Ничего не осталось. Лишь грязь и обломки на месте некогда процветающего города, уничтоженного стихийным бедствием. Слёзы потекли по моему лицу, и я была не одна такая. Мама взяла меня за руку, и даже глаза Джеймса покраснели.
Афин и вправду больше нет.
— Смотрите, — внезапно сдавленным голосом воскликнула Ирен. — Увеличьте карту.
Карта приблизилась, и я отвела взгляд. Я не была готова увидеть бездыханные тела, если вообще после такой катастрофы что-то осталось. Я не могла смотреть на лица тех, кто погиб из-за меня.
— Парфенон, — добавила Ирен. — Он не тронул его.
Я открыла один глаз. Храм Афины — Ирен — остался стоять, нетронутый ничем, кроме времени.
— Сообщение? — предположил Джеймс, подавшись вперёд.
— Сложно сказать, — мрачно ответил Уолтер. — Возможно, у него всё же осталась капля уважения к тому, что мы сделали для этого мира.
— Или, возможно, он намекает, что сохранит нам жизнь, если не будем стоять у него на пути, — сказала Ирен, вытирая слёзы платочком.
— Нам нельзя поддаваться заблуждению, что отстранение от участия в этой войне может её предотвратить, — отметил Уолтер с неожиданной мягкостью. — Он намерен убить нас — всех нас — за то, что мы заперли его в Тартаре. Человечество для него — ничто; он, не колеблясь, сотрёт их с лица земли, зная, как наше существование зависит от людей. У нас нет иного выбора, кроме как бороться до конца.
— Так или иначе, — прошептала Ирен.
Уолтер кивнул.
— Так или иначе.
— Разве мы ничего не можем сделать? — слова вырвались раньше, чем я успела их остановить, и все члены Совета разом посмотрели на меня. — Кронос ведь чего-то хочет.
— Ты знаешь, чего он хочет, — произнёс Уолтер, и мои щёки вспыхнули. Да. Он хочет меня.
— Мы все знаем, чего он хочет, — вмешался Дилан. — Смерти. Разрушения. Хаоса. Войны. Вновь править миром. Обычно я одобряю такое, но не когда под прицелом мы.
— Так что мы будем делать? — спросил Джеймс. — Спустим ему это с рук?
— Я уже провёл собрание со своими поданными, — сообщил Филипп. — Они поняли, что его ни в коем случае нельзя слушаться.
— У Кроноса больше сил, чем у всех нас вместе взятых, — отметила Ирен; теперь в её голосе звучала решимость. — Мы не можем противостоять ему вот так и рассчитывать даже на маломальский успех.
— Как насчёт других богов? — спросил Джеймс. — Они могли бы помочь.
— Они чуть ли не все подписали петицию об отказе участвовать в войне, — ответил Уолтер. — К тому же даже если они присоединятся к нам и рискнут всем ради победы, этого всё ещё будет недостаточно. Они не так могущественны, чтобы компенсировать потерю Генри и Каллиопы.
Я стиснула зубы. Генри ещё не погиб.
— Я могу поговорить с Кроносом, — предложила я. — Он… Он хорошо ко мне относится. Возможно, он прислушается к моим словам.
— Нет, — сказала мама. — Даже если у тебя есть на него определённое влияние, он не остановится ни перед чем, чтобы получить желаемое. Он тысячелетиями ждал этой возможности, вынашивал планы, копил ненависть. Ты не сможешь его переубедить, как бы сильно ты ему ни нравилась.
Джеймс смотрел на меня с противоположной стороны круга. Я проигнорировала немой вопрос в его взгляде и сосредоточилась на парящем изображении Афин в центре.
— Это может сработать, — произнесла я.
— Мы не можем так рисковать, — возразил Уолтер. — Каллиопа уже показала, что готова убить тебя при первой же возможности, а Кронос, возможно, больше не станет тебя защищать. Нет, мы должны придумать способ уравнять наши силы после потери стольких членов Совета.
Во мне вспыхнуло чувство протеста, горячее и неукротимое. Ну конечно, они пригласили меня только для того, чтобы отклонять все мои идеи. Как я могла ожидать чего-то иного?
— А что Рея? — спросила я. Кажется, прошла вечность с того момента, как я решила покинуть Подземный мир, чтобы найти её и попросить о помощи. Она была единственной, кто мог сравниться с Кроносом по силе. И если кто-то сможет победить в войне против него, так это она. — Что она сказала?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тишина. Уолтер и Филипп неловко переглянулись. В итоге мне ответил Джеймс:
— Никто не пытался найти её.
