. Почему же ты не просишь его о помощи? Неужели не уверенна в его смелости? — отстранившись от сестры, он громко рассмеялся и сказал Григорию ослабить хватку.
Рухнув на пол, девушка схватилась за сое лицо. Казалось, она просто не верила, что это произошло в реальности. Она держалась за сои покрасневшие и частично окровавленные щеки. Я стоял в самом проходе, судорожно сжимая в руках документы. Я словно врос в землю и не мог пошевелиться. Все мое тело оцепенело от ярости и страха. Бросив на меня зоркий взгляд, а после перейдя на сестру. Он просто смеялся над нашей слабостью. Повернув голову к Григорию, он указал на лестницу, и они начали подниматься на вверх.
— Ну же, ничтожество, не хватает сил даже сдвинуться с места? — Я не знал кому из нас предназначались эти слова, но они пробирали меня на сквозь. — Завтра приедет Алеша, попробуй ему объяснить, что именно случилось с твоим лицом. И настойчиво попроси не вмешиваться. То же касается и Лидии, хотя та от матери и на шаг не отойдет.
Александр медленно направлялся вверх и больше не оборачивался в нашу сторону. Пусть мои ноги и окаменели, но как только силуэты обидчиков скрылись за лестничным проемом я тут, же бросился к Ксюше.
Сидя на полу, она продолжала держаться за свое лицо, словно пытаясь содрать с себя кожу. Вскоре она начала медленно задыхаться, паника полностью овладела ей. Пытаясь привести её в чувства, я хватал её за руки, пытался удержать в объятьях и даже поднять, но с каждой попыткой становилось хуже. И в один момент я решил сделать то, о чем вскоре пожалел.
Схватив её за руку, я смотрел, как в счетных попытках поймать воздух она задыхается, слезы не переставали стекать по покрасневшим щекам. Пытаясь остановить паническую атаку и привлечь её внимание, я схватил её за плечи. Приблизившись к лицу, быстро накрыл её губы своими. Тело девушки содрогнулось, но продолжало биться в легкой конвульсии. Не отрываясь от поцелуя, я обнял её за плечи. Наконец придя в себя, Ксюша меня оттолкнула, пусть и с большим трудом, но я отпустил её. Немного откашлявшись, она устремила свой взор на меня. Наполненный страхом, удивлением и непониманием её взгляд, словно просверлил во мне дыру.
— Ты не приходила в себя, я пытался восстановить твое дыхание и привести тебя в чувства. Холодной воды рядом не было, а бить по щекам я бы не смог. Прошу, не злись на меня.
— Я в порядке.
— Это не так! — я снова схватил её за плечи и немного встряхнул — Какой смысл сейчас врать? Я же сам все видел и к тому же не раз! — он этих слов мне захотелось захлебнуться. Да, проблема именно в том, что я все видел, и так ничего и не сделал.
— Тогда какой смысл что-то говорить, если ты сам все видел? — все мое тело в мгновение покрылось мурашками, я такой трус.
— Почему ты не просишь о помощи? — прежде чем ответить, девушка встала на ноги и сделала шаг назад.
— А хочешь сказать, что поможешь? — на мгновение в холле воцарилась тишина, меня словно пробил электрический заряд. Создалось ощущение, что я тут единственный кого накрывает паническая атака. Признаюсь, я не мог понять, что на меня нашло. Встав с колен, я сделал шаг на встречу Ксении, ужасно вспылив я был готов провалиться на месте.