Читать интересную книгу Остановить Батыя! Русь не сдается - Виктор Поротников

— Злой ты человек, дядя! — проворчал Терех, глядя на бородача. — Цепляешься к людям, как репей. Иль не видишь, что девица от усталости еле на ногах стоит.

— А ну проваливай отсель! — рассердился бородач, отпихивая Тереха древком копья. — Я выполняю повеление воеводы Провида Глебовича, а не самоуправством занимаюсь. Уразумел?

Сдержав себя от более грубых слов, Терех отошел в сторону, потянув за собой коня. Гликерия молча последовала за ним. «И что нам теперь делать? — прочитал Терех у нее в глазах. — Куда податься?»

Терех ободряюще улыбнулся Гликерии, погладив ее рукой по плечу. Мол, не печалься, что-нибудь придумаем.

Вдруг до слуха Тереха донесся знакомый голос, который спорил с кем-то, бранясь и возмущаясь. Терех вытянул шею, вглядываясь в группу людей, уверенно шагающих к воротам детинца. Впереди шли двое в богатых длинных шубах и собольих шапках, о чем-то сердито переругиваясь. Один из этих двоих был не кто иной, как огнищанин Сулирад.

«А этот хлыщ как тут очутился? — удивился Терех. — Ему же велено быть в Боголюбове, собирать там обоз из княжеских припасов! Похоже, негодяй самовольно сюда приехал!»

Передав поводья уздечки Гликерии, Терех подбежал к Сулираду.

Тот застыл столбом, увидев перед собой Тереха.

— Здрав будь, Сулирад! — воскликнул Терех с развязным смехом. — Вот ты где оказывается, а я-то тебя в Боголюбове ищу.

— Зачем же я тебе понадобился, друже? — слегка заволновался Сулирад, жестом указав своему знатному спутнику, чтобы тот шел дальше, не дожидаясь его.

— Не мне ты понадобился, приятель, а Петру Ослядюковичу, — пояснил Терех с той же грубоватой развязностью. — Мне поручено разыскать тебя и поторопить с отправкой обоза из Боголюбова во Владимир. — Терех понизил голос, глянув на огнищанина с видом заговорщика. — Но, как я понимаю, обоз из Боголюбова прибыл в Суздаль и во Владимир уже не попадет. Так ли?

— Ты все верно подметил, гридень, — таким же приглушенным тоном промолвил Сулирад. — Теперь-то я узнал тебя. Ты состоишь на службе у боярина Петра Ослядюковича. Мне думается, ты неглупый малый и, стало быть, поймешь, что коль князья бегут из Владимира, то и нам, малым людям, нету смысла подыхать в столице от татарских сабель.

— Согласен с тобой, приятель. — Терех дружески хлопнул огнищанина по плечу. — Уж я-то знаю, каковы мунгалы в сече! Как-никак мне довелось биться с ними в Рязани.

— Я рассудил, что все едино скоро все княжеские припасы татарам достанутся, — сказал Сулирад уже своим обычным голосом. — Потому-то я и пригнал обоз из Боголюбова в Суздаль, продав хлеб, соль и мед здешнему купцу Свиде Карповичу. Правда, этот злыдень сильно сбил цену, ссылаясь на то, что ныне многие люди сбывают за бесценок хлебные припасы, собираясь бежать в леса и за Волгу.

— Ежели честно, то ты с огнем играешь, друже, — проговорил Терех. — Коль Петр Ослядюкович узнает про твои делишки, то не сносить тебе головы.

— А как он узнает? — усмехнулся Сулирад, подмигнув Тереху. — Ты ведь ему не скажешь.

— Не скажу, — ухмыльнулся Терех, — коль возьмешь меня в долю.

— Ладно, по рукам! — без колебаний согласился Сулирад. — Ты, похоже, калач тертый, а мне дельный помощник и впрямь нужен.

Глава шестая

Огнищанин Сулирад

Благодаря посредничеству Сулирада, который был на короткой ноге со здешним воеводой Провидом Глебовичем, стража у ворот без помех пропустила Тереха и Гликерию в суздальский детинец.

Суздаль находился во владении Всеволода, старшего из сыновей князя Георгия. Отсюда Всеволод уходил с дружиной к Коломне на сечу с татарами в начале января. После поражения под Коломной Всеволод не вернулся в Суздаль, так как ему и его брату Мстиславу отцом было поручено защищать град Владимир от Батыевой орды. Многие суздальские ратники также находились во Владимире, а иные из них так и остались лежать на заснеженных полях под Коломной. Приехала во Владимир и княгиня Марина, жена Всеволода, желая разделить с мужем все тяготы вражеской осады.

Суздаль был оставлен на попечение боярина Провида Глебовича, который не выделялся ни умом, ни доблестью ратной. Когда войско уходило из Суздаля на битву с татарами, то хитрый Провид Глебович прикинулся хворым и не пошел на войну. Всеволод Георгиевич поставил Провида Глебовича воеводой в Суздале на время своего отсутствия, поскольку в ту пору выбирать особо было не из кого. Всех храбрых и опытных в сече бояр Всеволод Георгиевич тогда забрал с собой в поход. Для Провида Глебовича, по характеру обидчивого и спесивого, такое возвышение стало большой удачей, ибо он не входил в круг ближайших советников Всеволода Георгиевича.