— Что? Почему?
— Мы не знали, что ты не… — начал Уолтер, но его перебила моя мама.
— Почти никто из нас не знал, что поиски Кейт сорвались, — поправила она, её глаза горели огнём. Уолтер поджал губы под её прожигающим взглядом.
— Да, большинство из нас не знали, что ты до неё не дошла.
Точно. Я вспомнила сцену в кабинете Генри. Мой муж предположил, что Уолтер прекрасно знал правду.
— И за всё это время тебе ни разу не пришло в голову, что было бы неплохо отправить кого-нибудь другого?
Уолтер прочистил горло.
— Наши усилия были направлены на то, чтобы остановить надвигающуюся войну, а не подливать масло в огонь.
— Да неужели? И как же так вышло? — выпалила я, и мама сжала мою руку, намекая, что мне лучше замолчать.
Но всё это моя вина. От начала и до конца. Я получила бессмертие и отняла Генри у Каллиопы — по крайней мере, так она это видела. Это из-за моей дурацкой ошибки Генри пришлось высвободить Кроноса из Тартара. А теперь, из-за того что я сбежала от Кроноса, почти миллион человек погибли, и на этом он не остановится.
О нет, я не буду молчать.
— Пока вы все тут топчетесь на месте, пытаясь что-то придумать, я лучше пойду её искать. И уговорю её помочь нам.
Я ожидала возражений, но вместо этого Совет молчал.
— Это наша лучшая возможность приобрести могущественного союзника, — произнесла София после долгой паузы. — Нам не стоит рассчитывать переманить обратно Каллиопу, а без баланса сил ещё больше городов будет разрушено и ещё больше людей погибнет. Не знаю, как вы, а я готова попробовать всё, что может вернуть мир на земле.
Уолтер устало вздохнул.
— Хорошо, Кейт. Если ты сможешь убедить Рею помочь нам пленить Кроноса, это даст нам огромное преимущество.
И, может быть, спасёт миллионы, если не миллиарды, жизней. Да. Однозначно.
— Я сделаю это.
— Я пойду с ней, — вызвался Джеймс. Наши взгляды снова встретились, но на этот раз я не стала отводить глаза. — Нравится тебе это или нет, но только я могу её найти, так что не спорь.
— Я и не собиралась. Я доверяю тебе.
Если в ком-то я и уверена абсолютно, что он меня не предаст, так это в Джеймсе. Для него эта война — исключительно вопрос выживания. А его дар находить кого угодно позволит нам не терять времени на поиски Реи. Он сможет точно определить, где она находится.
— Мы все сейчас должны доверять друг другу, — сказал Уолтер. — И тем, кто здесь, и тем, кто сейчас не с нами, — он бросил взгляд на пустой трон в форме раковины, принадлежащий Аве, и посмотрел на меня. — Мы все совершаем ошибки. Каждый из нас несёт свою ношу. Но если мы не будем едины, мы падём, поэтому мы должны найти внутри себя понимание и прощение. Чистого зла не бывает. Даже у Кроноса есть причины делать то, что он делает. И чем лучше мы будем понимать друг друга, тем выше шансы найти решение прежде, чем земля уйдёт из-под ног.
Я отвела взгляд. Когда-то давно, когда я впервые увидела Совет в полном составе, я простила Каллиопе моё убийство. Я смогла разглядеть мотивы, стоящие за всеми её преступлениями, и в какой-то степени смогла её понять. Но Уолтер серьёзно просит меня понять и простить Аву…
Она подвергла опасности не мою жизнь, а жизнь Майло. Некоторые поступки нельзя простить. Однако, несмотря на всю злость, я хотела простить её: хотела встать на её место, хотела вернуть её на свою сторону. Я могла понять, почему она так поступила, даже если мне не хотелось этого признавать. Каллиопа шантажировала её, угрожая жизни Николаса, чтобы добиться от Авы послушания. В тот день, когда мы с ней покинули Подземный мир, было много очевидных подсказок. Если бы я только задумалась, то поняла бы, что что-то не так. Сила Авы — в её любви к другим. Я знала, что Каллиопа взяла в плен Николаса и что она разговаривала с Авой наедине. Я должна была догадаться, что Ава пойдёт на всё, чтобы защитить его. Я должна была сделать что-то, чтобы помочь ей, прежде чем она была вынуждена предать меня.