Читать интересную книгу Песни и сонеты - Джон Донн

Так Сын сошел и дал себя распять,

Спасая нас от вора-сатаны...

Адам подобье божье утерял,

Но Бог сошел - и человеком стал!.. 

СОНЕТ XVI 

Отец, твой Сын возвысил род земной,

Он - человек, в нем - наше оправданье:

Победой, смерть поправшей и страданье,

Он - в Царстве Божьем - делится со мной!

Со смертью Агнца стала жизнь иной...

Он заклан от начала мирозданья.

И два Завета дал нам в обладанье -

Два завещанья с волею одной...

Закон твой - тверд, и человеку мнилось:

Его исполнить - недостанет сил...

Но Дух, послав целительную милость,

Все, что убито буквой, воскресил!

Последнее желанье, цель Завета -

Любовь! Так пусть свершится воля эта! 

СОНЕТ XVII 

Когда я с ней - с моим бесценным кладом -

Расстался и ее похитил рок,

То для меня настал прозренья срок:

Я, в небо глядя, с ней мечтал быть рядом,

Искал ее, и встретился там взглядом

С Тобою, ибо Ты - любви исток!

И новой страстью Ты меня завлек,

Я вновь охвачен жаждою и гладом:

О, сколь же Ты в любви своей велик!

С ее душой Ты вновь мою связуешь

И все ж меня ревнуешь каждый миг

Ко всем - и даже к ангелам ревнуешь,

И хочешь, чтоб душа была верна

Тебе - хоть манят мир и сатана! 

СОНЕТ XVIII 

Христос! Свою невесту, всю в лучах,

Яви мне!.. Не за морем ли она

Владычит, в роскошь риз облачена?

Иль здесь, как и у немцев, сеет страх?

Иль замерла и спит себе в веках?

И лжи она иль истины полна?

И на холме ль она утверждена?

Иль вне холма? Иль на семи холмах?

Средь нас?.. Или за подвиги в награду,

Как рыцарей, ее любовь нас ждет?

Благой Жених! Яви невесту взгляду!

Пускай душой владеет Голубь тот,

Который радостью ее венчает,

Когда она всем ласки расточает! 

СОНЕТ XIX 

Я весь - боренье: на беду мою,

Непостоянство - постоянным стало,

Не раз душа от веры отступала,

И клятву дав, я часто предаю.

То изменяю тем, кого люблю,

То вновь грешу, хоть каялся сначала,

То молится душа, то замолчала,

То - все, то - ничего, то жар терплю,

То хлад; вчера - взглянуть на небосвод

Не смел, сегодня - угождаю Богу,

А завтра задрожу пред карой строгой.

То набожность нахлынет, то уйдет,

Как в лихорадке - жар и приступ дрожи...

Все ж, лучшие из дней - дни страха божья!.. 

СТРАСТНАЯ ПЯТНИЦА 1613 ГОДА

Сравнив с планетой нашу душу, вижу:

Той - перворазум, этой - чувство движет.

Планета, чуждым притяженьем сбита,

Блуждает, потеряв свою орбиту,

Вступает на чужую колею

И в год едва ли раз найдет свою.

И суета так нами управляет -

И от первопричины отдаляет...

Вот дружбы долг меня на запад влек,

Когда душа стремилась на восток, -

Там солнце шло во мрак в полдневный час.

И вечный день рождало, помрачась:

Христос на крест взошел - и снят с креста,

Чтоб свет навек не скрыла темнота...

Я не был там, и я почти что рад:

Подобных мук не вынес бы мой взгляд.

Кто даже жизнь - лик божий - зрит, - умрет...

Но зрящим божью смерть - каков исход?!

Мир потрясен, и меркнет солнце божье,

Земля дрожит, земля - Его подножье!

Возможно ль вынести? Немеют в муке

Ход всех планет направившие руки!

Кто всех превыше, кто всегда - зенит

(Смотрю ли я, иль антипод глядит),

Тот втоптан в прах! И кровь, что пролилась

Во искупленье наше, льется в грязь!

Святое тело - божье облаченье -

Изранено, разодрано в мученье!..

На это все не мысля и смотреть,

Как мог бы я святую Матерь зреть,

Что со Христом страдала воедино,

Участвуя в великой жертве Сына?!..

... Скачу, на запад обратив свой взгляд,

Но очи чувства - на восток глядят:

Спаситель, на кресте терпя позор,

Ты смотришь прямо на меня в упор!

Я ныне обращен к Тебе спиной -

Пока не смилуешься надо мной.

Мои грехи - пусть опалит твой гнев,

Вся скверна пусть сойдет с меня, сгорев.

Свой образ воссоздай во мне, чтоб смог

Я обратиться - и узреть восток!.. 

ГИМНЫ 

ГИМН ХРИСТУ ПЕРЕД ПОСЛЕДНИМОТПЛЫТИЕМ АВТОРА В ГЕРМАНИЮ

Корабль, что прочь умчит меня от брега, -

Он только символ твоего ковчега,

И даже хлябь грозящих мне морей -

Лишь образ крови жертвенной твоей.