Поскольку Суздаль оказался на пути у множества самого разного люда, уходящего от татар вдоль реки Нерль в сторону Ростова и Переяславля-Залесского, алчный Провид Глебович не преминул воспользоваться этим. Беженцам из знатного сословия, а также для купцов Провид Глебович предоставлял добротные хоромы в детинце, теплые и светлые. Все желающие могли помыться в бане и постирать одежду в горячей воде. За эти свои услуги Провид Глебович взимал плату серебряными деньгами или пушниной. За пищу и вино, а также за корм для лошадей Провидом Глебовичем была установлена отдельная плата. Кто-то из беженцев останавливался в Суздале на день-два, кто-то на несколько дней, однако большинство из них позволяли себе лишь краткий отдых и следовали дальше на северо-восток. Суздаль был втрое меньше Владимира по площади, поэтому разместиться внутри его стен могло не более пяти-шести тысяч беженцев вместе с санями и лошадьми, не считая собственно здешних горожан, которых насчитывалось не меньше двадцати тысяч.

Поскольку огнищанин Сулирад был родом из Суздаля, он загодя перевез сюда свою семью из Владимира. В Суздале у Сулирада жили родственники, здесь у него было немало друзей и знакомых, в число которых входил и боярин Провид Глебович. В прошлом Сулирад, пользуясь доверием великого князя, не раз оказывал Провиду Глебовичу разные мелкие услуги. Ныне у Провида Глебовича появилась возможность отплатить Сулираду добром за добро. По распоряжению воеводы, жену и детей Сулирада разместили в каменных палатах местного епископа.

Провид Глебович знал, что князь Георгий повелел Сулираду собрать отряд ратников и оборонять от татар княжье село Боголюбово, если Батыева орда рассыплется по окрестностям Владимира. Знал Провид Глебович и о том, что трусоватый Сулирад не собирался защищать от татар княжеское подворье в Боголюбове. Сулирад сам признался Провиду Глебовичу, что он решил пересидеть татарскую напасть в Суздале, а княжеские припасы пустить на продажу суздальским купцам. Мол, зачем задаром столько добра врагу отдавать, если с него барыш получить можно. Провид Глебович хоть и сознавал, что Сулирад идет на преступление, но отговаривать его от этой затеи не стал, так как Сулирад пообещал поделиться с ним денежным кушем.

Сулирад стал сговаривать Тереха поехать вместе с ним в Боголюбово на следующее утро.

— В тамошних клетях и амбарах еще немало припасов осталось, — молвил пронырливый огнищанин. — Сани и лошади у нас есть, за полдня обернемся и сбудем жито, соль и мед торгашу Свиде Карповичу за звонкую монету. В накладе не останешься, друже.

Сулирад также пожаловался Тереху, мол, княжеские челядинцы совсем от рук отбились, сами хозяйничают в Боголюбовском замке, расхищая великокняжеское имущество. Возчики-холопы, которых Сулирад взял с собой в Суздаль, разбежались от него кто куда, не желая возвращаться в Боголюбово. Страх перед надвигающейся Батыевой ордой подтолкнул холопов к неповиновению Сулираду, возле которого оставался всего один верный слуга.

Поразмыслив, Терех дал согласие Сулираду поутру отправиться вместе с ним в Боголюбово.

Оставшись наедине с Гликерией, которая стелила постель на широкой деревянной кровати, Терех рассказал ей о своем разговоре с Сулирадом и о том, что завтра ему предстоит поездка в Боголюбово.

— А ты, милая, побудешь покуда здесь, на подворье у епископа, — добавил Терех, снимая с себя сапоги и длинную теплую рубаху.

Гликерия, взбивающая подушки, вдруг замерла на мгновение, потом повернулась к Тереху. На ее миловидном лице с прямым благородным носом, обрамленном светлыми распущенными волосами, была написана тревога.

— Не ездил бы ты в Боголюбово, Тереша, — сказала она. — Зачем ты связался с этим Сулирадом? По нему же видно, что он пройдоха отменный! Из-за него и ты в беду угодить можешь. Как я буду одна без тебя? Лучше бы нам с тобой завтра же уехать из Суздаля в Нерехоть или в Ростов, как мы и собирались.

— Нельзя нам туда двигать, Лика, — проговорил Терех. — В той стороне Георгий Всеволодович полки собирает для сечи с татарами. Меня в войско забрать могут, ибо в ратных людях теперь большая нужда. Сулирад советует мне в Новгород ехать, уж туда-то нехристи точно не доберутся. В Новгороде можно неплохо устроиться, имея мошну с деньгами. Я же поеду завтра в Боголюбово не из признательности к Сулираду за то, что он пристроил нас в епископских палатах, но ради нашей безбедной жизни в Новгороде, голуба моя. Ловкачи, вроде Сулирада, успевают ловить рыбку в мутной воде, а мы с тобой чем хуже? — Терех задорно подмигнул Гликерии. — Для кого-то татарская напасть — бедствие, а для нас сие станет благом, коль разживемся мы княжеским барахлишком.