— Но зачем…
— Тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь?
На них, сидящих в сверкающей белой Лунди, смотрели проходящие мимо люди.
— А ты разве заехал не для того, чтобы меня увидеть? Чтобы поговорить?
— Со шлюхами не ведут длинных бесед — шлюх используют для удовольствий. Я хочу, чтобы ты у меня отсосала.
— Прямо здесь? — Райна поперхнулась. Ей не хотелось ни сидеть с ним в одной машине, ни, тем более, сосать. Десерт был вкусным, а от предвкушения вкуса долбящегося в горло члена делалось муторно и начинало тошнить.
— Я не хочу.
— Зато хочу я. А ты просто еще не знаешь, хочешь ты этого или нет.
Хуже всего было то, что иногда Райна начинала ему верить: она просто сама не знает, чего хочет. И разве она сама после того, как все заканчивается, — когда на мужском лице расплывается довольная улыбка, — не чувствует радость? Чувствует. Тогда кто же из них прав — он или она?
Додумать не получилось; ей на затылок легла жесткая и теплая ладонь, толкнула голову вниз, к черным джинсам.
К клубу «Майон», несмотря на довольно поздний час и моросящий на улице дождь, тянулась длинная очередь. Длинноногих девушек на шпильках, чьи зады едва прикрывали лоскуты серебристой ткани, не смущал ни промозглый ветер, ни превращающая изысканные прически в мокрые гнезда сырость. Мужская часть очереди была под стать женской — тонкие расстегнутые на груди, чтобы были видны тату и украшения, рубашки, модные ситцевые, вошедшие в тренд только в этом сезоне брюки, намазанные гелем волосы. И «поголовно» (или тут лучше подошло бы слово «поножно»?) яркие кроссовки.
Райна, выходя из такси, поморщилась — что за безвкусица? Для чего отдавать дань моде, если эта самая дань бескомпромиссно превращала мужчин в геев, а женщин в проституток?
Сама она оделась в длинное облегающее платье — черный расшитый кокон, скрывающий ее от шеи и до пят; черные длинные волосы вились, макияж безупречен.
Хлопнула дверца машины; под дождь из выхлопной трубы вырвалось облако газа, а из‑под колес лужи.
Охранники перед мисс Полански раздвинулись, как двери лифта, — узнали без дополнительного идентификатора — она являлась здесь частым гостем. Нет, не в том «Майоне», который располагался на первом этаже и включал в себя барную стойку, место для тусовок и вечно грохочущий танцпол, а в другом «Майоне», для элиты, — том, что находился этажом выше и был прекрасно изолирован от непредназначенных для созерцания его стен глаз.
Туда Райна и направилась.
Ощущая дискомфорт от узости платья при ходьбе, поднялась на второй этаж, кивнула еще двум вышибалам и вошла в распахнувшиеся высокие двери.
И тут же очутилась в совершенно другом месте, куда не пускали тех, чьи цифры на счетах не впечатляли владельца этого места — придирчивого и избирательного мистера Финна.
Впрочем, самого мистера Финна Райна никогда не видела — про него говорили просто: «Загадочный толстяк, интересно бы взглянуть…»
Ей было неинтересно.
Она выбрала привычный ей столик, наполовину скрытый перегородкой, опустилась на мягкий пружинящий диван, пальцами подала знак официанту — тот кивнул. Угу, значит, коктейль «Лоррана» сейчас будет. И славно.
Было неизвестно, что принесет этот вечер — быть может, общение, которое доставит ей удовольствие, или же одиночество, которое вновь навеет грусть, — но пребывание в «Майоне» куда лучше пребывания дома, особенно после очередного неудавшегося портрета. Тот единственный, который более — менее удался, Райна повесила у себя в спальне — на нем Канн сидел спиной в кресле, смотрел в окно и курил. Ее Канн. Такой, каким она его помнила.
А вот лицо опять не вышло — черт бы его подрал.
Принесли «Лоррану».
— Повторите сразу.
Ей услужливо кивнули.
Сюда приходили за разным: чтобы выпить, пообщаться, почувствовать себя «другим» человеком (если хватит денег), подыскать себе достойного собеседника — образованного и с хорошими манерами, — либо для того, чтобы встретить, если повезет, богатую вторую половину.
Некоторым везло.
Специальные зоны для курения, столы для карточных игр, уголки для уединения, залы для шумных и больших компаний — места хватало всем. У длинного, похожего на перрон для поезда барного стола, собралась компания из трех женщин — Райна знала их всех, — в углу серьезно и по — деловому общалась группа мужчин; за дальним столом, потягивая пиво, пристально изучал присутвующих женщин стильный, но неприятный типок. Наверное, искал даму на вечер. Обладательница «Лорраны» наткнулась на его любопытный взгляд и отвернулась.
Тоскливый дятел.
Доры нигде не было видно. Жаль, вот с ней бы она «потусила» — да, пусть окруженная престарелыми ловеласами и слушая скабрезные, зачастую вульгарные шутки, — но однозначно провела бы вечер в удовольствие.
Интересно, почему не показывается старая подруга? Уж не случилось ли чего? И получила ли она переданные ей накануне бумаги?
Прежде чем направиться к стоящей у бара группе женщин, Райна решила, что обязательно навестит старуху и поинтересуется ее здоровьем.
— Не знаю насчет новой машины — это так предсказуемо!
Молвил яркий красный рот Марианны Дорсет, и остальные почему‑то спешно согласились с главной нимфеткой Ланвилля — по крайней мере, именно так часто называли роскошную блондинку ухажеры.
— Украшения, поездки, тряпки — все это так избито…
— А что не избито? — почти грубо вторглась Райна в чужую беседу. — Каким должен быть подарок, чтобы по душе?
— Ну… — Марианна растерянно хлопнула длинными покато загнутыми, как свод обсерватории, ресницами — видимо, и сама не знала ответа на этот вопрос, — …чтобы удивило.
— Чтобы удивило, можно подарить и теплый свежий кусок дерьма, — Райна отхлебнула коктейль. Разве не удивило бы?
— Фу, Марго, какая ты пошлая!
Зато не приторная.
— Так какой подарок тебе понравился последним — назови.
«Подружки» с внимательным любопытством переключились с подошедшей брюнетки на блондинку.
— Ну — у–у, — снова неопределенно потянула та, — путешествие по снежным пикам Антильи было неплохим…
— Оно само или шампанское в поезде?
— Шампанское тоже было неплохим, — Дорсетка не обиделась — то был неоспоримый плюс ее характера — она никогда не обижалась на самом деле. Однако прекрасно и в нужно месте капризничала перед мужчинами — прирожденный манипулятор.
Интересно, как быстро Джокер бы поставил ее на колени?
Эта мысль едва не испортила настроение, и холеная Марго попыталась отпихнуть ее прочь.