ты, — сказала Эолин. — Я не знаю других магов, с которыми можно было бы сравнить тебя, но очевидно, что у тебя очень мощная магия. А Гемена говорит, что один друг может все изменить во враждебном мире.
Это заявление повергло Акмаэля в неловкое молчание. Тайно дружить с Эолин в Южном лесу было легко. Встать на защиту женщины Эолин, Верховной Маги и угрозы миру в королевстве его отца… это совсем другое дело.
— А просто говорю, что если ты продолжишь идти по этому пути, это станет для тебя очень опасно, — настаивал он. — Женщинам больше не следует практиковать Высшую Магию. Это неприемлемо.
Эолин уставилась на него так, словно он ударил ее по лицу. Она встала и отошла, глаза горели от ярости.
— Ты действительно в это веришь? — спросила она.
— Нет. Я не знаю, — интенсивность ее реакции застала его врасплох. — Просто все знают, что женская магия неверна. Маги навлекли смерть на это королевство, на их семьи и даже на собственных сестер.
Щеки Эолин побледнели. Она сложила руки и повернулась к нему спиной. Очень долго она не разговаривала.
Таинственная тревога вспыхнула в сердце Акмаэля.
— Уже поздно, — сказала Эолин утомленным и жестким голосом. — Мне следует отправиться домой.
В одно мгновение Акмаэль вскочил на ноги и оказался рядом с ней.
— Подожди, Эолин. Я имел в виду… Я имею в виду, что если ты должна изучать Высшую Магию, то, по крайней мере, научись защищать себя. Я могу научить тебя, если хочешь.
«Что я говорю?».
В конце концов, он только усложнит ситуацию.
— Конечно, я сам еще ученик, — неловко добавил он. — Но я мог бы показать тебе кое-что, например, как метать нож и как держать меч.
Эолин смотрела на него снизу вверх, словно сквозь невидимую преграду. Акмаэль уловил тревогу в ее ауре. С любым другим человеком он взял бы этот страх и сделал его своим, как учил его мастер Церемонд. Но он не мог сделать этого с Эолин. Что-то глубоко внутри причиняло ей боль, когда она так на него смотрела.
— Я не предам тебя, Эолин, — пробормотал он. — Этого я делать не буду.
Верила ли она ему?
Он не мог сказать.
Не говоря ни слова, Эолин ушла, слившись с тенями Южного Леса.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Церемонд
С того момента, как Кедехен взял Бриану в жены, и до того дня, когда воительница-мага сразил ее, Церемонд наблюдал за ситуацией с неустанным вниманием.
Кедехен всегда поражал волшебника своим ясным и уравновешенным мышлением, но когда дело касалось черноволосой волшебницы из Восточной Селен, король, как правило, терял разум. Напряжение, связанное со сдерживанием силы Королевы Ведьм все эти годы, настолько проникло в жизнь Церемонда, что он не осознавал своего истощения до того дня, когда Боги освободили его от долга.
«Как интригует ирония моего избавления, — часто размышлял он, — что мага-воительница положила конец самой беспокойной ведьме из всех».
Убрав Бриану с дороги, Церемонд обратил свои надежды на возможность появления новой королевы и подходящих наследников. Хотя Акмаэль унаследовал дар своей матери к магии, он не обладал качествами настоящего короля. Его мятежный характер мешал его продвижению в колдовстве, а насильственная смерть его матери только усугубила ситуацию.
Пока Акмаэль оставался единственным наследником Кедехена, королевство было в опасности. Однако после убийства Брианы прошло уже три года, а король все еще отказывался искать другую невесту.
Теперь, когда Церемонд сидел на совещании с остальными членами Совета, будущее его народа тяготило его сердце.
Совет собрался вокруг длинного полированного дубового стола в самой большой из прихожих королевских покоев. Двенадцать Высших Магов занимали места в Совете, среди них было много лучших учеников Церемонда. Комнату украшали военные и магические артефакты. Восточную стену покрывал изысканный гобелен, изображающий явление Дракона древнему вождю Вортингену. Большие окна вдоль южной стены обеспечивали стратегический вид на холмистые равнины Мойсехена, зеленеющие под лучами позднего летнего солнца.
— Принц продолжает быстро прогрессировать, мой король, — говорил сэр Дростан. — Если он сохранит сосредоточенность, которую показывал в последние недели, из него выйдет свирепый воин и способный лидер.
— Его внимание вернулось, — сказал Церемонд, — но его упрямство не исчезло.
Внимание Совета переключилось на волшебника, как это всегда бывало в тот момент, когда он решал заговорить.
— Он борется со своими наставниками на каждом шагу, бросает вызов нашей мудрости на каждом шагу, — продолжил Церемонд. — Его навыки в магии не вызывают сомнений, но ему трудно понять более глубокие истины того, чему мы учим. Он трудный ребенок, мой король, и меня беспокоит, что будущее этого королевства лежит исключительно на его плечах.
— При всем уважении, мастер Церемонд, — сказал сэр Дростан, — я считаю, что одаренный ученик должен бросить вызов своим учителям. В самом деле, было бы гораздо большим беспокойством, если бы вопросов принца Акмаэля было слишком мало, а не слишком много.
— Он исчезает, мой король, — Церемонд не сводил глаз с Кедехен. — На длительные периоды времени. Иногда может пройти целый день, когда никто не знает, где он.
— Эти отлучки не мешали его урокам, — настаивал рыцарь. — Для мальчика четырнадцати лет естественно исследовать мир. Он принц, а не заключенный.
— Сэр Дростан, я говорю в интересах принца Акмаэля, — Церемонд повернулся к рыцарю. — Молодой маг, оставшийся без присмотра, может попасть под множество злых влияний даже в этих залах.
Дростан вдохнул, будто собираясь что-то сказать, затем замолчал, почтительно кивнув. Перед войной этот рыцарь тренировался у магистров Старого Ордена, слабых волшебников, чье потворство женской магии едва не привело Мойсехен к гибели. Хотя его доблестная служба завоевала доверие короля, Дростан не был настолько глуп, чтобы спорить с Церемондом в вопросах подрывной магии. По крайней мере, не на открытом совете.
— Я подозреваю, мастер Церемонд, что пламя женской магии погасло как в этих залах, так и снаружи, благодаря вашим кропотливым усилиям, — сказал Кедехен. — Суды и казни за колдовство теперь редкость в Мойсехене.
Церемонд принял комплимент короля любезным кивком.
— Усердие наших магов в поиске и уничтожении женской магии сослужило нам хорошую службу, а надзор со стороны магистратов в провинциях является образцовым. Тем не менее, тень маг цепляется за эту землю. Наши гадальные инструменты посылают противоречивые сообщения относительно нашего успеха. С одной стороны, они указывают на то, что с Орденом Маг покончено. С другой стороны, они настаивают на том, что скоро наступит новая эра женского колдовства.
— И что вы думаете об этом противоречии? — спросил король.
— Я полагаю, ваша светлость, что грядущая угроза будет настолько новой для нашего опыта, что мы можем