— Однако… Господин судья, все произошло спонтанно. Я действовала в состоянии аффекта. Он вынудил меня. Вы должны взять это во внимание и внести в протокол».
«— Вы разве не сожалеете о содеянном поступке? — немного раздраженным тоном произнес пожилой мужчина».
«— Никак нет! — ответила она ему, утвердительно глядя в глаза. — Напротив. Если бы мне представилась еще одна возможность, я бы с удовольствием его снова убила».
Бурные овации и стук судебного молотка сопровождали ее безумный смех, что как гром среди ясного неба эхом прокатился по людному залу.
П.С. Да-д Громова, не мне, а тебе писать книги надо.
Губы девушки сами собой растянулись в безумной улыбке. Прищурив глаза, она смотрела в сторону, где буквально еще минуту назад сидел судья.
— С тобой все хорошо?
Рука Ильи, на плече, заставила ее вздрогнуть. Стол, судья и зал с присяжными как мираж развеялись в клубной дымке и улыбка сменилась паникой на лице. Внезапно Саша осознала, как глупо выглядит со стороны. Ее щеки снова загорелись предательским румянцем. Однако, не от счастья, как это было ранее, а от чувства стыда.
Девушка резко встала.
— Мне нужно в уборную, — выпалила на одном дыхание первое, что пришло в голову и тут же зажмурилась. — Нет, на улицу.
— Так на улицу или в уборную? — не унимаясь издевался над ней Арский.
«Да растудыш твою коляску! … Дыши Саша! Дыши!».
— В уборную! — утвердительно качнула головой, и этот жест скорее был адресован самой себе, чем ему.
«Да что ж это со мной такое?».
От смятения девушки, улыбка Макса стала еще шире.
— От барной стойки, по коридору, налево, — снова услышала этот насмешливый тон.
Ей понадобилось меньше минуты, чтобы схватить сумочку и пулей сорваться с места. Уже в который раз, она ставит себя в идиотское положения перед этим парнем. Ну и наплевать, лишь бы быстрее спрятаться за спасительной дверью и побыть наедине с самой собой. Со своими мыслями.
Забежав в одну из пустых кабинок и закрыв ее на защелку, Саша села на унитаз. В голове роились сотни мыслей и не одна из них, не была с тем литературным набором слов, которые она удачно использовала в повседневной жизни. Скорее наоборот, ей хотелось заорать от отчаяния и чем-то стукнуть себя. А лучше кого-то.
Громова посмотрела на свою сумочку, что висела сейчас на серебряном крючке кабинки. Сняв ее, она стала хаотично рыться в ней, сама не понимая, что же хочет найти. Через минуту, в ее руке оказалось небольшая пудреница. Девушка открыла ее и посмотрев на свое отражение, стала поправлять минималистичный макияж, что был на ее раскрасневшемся лице. Ее так и распирало от гнева.
«Да как он мог? Да что он вообще себе возомнил? … Дыши Саша! Дыши! Один, два, три … все хорошо, тебя ничто не может вывести из себя. Ты спокойный и уравновешенный человек. Подобные эмоции тебе не свойственны».
В сознании всплыла эта надменная улыбка и вся мантра, в мгновении ока, наполнилась матерными словами.
— Твою ж … бабушку! — вслух выругалась Александра и бросила обратно в сумочку, бесполезную пудреницу, которая так и не помогла ей привести тон лица в нормальное состояние.
Счет снова был не в ее пользу.
— Ну что ж, господин Арский, я поздравляю вас. Вам в очередной раз удалось вывести меня из равновесия. Но это ненадолго, я обязательно скоро реабилитируюсь и верну вам все с процентами. И вот тогда мы посмотрим, кто кого.
Как она это сделает, Саша еще сама до конца не знала. Однако была настроена решительно. Если принимать бой, то нужно делать это с честью, а не падать в грязь лицом.
Девушка открыла кабинку, поправляя на ходу костюм. Она ни в коем случае не должна испортить свой вечер с Ильей, из-за такого человека как Максим Арский. Таких как он — сотни, а Илья — один. Любимый, родной, единственный и только ее.
Глава 11
Любовь — это игра на двоих, в которой третий игрок лишний. Он путает карты, срывает игру, внося в нее свои правила. И эти новые правила не поддаются понятию нормы. Они искажают ее … (с)
— Забавно, — произнес Макс, продолжая смотреть в сторону ушедшей девушки.
— Что забавного? — уточнил Илья, пытаясь понять, о чем тот сейчас думает.
— Да так, — ответил Арский, потянувшись к бокалу. Секунда и он одним залпом осушил его.
Парень встал.
— Ты куда? — спросил Власов, схватив его за запястье.
Вместо ответа Макс бросил на него презренный взгляд.
— А я разве обязан перед тобой отчитываться?
— Нет, но …, - замялся Илья от колкой фразы.
— Если нет, тогда может отпустишь? Это выглядит смешно.
Макс посмотрел на руку парня, что продолжала сжимать его запястье.
— Власов … черт, отпусти! — не выдержал он. Его рука зудела, и он на автомате сжал кулак.
Увидев решительность в глазах парня, Власов сдался. Мгновение, и его хватка ослабла. Почувствовав это, Арский дернул рукой, освобождая ее. Он явно чувствовал себя третьим лишним, на этом празднике абсурда и это безумно злило его. И да, ему надоело играть роль хорошего парня. Он сыт ею уже по горло.
— Мне скучно, — продолжил он. — Если ты намерен весь вечер провести в компании подруги — дерзай. Только прошу, не делай меня свидетелем этой мыльной оперы. Тошно смотреть на всю эту вашу ваниль.
Макс двинулся в сторону танцпола. Ситуация с Ильей вывела его из равновесия. Когда рядом не было Саши и четы Власовых, все было предельно просто. Их игра не носила для него обременительный характер, все было легко, и каждый оставался при своем. Один — брал, другой — давал. Все это делалось без принуждения, по обоюдному согласию. Без свидетелей и лишней пары глаз.
Однако тут, в Питере, все изменилось. Несмотря на то, что Илья, все еще не был против их «игр», он и не отвергал заботу Александры. И винить девушку в