бунтарей, а фактически просто бездельником и приспособленцем, милым и раскованным, которому больше нравилось сидеть в кафе на площади Сорбонны, чем на скамьях университетских аудиторий, где он и встретил Эми. Он грезил Америкой и путешествиями, на стене его студенческой комнаты был кнопками прикреплен постер фильма «Исчезающая точка» с роскошной голой Гилдой Текстер — с реющими по ветру волосами, верхом на красно-белой «Хонде СВ 350». Когда он впервые оказался на семейной автостанции «Хонды», перед плакатом с Соней верхом на 750-й модели, у него как будто случилось озарение. Он всем своим существом почувствовал, что хочет быть частью этой семьи! Она была куда интересней, чем его собственная. Его родители, банковские специалисты по ипотечному кредитованию, спокойно жили либо в четырехкомнатной квартире Семнадцатого округа Парижа — в хорошем Семнадцатом! — словно существовала какая-то черта, за которой начиналась другая, неприличная часть района, — либо в собственном домике в Динаре с видом на море. И гордились тем, что оба объекта недвижимости выторгованы гораздо ниже рыночной стоимости. Он воображал, как тоже полетит вперед верхом на мощном мотоцикле, как какой-нибудь Питер Фонда в «Беспечном ездоке» (фильм посоветовала ему Соня), и убедил себя, что испытывает к Эми ту же страсть, какую с изумлением наблюдал у ее родителей. Даже она поверила. До этого в ее жизни случился лишь один ухажер — в возрасте пятнадцати лет, с которым дело закончилось парой робких поцелуев. Она комплексовала из-за маленького роста и почти плоской груди. И это тогда, когда Ева Герцигова взирала на Францию с высоты своих метра восьмидесяти, демонстрируя голую грудь и угольные ресницы, и приказывала смотреть прямо в глаза! Школьные годы научили ее никому не верить: мальчишки не раз играли ее сердцем и принимались ухаживать с единственной целью — получить у ее родителей скидку на покупку мопеда. Первые шаги Эми в Сорбонне были мучительны: ее подавляли битком набитые лекционные амфитеатры, куда она добиралась после полуторачасовой дороги сначала на поезде, потом метро и автобусе, и всегда опаздывала занять место за партой, приходилось сидеть в проходе. Ей хотелось завести друзей, стать частью одной из тех оживленных групп, которые с хохотом бегали по коридорам, — но не было инструкции, как действовать. Кристоф возник в наилучший момент. Он стоял позади нее в бесконечной очереди, чтобы записаться на педагогическую практику. Его тут же привлекли ее восточные черты лица, посадка головы, загадочная грация. От чего только не зависит судьба? В папке документов Эми не хватало конверта определенного размера, а у Кристофа их было несколько. Он поделился конвертом в обмен на обещание сходить в кафе. Эми записалась в лиценциат по психологии, несмотря на сопротивление отца, считавшего гуманитарные науки полной галиматьей. Кристоф же изучал право и политологию и расписывал светлое будущее человечества так пылко и обаятельно, что вскоре вызвал внимание со стороны Сони (и некоторую подозрительность Изуру). Роман оказался долговечней, чем думали. Родители Кристофа прикупили студию и временно предоставили ее младшему поколению: квартира была тесновата, но балкон выходил на юг. Эми высадила там какие-то живучие растения и сезонные цветы, ухаживала за ними. Она получила диплом с отличием и поступила в магистратуру по социальной психологии, но тут обнаружилась беременность. Кристоф, более занятый идеями переустройства мира, чем подготовкой к курсовым экзаменам, дважды оставался на второй год и с трудом дотянул до последнего курса. Ребенок наметился тут очень кстати. Кристоф заявил, что возьмет его воспитание на себя, официально ушел в академический отпуск — на самом деле он и так давно не ходил на занятия — и поступил маклером в семейный бизнес. Эми не испытывала прежней влюбленности, но не могла это сформулировать даже для себя. С момента въезда в студию она чувствовала себя свободной и почти независимой. Иногда по воскресеньям Кристоф уходил к Соне и Изуру один, а она готовилась к экзаменам и наслаждалась одиночеством, тишиной, в которой грезы и мысли сплетались в какие-то чудесные дебри, как дикие лианы. Она думала, что рождение ребенка снимет все вопросы. И действительно, ребенок, хотя и незапланированный, был желанным и любимым в каждую секунду своего внутриутробного существования, и дальше эта любовь только росла, тогда как чувство к Кристофу тихо угасало. И для него пришла пора меняться. Он жил в неразрешимой дилемме: не мог порвать с этой семьей (или, скорее, с Соней и автосалоном, где любил торчать целыми днями), но Эми его тяготила. Ее успех, пусть даже относительный, подчеркивал его собственную бездарность. Он не просто бросил учебу, он предал свои идеалы — от них осталась одна афиша «Исчезающей точки», теперь украшавшая стенку в туалете. Другие увидели бы в этом классический переход из отрочества во взрослую жизнь, сумевшую обуздать немало революционных порывов, но он чувствовал себя уничтоженным, раздавленным, сексуальная жизнь застыла на мертвой точке. Как Эми, он ухватился за мысль, что это только переходный момент. Раньше он справлялся со своими порывами, но тут… к нему приходили красивые посетительницы, и в теплые весенние дни он стал чувствовать какое-то пьянящее головокружение, какой-то зуд. Что-то разладилось, но вместо того, чтобы осознать, что совместная жизнь заканчивается, оба продолжали жить вместе по инерции и, подчиняясь логике событий, поженились сразу после рождения Алексиса. Во время церемонии Эми прочла отрывок из «Бракосочетания» Альбера Камю: «Иногда так вершатся браки, и подаренный мятный леденец определяет путь на всю жизнь». Присутствующие решили, что это очень трогательно: надо же — на всю жизнь! Никто не подумал, как страшен смысл этих слов. Эми и Кристоф продержались в браке пятнадцать лет. Сексуально они практически не общались, но кто мог об этом догадаться? Они сосуществовали, не задевая друг друга, лишь бы один партнер не лез в дела другого, и негласно допускали возможность параллельных увлечений. Со временем переехали в квартиру побольше, дружно воспитывали сына, — он был мальчик веселый и сговорчивый, и его ранняя склонность к физике и математике очень радовала деда с материнской стороны. Кристоф продолжал заводить интрижки на стороне… И тут возникла новая сотрудница: Полин, консультант по банковским инвестициям, которая пробудила в нем необычное рвение. В тот год Соня с Изуру продали автосалон, уехали из Парижа и поселились недалеко от Ментона. Это решение подспудно изменило соотношение сил. Кристоф счел себя свободным от моральных обязательств перед ними и сообщил Эми, что хочет развестись. Она попросила подождать до конца учебного года у Алексиса, чтобы дать тому спокойно получить аттестат. Они наняли одного и того же адвоката, отца одного из одноклассников сына,