— Самая первая жестокость была проявлена мной, — возразил Амброс. — У вас не было выбора. Сделав первый шаг, ты освободила от того же остальных. Это, кстати, характерный поступок для вожака стаи. Ты выполнила приказ, выполнила его буквально — одним выстрелом причинила максимальный ущерб, как и было велено. Есть результат, и неважно, что он превысил ожидаемое.
Я попыталась объяснить Биллу, что хотела лишь в каком-то смысле переложить вину с себя на падающие камни, только не предвидела столь разрушительных последствий. Но он сразу перебил меня.
— Я догадываюсь. Но сейчас речь не о том, каким именно путем мы идем к цели. В каждой группе может быть только один лидер. Ради этого новичкам и дается подобное задание. Даже если кто-то из них в глубине души и осуждает тебя за количество жертв, поверь моему опыту: каждый из них гораздо больше рад — и одновременно удручен — из-за того, что не он оказался на твоем месте. Поэтому теперь ребята пойдут за тобой куда угодно, и никто не станет спорить.
— Ты говоришь это так, будто знаешь наверняка, — смутившись, я попробовала перевести все в шутку.
— Знаю наверняка, — серьезно отрезал он, и тихо пояснил: — Когда-то я так и не смог выстрелить первым.
Он поднялся и пошел прочь.
— А кто выстрелил? — на всякий случай спросила я. Спросила без особого интереса, ведь я вполне могла и не знать этого человека. Но Билл остановился и, не оборачиваясь, ответил:
— Выстрелил Чарльз Уокер. Он без колебаний снес голову самке с самыми явными признаками развитого интеллекта.
И зачем я только спрашивала…
Глава 4
Вскоре мы снялись с насиженного места и отправились на юг. Со дня прибытия в палеолит наш багаж заметно уменьшился и полегчал. Большей части свежих овощей, круп, консервов и боеприпасов давно уже не было.
Целую неделю мы тащились по жуткому бездорожью, проходя в день от силы тридцать миль и останавливаясь только для ночевок. Поначалу нам было тяжело шагать пешком весь день, таща по очереди тележку с вещами, не влезшими в рюкзаки, и есть только рано утром и поздно вечером. Но, как известно, человек привыкает ко всему. К концу недели мы даже перестали жаловаться друг другу на усталость — мы к ней попросту привыкли.
Билл казался неутомимым. Он вел нас по каменистой долине, руководствуясь какими-то известными только ему одному приметами. Помогал отстающим, подбадривал.
— Запомните на будущее, — говорил он на ходу. — Когда идете на долгосрочный заброс, нужно обязательно как следует подготовиться в реальном мире. Все рейдеры непременно проходят разминку в спортзале. Согласитесь, есть разница — ложиться в капсулу, едва проснувшись, вялым и плохо соображающим, или же бодрым, с разогретыми мышцами и ясной головой. Именно от этого зависит то, как вы будете чувствовать себя на протяжении всей командировки, как будете двигаться и принимать решения.
— А я вот "сова", — вздохнул Пол, — и разминаться с утра для меня всегда было проблемой: суставы плохо гнутся, голова кружится…
— Значит, тебе противопоказаны командировки с раннего утра, — спокойно объяснил Билл. — В TSR никто никого не заставляет насиловать свой организм. Хорошее самочувствие рейдера гораздо выгоднее, чем соблюдение какого-то стандартного графика рабочего дня. Вас эти графики вообще не касаются. Командировки бывают не каждый день, да и время реального мира, являясь отправной точкой заброса, очень редко имеет определяющее значение, особенно, если рейдер идет в прошлое.
— Я тоже "сова", — тяжело дыша, пробормотала Энн. Сейчас была ее очередь тащить тележку. — Приспособилась, конечно, но лучше всего чувствую себя ближе к вечеру.
— "Жаворонки" в группе есть? — осведомился Билл, оборачиваясь к нам с Марком.
— Мне все равно, — ответила я. — Могу рано вставать, если надо, могу поздно ложиться. Только сочетать это в один день не хотелось бы.
— Мне, в принципе, тоже все равно, — отозвался Марк. — Но, конечно, до самого вечера тянуть не стоит, а то я становлюсь рассеянным, могу ошибаться.
