оставляет следы. А это чувство ей было знакомо. Этот пристальный взгляд мага подчинения, тот же, которым смотрели в лесу медвежьи глаза. Голова одного из убитых зверей сейчас в кабинете Даналя, тот узнал об этой истории от Мэй и взялся еще и за это дело. Не может быть такого, чтобы покушения на императора и на принцессу Кариту и Мэйрилин не были связаны. А значит, с большой долей вероятности, что преступники сейчас в столице.
4
«Аромат тревоги»
Тук-тук.
В дверь постучали. Мэйрилин отняла взгляд от книги с описаниями древних растений и пригласила пришедшего войти внутрь. Даналь выглядел нервным. Обычно уверенно лицо доктора сменилось на взволнованное.
— Что случилось? — волнение передалось и Мэйрилин. Это было неудивительно. Даналь занимался изучением травмы и отравления генерала. Последние дни доктор почти не выходил из кабинета, занимаясь исследованием яда и поиском противоядия Аррона.
— Эммм… кое-что неприятное, — начал Дан и набравшись смелости — ему всегда трудно давалось высказывать неутешительные новости родственникам своих пациентов — подробно рассказал о том, к каким выводам пришел. Что поделать, он доктор, а не бог. Хотя к такому невозможно было привыкнуть.
Мэйрилин слушала молча. А Даналь продолжал говорить.
— Яд, который попал в организм Аррона через рану с помощью отравленного орудия, был в его теле не единственным. Я сначала не понял, отчего распространение нового яда, несмотря на симптомы, происходит довольно медленно, словно само тело генерала сопротивляется отраве. Это странно, но, по-видимому, оба этих яда: тот, что уже был в теле Аррона — я назвал его пассивным, ибо он судя по всему находится в нем уже многие годы и никак не проявил себя — и новый пока что неизвестный мне яд, взаимодействуют.
Мэйрилин озадаченно нахмурилась.
— Смотри: попадание в кровь яда во время нападения на охоте пробудило спящий пассивный яд, и из-за этого Ар долго был без сознания и испытывал лихорадку. Как по мне, то вообще удивительно, что обстоятельства так совпали. Если бы компоненты второго яда и дозировка незначительно отличались, то последствия могли быть гораздо хуже. В общем, оба этих яда — пробудившийся пассивный и тот новый — подавляют друг друга, тем самым сохраняя баланс в организме Ара. Как ты могла заметить, сейчас он чувствует себя заметно лучше, потому что все силы ядов сейчас направлены друг на друга. Однако, это кратковременно. Рано или поздно то или иное ядовитое вещество возьмет верх.
Мэйрилин кивнула, что поняла объяснение возбужденного своим открытием Даналя.
— Но у нас же есть цветок, разве он не может просто нейтрализовать пассивный и новый яды и излечить Аррона? — спросила Мэй.
Доктор мотнул головой. Если бы так можно было сделать, он бы уже давно опробовал этот способ.
— Не в этом дело. Эти яды являются смертельными. Действие цветка может вывести из организма оба яда, но последствия все равно такие, что в живых не остаться. В этом больше вина пассивного яда. Он был в его теле многие годы, десятилетия. Такое не может пройти как ни в чем не бывало, не оставив следов.
— Но почему, Ар не жаловался ни на какие боли, как мог воздействовать яд на его тело без всяких признаков? И что за последствия? — Мэйрилин прикусила губу, ожидая ответ от доктора.
Даналь не смог скрыть жалости во взгляде, направленном на жену генерала. Да, невозможно привыкнуть.
— Пассивный яд настолько стал частью Ара, что резкое извлечение его из организма может привести к отказу нервной системы функционировать. Последствия: паралич, смерть головного мозга, остановка сердца. Если мы изготовим из цветка эликсир — я примерно определил рецепт и дозировку — то его воздействие будет чересчур…целебным. Было бы дело только в новом, полученном на охоте яде, проблемы бы не было. Но пока мы не избавимся от пассивного яда и его токсинов, разобраться с новым нам не удастся. Но самая большая проблема в том, что… — Даналь устало потер глаза и продолжил, — стоит на избавиться от одного яда, неважно какого, так другой, без присутствия этого своеобразного подавителя сразу начнет действовать. И это воздействие тоже будет смертельным.
Да уж. Мэй обессиленно откинулась на спинку кресла.
— Значит, мы не можем вывести оба яда сразу, не можем вывести сначала один из них, потому что потеряется баланс и другой тут же начнет свое смертельное действие, и ко всему этому, они набирают силу, и это равновесие не продлится долго, если ничего не предпринять.
— Все верно, — подтвердил доктор.
— Тогда нужно вывести сразу оба яда, но постепенно, чтобы этот баланс — противодействие ядов друг к другу — сохранялся, и при этом поддерживать и укреплять физическое состояние организма, и не забыть про вывод токсинов от пассивного яда, — задумчиво предложила Мэйрилин, спустя затянувшуюся паузу в разговоре. Даналь, который уже не ожидал от нее никаких идей, резко поднял голову, отрывая взгляд от узорчатой скатерти на кофейном столике.
— А это может сработать! — воскликнул мужчина, его оживленный голос свидетельствовал о том, что благоприятный настрой доктора вернулся.
— Необходимо прежде всего определить происхождение и свойства обоих ядов. Как называются, откуда берут свое начало, где распространены и какие есть противоядия… Еще мне бы хотелось узнать, как пассивный яд оказался у Аррона, — размышляла Мэй вслух.
— Насчет того, как, я подозреваю, что он попал к нему еще до его рождения. Так бывает, правда очень редко, я такое только в научных трудах бывшей империи читал. Возможно, что травили, причем долгое время, его мать. И он, как ребенок в ее чреве, вместе с питанием и полезными веществами, с кровью, получал и яд. Тогда вывести его из организма будет особенно непросто.
Мэй и Даналь обменялись тяжелыми взглядами. Но, к облегчению девушки, доктор отказывался терять надежду и отрекаться от трудного лечения. Сама Мэйрилин сдаваться не собиралась. Сквозь пространства миров она неведомым образом попала в этот мир. Если кому-то и известно, что невозможное возможно, то это ей. Все границы только в наших головах.
Тем временем за пять дней, прошедших с момента собрания толпы у ворот резиденции Астигар и объявления Мэй вознаграждения за донос обо всех преступлениях и подозрительных лицах, преступность в столице упала до рекордно низкого уровня. Так спокойно в ранее криминальных районах города по ночам не было никогда. Вместе с пришедшей на улицы столицы безопасностью, репутация регента Кариты и дома генерала Аррона Астигара в массах возросла.
Если раньше аристократы были кем-то неведомым, далеким от простых людей явлением, которые только и могли, что принести убытки да повысить налоги, то теперь,