было подробно описано, как именно нужно допрашивать, пытать и наказывать потенциальных ведьм в религиозных и светских судах. Если с другими еретиками должны были разбираться назначенные инквизиторы, то любой человек, подозреваемый в колдовстве, мог быть привлечен к ответственности доступными способами.
Крамер расширил список того, что относилось к колдовству и кто в первую очередь должен был подозреваться в занятии им. Кто угодно (чаще всего женщина), нарушивший строгие моральные границы, мог быть обвинен в колдовстве, если он вдруг оказывался причастен к необъяснимому событию. Обычные люди, жившие в деревнях и фермерских городках, и так были суеверными и боялись темных сил, стоящих за любыми природными и социальными явлениями, угрожавшими их нестабильному укладу жизни. Порча имущества, резкие изменения погоды, ссоры и споры, большее количество молока у соседской коровы, ведра, перемещающиеся «самостоятельно», болезни, травмы и прелюбодеяния — все это было поводом для судебного разбирательства. Из-за страха перед необъяснимыми явлениями повседневной жизни люди быстро указывали пальцем на любого, кого считали плохим, особенно если этот человек ранее подвергался критике за несдержанность, злость, непристойное поведение, одиночество или странности. Когда подозреваемого, обычно пожилую женщину, привлекали к суду, выслушивались свидетельские показания, обыскивался дом обвиняемого на наличие предметов, хотя бы отдаленно связанных с колдовством, а затем производился допрос. Подсудимым женщинам задавали такие вопросы, как: «А зачем вы прикасались к ребенку до того, как он заболел?» [18]
Пока суд рассматривал доказательства, обвиняемую помещали в тюрьму, раздевали догола и брили налысо. Крамер считал, что на одежде и коже ведьм были отметины, которые свидетельствовали о причастности к колдовству. Это могли быть оспины или шрамы, оставленные якобы когтем или языком дьявола. Любые родинки, родимые пятна, бородавки или прыщи могли интерпретироваться как знак ведьмы. Если ничего из этого найти не удавалось, инквизиторы иногда приказывали врачам-мужчинам или уважаемым акушеркам поискать другие особенности, например выпирающие соски или увеличенный клитор. Как только доказательство было найдено (а это происходило всегда), обвиняемая могла признать свою вину. Если же она заявляла о своей невиновности или молчала (и то и другое считалось признаком влияния дьявола), Крамер рекомендовал приступить к пыткам.
Женщин связывали, кололи иглами, топили, лишали воды, питья и сна, заставляли держать в руках раскаленное железо, наносили на влагалище горячий жир.
Эти садистские процедуры должны были заставить «ведьм» во всем сознаться, но в итоге провоцировали галлюцинации и диссоциации, которые интерпретировались судом как доказательство одержимости дьяволом. Если женщину признавали виновной в «небольшом проступке», ее заставляли совершить покаяние. Если ее обвиняли в совершении серьезного преступления, держали в тюрьме и пытали каждый день до тех пор, пока она не признает свою вину. Если преступление было тяжким, судья должен был «приговорить ее к сожжению» [19].
Крамер со своим «Молотом ведьм» был не единственным, кто разжег страх перед колдовством, охвативший Европу в XVI веке. Его работа и многие другие трактаты о ведьмах, написанные в конце XV века [20], способствовали формированию культуры преследования женщин. В XVI–XVII веках как минимум 200 тысяч человек были казнены по обвинению в колдовстве. Около 85 % из них оказались женщинами, многим из которых было уже за 40. Мотивы этой беспощадной войны против одного из полов представляли собой комбинацию религиозных, социальных, политических и экономических факторов. Страх перед черной магией, колдовством и демонами был распространен на континенте, страдающем от болезней, потрясений и беспорядков. Во время охоты на ведьм, которая в основном проходила в Германии, Франции, Англии и Шотландии, женщины, особенно пожилые, незамужние и бедные или целительницы и акушерки, становились козлами отпущения и признавались виновными в различных смертях и бедствиях. Идеология, стоящая за этой невообразимой кампанией по истреблению одного из полов, не возникла на пустом месте.
На протяжении веков религиозная доктрина и медицинский дискурс утверждали, что тело и разум женщины неполноценны и опасны. Древние врачи считали, что они находятся во власти своих неуправляемых репродуктивных органов. Христианское богословие сплело эти основополагающие идеи в новую догму о женской неполноценности. Физическая и умственная слабость женщин якобы доказывала, что они легче попадают под влияние демонов и творят зло. Если в «Корпусе Гиппократа» говорилось, что им следует рано выходить замуж и рожать детей, чтобы избежать болезней тела и разума, то церковь настаивала, что это отводит женщин от греха. Обвинения в колдовстве позволяли общественным и религиозным авторитетам сохранять главенствующее положение мужчин в деревнях и городах. Пытки и казни оказались просто мерой избавления общества от женщин, которые не исполняли супружеский и репродуктивный долг, навязанный им патриархатом. Независимые, одинокие, женщины старшего возраста — другими словами, все, которые не были женами и матерями, считались угрозой, опасностью и проблемой [21].
В 1542 году во время правления Генриха VIII был принят Закон о колдовстве, согласно которому виновная женщина могла быть приговорена к смертной казни. Вступивший в силу после Реформации, вырвавшей контроль над англиканской церковью у папы римского и католической церкви и сделавшей монарха верховным религиозным лидером, Закон о колдовстве наделил церковные суды полномочиями рассматривать преступления против Бога. Когда Яков I, правивший до того Шотландией с 1567 года как Яков VI, взошел на престол в качестве короля Англии и Шотландии в 1603 году, он издал Закон против заклинаний, колдовства и сношений со злыми духами. Это было распоряжение о том, что любой человек, обвиняемый в «колдовстве, магии и волшебстве» мог предстать перед судами общего права, а не религиозными судами [22].
Одержимость и страх Якова I, связанные с колдовством, привели к тому, что c конца XVI до начала XVII века в Шотландии было осуждено от 4 до 6 тысяч человек, 75 % которых были женщинами.
В Англии в 1560–1700 годах было казнено около 500 человек, и практически все также оказались женщинами [24]. Люди продолжали верить, что способность к колдовству — это результат сверхъестественной связи с дьяволом, но теперь, когда местные суды получили право привлекать к ответственности всех подозрительных женщин, колдовством стали считаться и пугающие, но обыденные вещи.
В 1682 году в сплоченном фермерском городке Бекентон в Сомерсете 44-летнюю женщину обвинили в том, что она заколдовала молодых 18-летних мужчину и женщину [18]. Проходя мимо богадельни, где жили беднейшие люди, молодой человек заметил одну женщину и назвал ее ведьмой. Учитывая царившую в то