Читать интересную книгу Изгнанники, или Топ и Харри - Лизелотта Вельскопф-Генрих

вождя не оставалось ничего другого, как делать вид, что он не жаждет сближения и что он тоже не олух какой-нибудь.

Харка зашевелился. Снял с ружья чехол, зарядил его, поставил на предохранитель и положил рядом с собой. Он почувствовал глубокое удовлетворение, заметив тайный взгляд пленника на это бесценное оружие. Но он не подал виду, что поймал его на этом.

Снаружи все стихло. Боевые кличи больше не были слышны. Возможно, противники разошлись, и воины сиксиков оставались в прерии только для того, чтобы отразить новое нападение. Пленник повернул голову – единственное движение, доступное ему, – и посмотрел на Харку.

– Харка Твердый Камень, Ночное Око, Убивший Волка, Поражающий Стрелами Бизонов, Охотник на Медведей! – сказал он на языке дакота, который понимал только Харка. То, что он знал все имена Харки, показывало, что пленнику многое известно о нем от Татанки-Йотанки. – Ты храбрый. Тебе не стыдно, что ты, как предатель, сражаешься вместе с грязноногими койотами против воинов своего племени?

Харка вздрогнул и невольно побледнел. Присутствующие сиксики не понимали, что сказал пленник, но уже то, что он говорил с Харкой на незнакомом им языке, могло вызвать подозрения, особенно после того, как их только что предала девушка-дакота. Харка не мог перевести сказанного Тачункой-Витко, да если бы и мог, не захотел бы. И отвечать он не хотел, ведь разговор с пленником вызвал бы еще большее подозрение.

Поэтому мальчик встал, бросил суровый взгляд на связанного воина, взял заряженное ружье и пересел ближе к старику у входа. Все продолжали молча ждать. Эта утомительная вахта длилась до рассвета. И только когда взошло солнце, в поселение вернулись первые воины. Харка слышал снаружи шаги и разговоры.

Вождь вошел в шатер вместе с Маттотаупой. У каждого было по два трофейных скальпа – длинные черные волосы с лоскутом кожи с макушки. Они передали эти знаки победы женщине. Скальпы надо было высушить, дух павших воинов женщины должны были заклясть в танце. Сам вид вождя и Маттотаупы свидетельствовал о жестокой схватке: по их запыленным телам струился пот, кое-где запеклась кровь; одежда была в грязи и разорвана, волосы спутаны, щеки и глаза запали. Вероятнее всего, они думали не о славе, которую принесла им оборона от неприятеля и добытые скальпы, а о том, чтобы помыться в ручье и поспать. Они ни о чем не спрашивали, и вождь не отдал никаких распоряжений, окинув внутренность шатра взглядом. Потребовал только горшочек с жиром и, получив его от дочери, вышел из шатра вместе с Маттотаупой.

Пленник не выказывал своих мыслей. Харка тоже. Но его порадовало, что отец не уступал в битве вождю черноногих.

Искупавшись, Маттотаупа позвал Харку, и они отправились в свой вигвам на южную окраину стойбища. Вождь прислал им в услужение черноногую женщину. Поскольку та не понимала языка дакота, Харка с Маттотаупой могли не таясь говорить между собой. Они присели к разожженному очагу, и Харка рассказал отцу, как его похитили, а Маттотаупа подробно описал ему ход битвы, чтобы сын извлек из этого уроки.

– Четыре воина дакота пали, – заключил он, – а черноногий лишь один. Но троих сиксиков взяли в плен. Может быть, нам удастся обменять их на Тачунку-Витко. Дакота попытаются освободить своего молодого вождя, и я думаю, они будут довольны, если путы спадут с него без боя.

– Кто скажет им об этом, отец?

– Никто. Они сами пришлют переговорщика.

– И до тех пор Тачунка-Витко останется в живых?

– Вождь Горящая Вода и шаман согласны на такой обмен.

– Но ведь дакота не знают, что Тачунка-Витко еще жив и в плену.

– Знают. Я им крикнул об этом во время боя.

Маттотаупа и Харка поели вяленого бизоньего мяса, которое им принесла черноногая женщина.

– Скоро нам придется охотиться самим, отец, а не жить иждивенцами, – сказал Харка.

– Хау. Здесь много дичи. Нам понадобятся лук и стрелы.

Этим утром Маттотаупа и Харка без стыда легли, чтобы наверстать упущенный ночью сон. Юркнув под шкуру, Харка обдумал все, что произошло с ним с момента, как он покинул ночью свою постель. Теперь стоял спокойный день, и он уснул.

Проснувшись через несколько часов, Харка увидел, что полотнища подняты и послеполуденное солнце заглядывает в вигвам. Отец уже встал и выстругивал перед вигвамом стержни для новых стрел. Мальчик мог видеть его, не вставая с постели. К их жилищу подошел вождь черноногих и позвал Маттотаупу к себе. Уже были какие-то новости? Маттотаупа отсутствовал недолго. Когда он вернулся из шатра вождя, Харка понял по его лицу, что произошло что-то неладное. Отец снова принялся за работу, и Харка, поднявшись, молча помогал ему.

– Тачунка-Витко отказывается есть и пить, – наконец сообщил Маттотаупа. – Мы не можем его заставлять. Если он хочет умереть, пусть умрет.

– Ты говорил с ним?

– Хау. Шаман попросил меня об этом. Я сказал Тачунке-Витко, что мы можем его обменять. Он ответил насмешкой. Он хочет умереть. Что ж, он умрет.

– Когда?

– Если он будет таким же упрямым, его казнь состоится сегодня вечером. Вождь Горящая Вода не станет ждать, пока пленник умрет от жажды. Сиксики поставят его к столбу.

Харка продолжал выстругивать стержень стрелы.

– Но как же мы тогда освободим из плена черноногих? – спросил он.

– Этого мы пока не знаем. Упрямство Тачунки может стать препятствием к их освобождению. Тачунка и его воины пришли за девушкой, дочерью их племени, она должна была стать женой одного младшего вождя. Она пробыла здесь лето и зиму, но отвергала всех черноногих, кто к ней сватался. Тачунка предлагал за нее выкуп, но сиксики слишком гордые и отказались от даров. Тогда он и напал на нас. Об этом мне сейчас рассказал шаман.

Приближался вечер. Солнце садилось, сразу стало холодно. Маттотаупа и Харка вернулись в вигвам к очагу. Женщина опустила полотнища. Маттотаупа курил трубку, Харка молча о чем-то размышлял.

Снаружи начались приготовления к казни пленника. Разожгли большой костер. Женщины натаскали хвороста, но он плохо горел: ветки были свежие и сильно дымили. Установили столб. Казнь пленника у индейцев была связана с древними ужасными обрядами человеческого жертвоприношения.

Харка вышел из вигвама вслед за отцом. Все жители уже собрались, и отсутствие Маттотаупы и Харки было бы слишком заметным. На краю площади, посреди которой был установлен столб, женщины танцевали танец скальпов.

– Кому будет принадлежать скальп Тачунки-Витко? – спросил Харка отца, когда они смешались с толпой.

– Мне или никому, – мрачно ответил Маттотаупа. – Но я не возьму его, ведь в борьбу вмешались