Мари лежа считала отверстия в звукопоглощающей плитке на потолке. Она спрашивала себя, почему и потолок не обшит мягкой прокладкой. Все остальное было противоударным — пол, стены. Сюда помещали умалишенных. Ей еще повезло: на нее, по крайней мере, не надели смирительную рубашку. Она подозревала, что и до этого дойдет дело в том случае, если она снова выйдет из равновесия. Если кто-нибудь опять попытается убить ее, ей следует учесть, что смерть надо встретить спокойно.
Она все еще считала отверстия, когда услышала, как в замочной скважине повернулся ключ и дверь распахнулась. Ее преследователь приходил только по ночам, поэтому она на этот раз не испугалась.
— Мари?
Голос Джизуса заставил вздрогнуть. Мари внезапно охватило чувство стыда. Он не должен видеть ее в таком плачевном состоянии. Ей казалось, что человеческая сущность покинула ее окончательно. Духовно она была совершенно опустошена.
Однако остатки гордости еще сохранились. Мари постаралась собрать их в кулак.
— Я предложила бы вам стул, если бы он тут был.
Действие транквилизаторов, которыми накачали ее прошлой ночью, было на исходе. Голос звучал отчетливо. Она была рада, что хоть это у нее осталось.
— Мари, я ничего не знал об этой ночи. Как только мне стало известно, сразу пришел.
Она выкрикивала его имя снова, и снова, и снова. Как мог он не знать?
— Все в порядке, Джизус. У вас другие обязанности.
Она скорее почувствовала, чем увидела, что он стоит на коленях рядом с ней. Ее глаза все еще были обращены к потолку.
— Мари, что случилось?
— Я уверена, что в моей истории болезни все отражено.
— Я хотел бы услышать от вас.
— Я все время сбиваюсь, подсчитывая эти отверстия на потолке. Если они действительно хотят, чтобы пациенты здесь успокаивались, следовало выбрать плитку с симметрично расположенными дырками, иначе кто угодно выйдет из себя.
— Вы что, намерены шутить? — Бертон сел, скрестив ноги.
— Почему бы и нет? Это поможет убить время, пока кто-нибудь снова не соберется придушить меня.
Холодок пробежал по спине Джиса. Он не знал, то ли прижать ее к себе, то ли отшлепать за подобные шуточки. Ни того, ни другого он не сделал.
— Скажите мне, что произошло, — спокойно попросил он.
— Вам нужна неофициальная версия? То, во что не поверит никто? Прошлой ночью кто-то пытался убить меня. Это был человек из моих кошмаров. Он вошел в комнату в белом халате и хотел придушить меня подушкой. Когда я начала уже сдаваться, вдруг пронзительно завопила миссис Трирз. Думаю, его это спугнуло. Когда я снова смогла дышать, тоже закричала. Затем меня напичкали какими-то лекарствами, а когда пришла в себя, то обнаружила, что нахожусь в прекрасной, обитой мягкой тканью отдельной комнате.
Джизус был потрясен до глубины души. Пациенты часто считали, что кто-то пытается их убить, но Мари никогда раньше не проявляла никаких признаков паранойи. Она всегда четко могла отделить свои ночные кошмары от действительности.
— Прошлой ночью вы были уверены в этом. А как сейчас?
Мари почувствовала, что теряет самообладание. Она села и прямо взглянула на Бертона.
— Тот, кто оставил меня умирать на пустыре, мог сильно перепугаться, узнав, что я жива. Не правда ли, очень трудно поверить в то, что он вернулся закончить свою работу?
— Я уже думал об этом.
Тень надежды ободрила Мари. Джис не пытался разубедить ее в реальности того, что случилось. Он продолжал:
— Однако все двери запираются. У постоянного персонала есть, конечно, ключи, но кому-нибудь другому очень трудно завладеть ими. И, насколько я понимаю, никого постороннего во время вчерашней суматохи не было замечено.
— Никто и не пытался обратить на это внимание. — Мари подняла голову. — Я хотела объяснить, что произошло, но никто даже не собирался меня слушать.
— Я готов тебя выслушать.
— Да? Все здесь считают меня сумасшедшей. Никто не принял всерьез то, что я говорила. Проще решить, что это галлюцинация, чем допустить, что это могло действительно произойти. — Она предприняла большое усилие, чтобы продолжить говорить, и понизила голос. Лицо Бертона выражало большое душевное напряжение, но она не знала, понимает ли он ее переживания. — Послушайте, — начала она снова, — все, чего я сейчас хочу — это поскорее выбраться отсюда.
— Если вы не будете волноваться, то к вечеру вас переведут обратно в вашу палату. — Джис заметил, что при этих словах Мари побледнела.
— Я не хочу возвращаться в мою комнату. Он будет знать, где найти меня. Лучше я останусь здесь. По крайней мере, чтобы добраться сюда, понадобится два ключа.
Джизус мучительно сопереживал душевные терзания, но заставил свой голос звучать ровно.
— Вы ведь сказали, что стремитесь выбраться отсюда.
— Выбраться из госпиталя. Из города. Я хочу исчезнуть. Можете вы организовать это? — Она повернулась к нему и, молитвенно сложив ладони, посмотрела ему прямо в глаза. — Я никогда ни о чем не просила вас. — Ее голос сорвался, и глаза наполнились слезами. — Пожалуйста, помогите мне.
Джизусу удавалось сохранять самообладание, когда Мари была в ярости, но слез он вынести не мог. Потеряв власть над собой, он привлек ее к себе. Она была так нежна и хрупка и дрожала всем телом. Он гладил ее волосы и проклинал все то, что довело ее до такого отчаяния. Джис проклинал и себя за то, что не сумел сдержать порыв и свое тело, жарко отозвавшееся на близость к ней. Ее нежная грудь касалась его ладони, и, при всем усилии, он не мог не замечать этого. Джис ощущал сладкий тонкий аромат ее кожи. Он постарался, чтобы голос не выдал его чувств.
— Мари, я хочу помочь вам, но это не так просто сделать. — Она молчала, и он еще крепче прижал ее к себе. — Ваш случай был особенным, и вас продержали здесь дольше, чем положено. Когда стало ясно, что в нашем госпитале вам больше ничем помочь не могут, началась подготовка к переводу вас в другую больницу, в Брендвиле.
— Я не собираюсь менять одну больницу на другую. Я хочу просто исчезнуть.
— Боюсь, что это невозможно. Официально вы находитесь под опекой государства. Процедура перевода была запущена в ход еще до того, как ваше состояние улучшилось. Теперь по этому вопросу назначена конференция. Она должна состояться послезавтра. — Джизус почувствовал, как напряглось при этих словах ее тело.
— Если уж это слушание состоится, неплохо было бы выяснить и мое мнение, не так ли?
— Мари, не волнуйтесь. Вам будут задавать там вопросы. Отвечайте спокойно и уверенно.
Она высвободилась из его рук и повернула к нему лицо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});