жемчужина, король, – поддакивали верные наместники. Тошнота подкатывала к горлу, и я старалась держаться из последних сил. Мерзкий, жестокий правитель станет не просто держать меня в плену и использовать мой дар. Он разделит со мной постель, превратив жизнь в сущий кошмар.
– Твое платье, оно в крови, – король нахмурился. – Это отвратительно. Сними его. А мы заодно глянем, насколько белоснежна твоя кожа под одеждой.
Я была не в силах и двинуться. Безумец испытующе смотрел на меня. Наместники тоже не отводили глаз. Я нервно сглотнула и мотнула головой, выражая отказ.
– Ты не смеешь отказывать королю, – правитель подскочил ко мне и вцепился в лиф платья. Он дернул, но платье не поддалось его слабым рукам. Разозлившись еще больше, он дернул еще раз и еще. Ткань затрещала.
– Снимай, – король отступил на шаг, желая, чтобы я сама разделась. Дрожащими руками я стиснула разорванный лиф, не в силах отпустить ткань. Слезы выступили на глазах от отчаяния.
– Что здесь происходит, мой король, – раздался голос позади, но я боялась даже повернуться. Я смотрела только в пол, боясь даже лишний раз шевельнуться.
– А, братец. Ты наконец-то явился, – ответил недовольно король. – Я учу повиновению эту северянку.
Я услышала приближающиеся шаги позади. На мои плечи опустился шелковый плащ, скрывая разорванное платье.
– Эта женщина – не крестьянская дочка, мой король, – брат короля вышел вперед, и теперь я видела его спину. Правитель недовольно морщился. – Она благородных кровей, разве можно так обращаться с ней?
– Она теперь моя, и я буду решать, благородных она кровей или нет, – правитель дулся как маленький ребенок, но на удивление внимательно слушал своего брата. – Она присоединится к моему гарему. Я всегда хотел северянку!
– Она обладает даром жизни, это большая ценность. Мы не можем его так глупо потерять.
– О чем ты говоришь?
– Разве вы не помните, что говорилось в древних книгах об одаренных? Девушка, что потеряет свою невинность, навсегда потеряет и дар. Поэтому в далекие времена их держали в храмах и не разрешали вступать в брак.
Я с изумлением подняла глаза на спину говорящего. Король тоже внимательно смотрел на брата, на его лице читалось разочарование. Он задумчиво потер лоб.
– Что ж, я прикажу Роулу, чтоб он добыл мне новую северянку. Для гарема. И она будет гораздо красивее этой, – наместники закивали на слова короля. – И пусть она будет крестьянкой, или дочерью сапожника. Не имею желания обращаться с ней, как с благородной. А эту уведи. Найди ей покои поближе ко мне, чтоб быстрее прибегала лечить меня. Не желаю хоть сколько-нибудь ждать.
Брат короля кивнул. Он повернулся и протянул мне руку:
– Пойдемте, госпожа.
Мое сердце пропустила удар и рухнуло вниз. Я смотрела в почти забытую бездну черных глаз мужчины, с которым единственный в жизни раз разделила постель под сводом старой хижины.
10
Теар
Широким шагом я шел по коридору. Северянке приходилось почти бежать за мной. Иногда я бросал взгляд через плечо, чтобы убедиться, что она не отстала. Тогда я ловил в полутьме ее пристальный и внимательный взгляд на себе, но она тут же опускала глаза.
– Ты будешь жить здесь, – я остановился у дверей комнаты, соседствующей с королевской спальней. – К тебе приставят пару служанок.
– Я не думала, что пленниц размещают в таких богатых покоях, – девушка все так же не поднимала взгляд на меня и смотрела себе под ноги.
– Ты не просто пленница. Теперь ты лекарь его величества. Тебе оказана великая честь прислуживать ему.
– Великая честь никогда не быть свободной, – горько бросила она. Я впервые с интересом взглянул на нее. Маленькая и хрупкая, она была чуть выше моего плеча. Ее светлые волосы волной струились по плечам, отражая блики свечей.
– Но разве ты была свободна? – я ухмыльнулся и подошел к ней вплотную. Мне захотелось увидеть, какого цвета ее глаза. Голубые, как летнее небо? Серые, словно северный лед? Зелень листвы? Или горячий шоколад? Но я видел только ее макушку. Сущность внутри слабо шевельнулась.
– Конечно, я была свободной…
– Разве? Ты ведь благородная леди, я это знаю. Наверняка, тебя всю жизнь готовили быть верной женой и любящей матерью. Ты училась шить, вязать, играть на лютне, петь, варить мыло. И тебе никто не позволял учиться географии, истории, математике. Тебе-то и имение не позволяли покидать, – я видел, как напряглись ее плечи. Она сжала кулачки и задышала чуть громче. Я улыбнулся. Я не понимал почему, но мне нравилось пробиваться сквозь ее брешь покорности. Я чувствовал, что в ней таятся другие, неподдельные эмоции.
– Это неправда.
– Да? Говорят, твой отец берег тебя для выгодной партии. Сколько сваталось к тебе женихов? Много, я это знаю. И, конечно, они все были отвергнуты именно твоим отцом, потому что были недостаточно могущественны или богаты. И уж явно не тобой, потому что были тебе не по сердцу, – не отдавая отчета своим действиям, пальцами я поднял ее подбородок. Она смотрела на меня серебристыми глазами полными ярости. Северный лед. Холодный и прекрасный.
Ее грудь вздымалась в гневе, и я чувствовал громкое биение ее сердца. Она попыталась высвободиться, но я крепко обхватил ее за талию, не давая отстраниться. Я чувствовал легкий запах лаванды, который окутывал и дурманил. Сущность внутри меня шевельнулась, пытаясь получить контроль. Я смотрел на северянку, и испытывал непреодолимое желание коснуться губами ее губ. Словно чувствуя мои желания, девушка привстала не цыпочки и приблизила свое лицо. Я нервно выдохнул, неосознанно поддаваясь навстречу.
– А ты свободен, принц? – зло бросила она, и ее горячее дыхание коснулось моих губ. – Видимо, ты можешь распоряжаться своей жизнью. И женишься на красивой торговке, в которую влюбишься, а не богатой дочери наместника. Станешь травником или кузнецом, а не советником короля. Отправишься путешествовать, а не просидишь всю жизнь во дворце, раздавая наместникам указания.
Меня окатило холодной волной, словно вылили ушат воды. Сущность взметнулась, окатив меня мощной волной ярости. Я отпустил северянку, и та, пошатнувшись, чуть не рухнула на пол. Оправив платье, она с вызовом посмотрела на меня. Ее глаза блестели серебристыми искрами.
– Ты слишком дерзкая, для благородной леди, – холодно произнес, вернув над собой контроль. Кровь стучала в висках, и я хотел придушить наглую девчонку. Я открыл двери ее комнаты и издевательски отвесил шутовской поклон, приглашая войти. Северянка так же наигранно сделала книксен и вошла в комнату.
– Как зовут тебя? – уже на пороге спросил я. Однажды я уже встречал северянку с даром жизни. Это достаточно