За тучей гнева ты сокрыл свой лик,

Но сквозь завесу - луч ко мне проник:

Ты вразумлял, но поношенью

     Не предал ни на миг!

Всю Англию - тебе я отдаю:

Меня любивших всех, любовь мою...

Пусть ныне меж моим грехом и мною

Проляжет кровь твоя - морской волною!

Зимой уходит вниз деревьев сок -

Так я теперь, вступая в зимний срок,

Хочу постичь извечный корень -

     Тебя, любви исток!..

Ты на любовь не наложил запрета,

Но хочешь, чтоб святое чувство это

К тебе - и только! - устремлялось, Боже...

Да, ты ревнив. Но я ревную тоже:

Ты - Бог, так запрети любовь иную,

Свободу отними, любовь даруя,

Не любишь ты, коль все равно

     Тебе, кого люблю я...

Со всем, к чему еще любви лучи

Влекутся днесь, меня ты разлучи,

Возьми же все, что в юные года

Я отдал славе. Будь со мной всегда!..

Во мраке храма - искренней моленья:

Сокроюсь я от света и от зренья,

Чтоб зреть тебя; от бурных дней

     Спешу в ночную сень я!.. 

ГИМН БОГУ, МОЕМУ БОГУ,

НАПИСАННЫЙ ВО ВРЕМЯ БОЛЕЗНИ

У твоего чертога, у дверей -

     За ними хор святых псалмы поет -

Я стать готовлюсь музыкой твоей.

     Настрою струны: скоро мой черед...

     О, что теперь со мной произойдет?..

И вот меня, как карту, расстелив,

     Врач занят изученьем новых мест,

И, вновь открытый отыскав пролив,

     Он молвит: "Малярия". Ставит крест.

     Конец. Мне ясен мой маршрут: зюйд-вест.

Я рад в проливах встретить свой закат,

     Вспять по волнам вернуться не дано,

Как связан запад на любой из карт

     С востоком (я ведь - карты полотно), -

     Так смерть и воскресенье суть одно.

Но где ж мой дом? Где Тихий океан?

     Восток роскошный? Иерусалим?

Брег Магеллана? Гибралтар? Аньян?

     Я поплыву туда путем прямым,

     Где обитали Хам, Яфет и Сим.

     Голгофа - там, где рай шумел земной,

     Распятье - где Адам сорвал свой плод...

Так два Адама встретились со мной:

     От первого - на лбу горячий пот,

     Второй - пусть кровью душу мне спасет...

Прими меня - в сей красной пелене,

     Нимб, вместо терний, дай мне обрести.

Как пастырю, внимали люди мне,

     Теперь, моя душа, сама вмести:

     "Бог низвергает, чтобы вознести!.." 

ГИМН БОГУ-ОТЦУ

Простишь ли грех, в котором я зачат? -

     Он тоже мой, хоть до меня свершен, -

И те грехи, что я творил стократ

     И днесь творю, печалью сокрушен?

         Простил?.. И все ж я в большем виноват,

              И не прощен!

Простишь ли грех, которым те грешат,

     Кто мною был когда-то совращен?

И грех, что я отринул год назад,

     Хоть был десятки лет им обольщен,

         Простил?.. И все ж я в большем виноват,

              И не прощен!

Мой грех - сомненье: в час, когда призвать

     Меня решишь, я буду ли спасен?

Клянись, что Сын твой будет мне сиять

     В мой смертный миг, как днесь сияет Он!

         Раз Ты поклялся, я не виноват,

              И я прощен!.. 

Джон Донн - Стихотворения

У истоков английской лирики XVII века стоят два крупнейших художника - Джон Донн и Бен Джонсон, которые противопоставили свое искусство поэтической манере елизаветинцев.

Донн - поэт очень сложный, а подчас и немного загадочный. Его стихи совершенно не умещаются в рамках готовых определений и словно нарочно дразнят читателя своей многозначностью, неожиданными контрастами и поворотами мысли, сочетанием трезво-аналитических суждений с всплесками страстей, постоянными поисками и постоянной неудовлетворенностью.

Донн был всего на восемь лет моложе Шекспира, но он принадлежал уже к иному поколению. Если верить словам могильщиков, Гамлету в последнем акте шекспировской трагедии 30 лет; таким образом, возраст датского принца очень близок возрасту Донна. Исследователи часто подчеркивают этот факт, обыгрывая гамлетическйе моменты в творчестве поэта. И действительно, для Донна, как и для шекспировского героя, "вывихнутое время" вышло из колеи и место стройной гармонии мироздания занял неподвластный разумному осмыслению хаос, сопровождающий смену эпох истории. В ставшем хрестоматийным отрывке из поэмы "Первая годовщина" поэт так описал свой век: