или два. Птурщики может чего и успеют сделать, а потом он их положит. Чего ты со своим пулемётом и «граниками» сделаешь? Только материться и плеваться в их сторону останется. Или водку пить. Но её тут нет! — ехидно подначил он Павла, видя, что тот мается на сухую. Зная его любовь к «этому» делу.
Паша обиделся и злобно запыхтел, выбрасывая землю лопатой, решив дальше не участвовать в это провокационном для него разговоре.
— Так подойди к командиру, батя. Вроде он мужик разумный, — сын поставил лопату на землю, опершись на черенок руками, решив передохнуть.
— Да как-то… — задумался Иван. — Ну а с другой стороны, надо попробовать.
Ситуация была мягко сказать неоднозначной: командиру их было 25 лет, а Ивану — 47, вот вам и проблема. Иван прекрасно понимал, что учить «пацана» ему не с руки: во-первых, тот командир, во-вторых, кадровый военный, а Иван ничего в военном деле, во всяком случае в руководстве подразделений в боевых действиях, не понимал. Боевого опыта, в отличие от старшего лейтенанта, не имел, так что никаких советов он их командиру не давал и давать не собирался, но тут вроде как…
Прибывший Каскад на выбранной командиром волне сообщил, что на хуторе никого нет, но вот пулевые отверстия на стенах и повреждения домов вызывают у него нехорошие мысли. Ему было приказано приступить к оборудованию своей позиции, так, чтобы его с дороги и поля не было видно за десять метров.
Хорошо, что помимо раций, что были у Ивана, его сына и Паши, у большей части остальных бойцов имелись купленные ими ещё на гражданке рации, что сильно им помогло. А командир запретил болтать в эфире не по делу, но был рад, что, хотя бы в этом у его подразделения большой плюс!
Матерящемуся Каскаду и его подчинённым, в отличие от Журавок, пришлось собственноручно копать ходы сообщений и окопы в полный профиль. Тем более, что прибывший к ним с инспекцией Коротаев, которому понравилось, как была оборудована сеть ходов и окопов в деревне, заставил их сделать подобные и на хуторе, а это заняло много времени, ити его…
Иван со своим отделением, куда входили Паша и Олег, остались в Журавках, разместившись по приказу командира в первой линии зигзагообразных окопов рядом с мостом.
Позади них была вторая линия, а за ними, почти сразу перед многоэтажным зданием, — третья и последняя, в которых сидели бойцы под командованием Стирола.
Виктория со своей начальницей Верой Павловной занимались оборудованием медпункта в подвале дома, с помощью бойцов Стирола. Те притащили кое-какую мебель из домов, отделив небольшой закуток в медпункте найденной брезентовой тканью для спальных мест женщинам. А в отсек Коротаева сделали лежанку, притащили стол и какие-то неказистые лавки с табуретками.
Пока всё было вроде тихо, но Ивану всё больше не нравилось происходящее, что-то сосала под ложечкой, но ничего сделать он не мог, вернее кое-что мог, но для этого надо было разрешение от командира. Не опыт, а какое-то нехорошее предчувствие свербело в одном месте…
Когда их подразделение только прибыло на место, то их встретил лейтенант из десантной бригады, с десятью бойцами, которые сами прибыли сюда день назад с передовой по приказу из Херсона — держать оборону до прибытия свежего подразделения.
Лейтенант-десантник сказал, что весной, стоявшее здесь подразделение ВСУ ни секунды не обороняло деревню. Узнав, что российские войска начали окружать их со всех сторон, просто ушли отсюда, бросив свои позиции.
Сдав, так сказать, свой пост, лейтенант и его бойцы с облегчением на тех же грузовиках, привезших роту Коротаева, отбыли в направлении Херсона. С радостью ожидая отправки на отдых и переформирование, так как их подразделение потеряло почти треть своего состава.
На следующий день, как только они стали тут обживаться, двумя особо пронырливыми бойцами был обнаружен склад боеприпасов под одним неприметным домом: десятки ящиков с артиллерийскими снарядами 122 мм, тринитротолуол (тротил) в ящиках и патроны различных калибров, в основном натовских. В том числе десятки гранатометов английского и американского производства.
— М-дя, и что, никто не нашел до нас? — почесал затылок Коротаев, оглядывая всё это изобилие, когда его срочно вызывали к найденному «схрону».
— Вход был завален, явно специально и хорошо замаскирован, товарищ старший лейтенант, — докладывал один из нашедших склад бойцов из отделения Стирола. — Мы случайно с Петрухой сунулись сюда и вот… Судя по отсутствию следов внутри, тут с весны, видимо, никого не было.
— Поздравляю вас, вы дебилы! — констатировал Иван. — А вы не подумали, что он мог быть заминирован? От вас бы ни клочка ни осталось, если бы всё это рвануло.
Два бойца резко побледнели, поняв, что они могли погибнуть в результате своих не очень умных действий.
— Закладок или растяжек не обнаружено! — спустя двадцать минут доложил Иван, осторожно осмотревший склад вместе с двумя подручными, выделенные ему Коротаевым. — Всё чисто!
Среди мобилизованных нашли двух мужиков из отделения Стирола, которые работали в одной частной компании мастерами в бригадах по горным и взрывным работам. Так что на сборном пункте они вместе с Иваном постигали науку сапёров, раз уж работали в близкой сфере. Так что Коротаев их и отправил под командованием Ивана осмотреть склад.
Хоть Иван и не числился сапёром, но ему дал лестную характеристику Техник, когда Коротаев по привычке не только собрал информацию по своим подчинённым, но и обошел всех инструкторов в Наро-Фоминске, чтобы узнать про толковых бойцов.
Иван в ходе осмотра склада заметил несколько бухт электрокабелей различной толщины, разное электротехническое оборудование и всяческую другую интересную для подрывника техническую приблуду, и у него в мозгу сразу забрезжила одна интересная мысль.
После осмотра заброшенного склада, Коротаев решил, что не стоит создавать сущности на пустом месте: приказал привезённые ими боеприпасы сложить на найденном складе, а Стиролу поставить там часового. Хотя склад был всего в пятидесяти метрах от «хрущёвки», но был на достаточной глубине и стены были залиты толстым бетоном. Так что и если вдруг рванет, то никого толком не зацепит…
* * *
Обдумав слова Паши и Олега, Иван решил, что лучше подойти к «старшому», а там он пусть сам решает — стоящая это будет идея или