Так и получилось. Хорошо, что игра шла по—трезвому. Удар у Феликса был поставлен классно. Особенно свояки в середину. Поэтому важно было ему не делать подставки в центре стола. Соперник тоже не хотел рисковать и играл почти безупречно. Первая партия затягивалась. Шли на равных. Шар в шар.
А вот предполагаемый противник для победителя этого матча никак не мог определиться. Одессит выиграл и ушел рисовать, а Рыжий с Урала все никак не мог одолеть Ашота. Тот отчаянно сопротивлялся. Поэтому играли они уже третий час. Армянин медленно, тщательно вымерял линию удара, аккуратно прицеливался, бил и… мазал, ругая плохой кий. А Рыжий пил пиво и заигрывал с девочками—болельщицами. Травил анекдоты и никуда не спешил. Мазал, но от широты души. Как мышка с кошкой он играл на публику. Только не мяукал.
Первую партию Маркер все же проиграл. Сам же случайно подставился, за что и получил восьмой шар. А Феликс обрадовался, взял себе пива, расслабился и, как и ожидал Маркер, выиграть его стало проще. Сначала счет по партиям стал один-один. А в третьей – просто повезло Олегу. В решающей игре часто все решает случай. Именно он и помог Маркеру в этот раз. Феликс грубо ошибся, и сделал подставку в угловую лузу. Оставалось только накатать пару шаров, и вывести на удар третий, что в итоге и произошло. Победа и выход в финал.
Примерно в это же время Ашот все—таки проиграл Рыжему. Расстроился, закинул кий, взял два пива и ушел в парк. Послали за Одесситом, но тот уже рисовал клиента – сам же вчера назначил именно на это время. Поэтому отказать девушке, которая готовилась к этому позированию, быть может, не один час, было неудобно. Все посовещались и решили остальные игры перенести. И матч Рыжего с Одесситом, и финал Маркера с победителем в их встрече. Или на ночь или на следующий день – это как пойдет.
Отлично! Можно было поработать на славу, или погулять в кабаке. Портрет не шарж. За минуту цветной портрет хорошо не нарисуешь. А та техника цветного рисунка, которым мастерски владел Одессит, требовала минимум час на человека. Несколько клиентов дышали ему в затылок. Останавливать художника никто бы не решился. Парень приехал рисовать, а выиграть или поиграть в бильярд он всегда успеет.
Друзья разошлись по рабочим местам.
Глава 6. Поздно выпитая вторая – зря выпитая первая
Маркер, как и большинство людей, делил окружающих на четыре большие группы: 1) жаворонков – тех, кто рано встает; 2) сов – тех, кто поздно встает; 3) петухов – если он встал, то все встали. 4) дятлов – которые сами не спят и другим мешают. Но с появлением в его жизни Лёвы стала вырисовываться новая разновидность особей, которые другим спать не дают, а сами спят, когда хотят. Железное здоровье мужика, который от выпитого спиртного терял счет времени от абсолютного счастья, позволяло ему пить столько, сколько есть под рукой. И так долго, насколько широким оказывался круг собутыльников, попавших под его обаяние или наличие у них с собой выпивки.
Лёву Олег принимал со всеми противоречиями: замечательный рисовальщик уживался в нем с циничным рифмоплетом. Беспробудное пьянство соседствовало с галантностью по отношению к знакомым и незнакомым женщинам. Сила и выносливость могли посоперничать с его же боязнью замкнутого пространства. Щедрость и русский кутеж уживались с необязательностью по отношению к своим же спонсорам. Маркер считал не без оснований, что Лёвы должно быть в меру. Мало Лёвы – скучно. Много Лёвы – это армагедон в одной квартире. Эту меру общения с Лёвой он помнил и знал, что одному ему, Маркеру, Левы много. Больше пары часов он с ним не мог находиться. Как другим? Это их дело.
Олег помнил совместные посиделки в Сокольниках, походы в знаменитую «Шайбу», где этот высоченный рифмоплет любил читать свои творения со сцены. Не забыл, когда в отделении милиции убеждал милиционеров, что это нормальный парень, в котором слишком много неуемной энергии, у Лёвы, мол, возрастная гиперактивность. И был очень рад, что его друг по цеху понравился Инге, которая неотступно следовала за Лёвой с самого момента знакомства.
Бывает же такое в жизни, идешь себе по улице, никого не трогаешь. Вдруг решил посмотреть на собачку где—то на другой стороне улицы, или бросил ей кусок колбасы. И все. Не отвяжешься. Животное уже рядом. Заискивающе смотрит в глаза. И просит ещё. Или котенку в подъезде нальешь блюдце молока, а он тут же тебе сделает у двери лужу и завалится спать на твоем же коврике, наоравшись до одури. Инга с Лёвой были в этом смысле парой. Прохожий и собачка. Лев и котенок.