Амброс улыбнулся.
— Тогда вам повезло. Если в группе нет явных антагонистов, подобрать оптимальное время для заброса легко. Вот, например, в моей группе обе девушки — Кей Си Милн и Долорес Твинелл — «совы», а мы с Чарльзом Уокером — «жаворонки», причем, и мы, и они — типичные, характерные. Сейчас мы уже редко ходим в рейды вчетвером, но поначалу, доложу я вам, это было просто мучением. Долорес раскачивалась только к одиннадцати, а меня уже к семи тянуло зевать. Вот мы обычно так и работали — к полудню по одному сползались в спортзал, после ланча готовили снаряжение, и только где-то к четырем ложились в капсулы…
— Здорово, — хмыкнул Пол. — Я уже люблю эту работу.
Билл только покосился на него, и ничего не сказал.
* * *
— Все, пришли, — неожиданно сказал Амброс на восьмой день. — Раскладывайтесь.
— Что здесь? — спросил Марк, вглядываясь в редкий подлесок.
— По сторонам смотришь? — вопросом на вопрос ответил Билл.
Все начали оглядываться.
— Никого, — сообщил Пол. — Кроме птиц.
— Эти полдня вообще никого, — подметила Энн. — А ведь еще вчера нам то и дело попадались разные животные. Но уже никто не подходил слишком близко.
— Люди, — осенило меня. — Где-то рядом живут люди.
— Угу, — кивнул Билл, разглядывая старые следы на звериной тропе. — Потому-то никого и нет. Стадо обезьянок постепенно истребляет всю живность в округе, и эта самая живность уже научилась опасаться и избегать всяких двуногих с палками в руках.
Я посмотрела на ребят. Они следили за наблюдениями Амброса, и в глазах у каждого застыл безмолвный вопрос. Обращенный ко мне, между прочим.
— Билл, — позвала я. — Зачем мы искали стадо людей? Ведь мы именно его и искали, верно?
— По поводу "именно его" мне сказать нечего. Но ты права — конечной целью нашего путешествия как раз и была встреча со стадом человекообразных, — он выпрямился и пристально оглядел группу. — Джа, ты же умная девочка, ты ведь уже давно прекрасно все поняла. Так объясни теперь своей команде, зачем мы шли все эти дни, и что вам теперь предстоит.
Ребята уже поняли, чего ожидать, но все равно скисли. Я глубоко вздохнула, повернулась к ним и объявила:
— Мистер Амброс не успокоится, пока мы не изведем всех палеопитеков в утопии. Отныне эту землю будут наследовать только неразумные твари. Аминь.
— Ну зачем так глобально? — усмехнулся Билл. — Вполне достаточно по одному на каждого. Я предупреждал, что мои задания всегда выполняются. А мы ведь высадились здесь на редкость удачно, сразу же попали близко к стойбищу. Если бы вы послушались меня и действовали незамедлительно, то сейчас уже были бы дома. Вместо этого нам пришлось пересечь всю долину ради случайной встречи с другим кочующим стадом. Ради того, чтобы каждый из вас наконец-то смог сделать свой дебютный выстрел, — жестко добавил он.
Никто больше не произнес ни слова. Мы молча поставили палатки и пообедали. Неутомимый Билл остался караулить, а нам велел отдыхать.
* * *
Это стадо оказалось многочисленнее первого. В лесотундре палеопитекам явно жилось лучше, чем злополучным обитателям ледниковой пещеры — теплее климат, больше добычи и ничем не ограниченное пространство для жилья. После наблюдений в бинокль все единодушно высказались, что это племя, несомненно, более развито. Налицо были явные признаки зачаточной организации быта, да и детенышей в стойбище подрастало гораздо больше, а вокруг даже сновало несколько полуприрученных собак.
Мы изо всех сил старались относиться к ним, как к животным, но с каждой минутой это получалось все хуже. Тем более, что люди здесь уже делали попытки прикрыть наготу каким-то подобием одежды из обрывков шкур. Не такие волосатые, как их северные собратья, и обладающие значительно более высокими лбами, они выглядели гораздо человечнее и подавали надежды на вполне благополучное будущее.