Провалявшись в постели до самого вечера, они одновременно почувствовали неудержимый голод и жажду. С памятной ночи в гостях у художников у них во рту не было и маковой росинки. За исключением маленькой дыньки «колхозницы», которую им днем принесла Света. Она заскочила на минутку, переоделась, сказала о предстоящем ужине в городе и убежала на море. Понятно было, что она здесь лишняя.
– Куда пойдем?
– Решай сама. Чего ты хочешь?
– Крота.
– Какого еще крота?
– Я хочу найти крота слепого, старого и богатого. И выйти за него замуж.
– Дюймовочка от такого сбежала.
– Я же не такая дурочка, как она. Я бы его сначала попотрошила…
– Ну, это далекие планы. А сейчас?
– Для начала поесть. Тут есть замечательный шашлычник – Ашот. У него продукты с рынка, мясо – свежак, делает шашлыки такие, что пальчики оближешь. Причем на огне! А не на какой—то электрической горелке.
– А выпить у него найдется?
– Спрашиваешь… У него все, как в Греции.
Они быстренько оделись и вышли на улицу. В городе летом все дороги вели к набережной или ларькам со спиртным. И вскоре перед ними вырисовался магазинчик с вывеской «Вино».
– В этом городке все очень просто. – Лёва кивнул в сторону подвальчика. – Видишь винный погребок? Похоже, что здесь таких немерено. Пока мы дойдем до твоего Ашота, есть смысл подзаправиться. В роте плохо! Давай мы возьмем себе то, что захочется, и принесем прямо к шашлыкам. Нормально?
– Такой подход мне нравится. Идем выбирать спиртное!
Они спустились по ступенькам в небольшое помещение, заставленное одинаковыми бочками. В воздухе винные пары от множества напитков смешивались так, что постояв здесь с полчаса, можно было бы ничего не брать – пьяным станешь от одного только аромата.
– Так… Давай остановим свой выбор на… – Разнообразие впечатляло: «Кагор» пяти наименований, «Изабелла» и «Каберне» трех видов, известный уже «Черный доктор», «Черные ночи». В названиях можно было запутаться. Инга даже растерялась, не зная, что взять. – На вкусненьком…
– Будем идти методом исключения. Иначе мы здесь можем сутки простоять и нас вынесут трезвыми. Ты вино, какого цвета предпочитаешь: красное или белое?
– Мы же идем к шашлыкам. Значит красное.
– Крепкое, полусладкое, сухое, десертное, полусухое…?
– Бери водку и не мути мозги!
– Я то же знаю этот анекдот. Но иногда люблю получать удовольствие от того, что пью.
– А я получаю удовольствие от того, что со мной делает блаженный напиток.
– Можно все это совместить. И употребление и последствия. Здесь конечно на пробу дают?
– Как и везде. Причем бесплатно.
Лев попросил у продавца несколько видов напитков, которые тот наливал в крышечки из—под бутылок от «Кока-колы». Лев взял ещё несколько пластиковых стаканчиков.
– Мы платим и за пробу! Гулять, так гулять!
– Первая пошла! – он протянул девушке импровизированную рюмку.
– Кисляк.
– Точно. Между первой и второй промежуток небольшой.
– Поздно выпитая вторая – напрасно опрокинутая первая.
– А вот это?
– Вкусно. Но сладко до приторности.
– А так? – Он смешал что—то в стаканчике.
– Смачно! Что это?
– Это купаж. Мне нравится, когда одна часть красного вина, например «Кагора», смешивается с двумя третями «Каберне». Получается не очень сладко и не так кисло, как по отдельности. По градусам выше, а пьется, как компот.
– Тогда давай учтем еще один момент. Количество сахара должно быть минимальным и там, и там.
– Якобы ты на диете?
– Якобы… – И света весело рассмеялась, похлопывая себя по пухленьким бедрам.
– Таблетки для похудания пьешь?
– Пью.
– А сколько?
– Сколько, сколько… Пока не нажрусь!
Они попросили смешать понравившиеся напитки. И тут же выпили еще по стаканчику. Потом добавили, но уже другой вариант. Праздник стал приобретать новые расцветки. Они заказали понравившийся купаж в одну двухлитровую кока—коловскую ёмкость. И на посошок выпили еще по стаканчику.
Держась за руки, они нетвердой походкой вышли на набережную, и через несколько минут оказались у тлеющего углем мангала с колоритным армянином.