через хлипкий материал юбки, создавая восхитительное трение.
— Еще, — требую я, выгибая спину и впиваясь ногтями в его плечи. Грубые пальцы сдвигают мои трусы в сторону, проталкиваясь глубоко внутрь меня. За веками вспыхивают звезды, и я вся горю.
— Скажи мне, кому принадлежит эта киска?
На кончике моего языка вертится мысль о том, что это ему, потому что в этот момент это действительно так. Но даже сквозь дымку похоти я знаю, что лучше не обещать себя этому мужчине.
— Я не могу, — задыхаюсь я.
— Можешь, — рычит он. Другой рукой он оттягивает переднюю часть моей майки, сдвигая края бюстгальтера вниз, чтобы дать своему рту свободный доступ к моей груди. Он обхватывает губами мой сосок, сильно посасывая и слегка покусывая розовый бутон. Это удовольствие с оттенком боли, и, видимо, это мой конек, потому что мои глаза закатываются назад. Экстаз растекается по моим венам.
Он убирает руку с моей груди, не прикасаясь к тому месту, где я больше всего в нем нуждаюсь.
— Если ты хочешь кончить, ты должна сказать это.
Из моего горла вырывается отчаянное мычание. Я содрогаюсь на его твердом члене, надеясь на разрядку, но он удерживает меня руками. Как бы я ни хотела отказать ему, я буду саморазрушаться, если он снова не трахнет меня своими пальцами.
— Моя киска твоя, я вся твоя. — Я произношу эти слова под принуждением, но это правда.
— Блядь, — бормочет Джулиан, как одержимый. — Ты слишком совершенна.
С этими словами он с новой силой набрасывается на мой клитор. Он кружит его, щиплет, надавливает на бутон большим пальцем, а два пальца проникают в мою киску.
Я близка. Так близка. Горячее давление нарастает, мои внутренние мышцы сжимаются, когда его пальцы обрабатывают волшебную точку внутри меня. Я кончаю так сильно и быстро, что едва не ослепляюсь, и не могу вспомнить, чтобы мне когда-нибудь было так хорошо.
Пока я переживаю оргазм на его руке, рука обхватывает меня, прижимая к его огромной груди. Здесь уютно и тепло, и я могу потерять себя здесь надолго.
Он вынимает палец из моего ядра и очищает его во рту. Это горячо, и я могу оценить этот жест, даже если внутренне схожу с ума. Осознание того, что мы только что разделили, просачивается в мои вены. Глаза распахиваются, и я оказываюсь лицом к лицу с Джулианом. Он выглядит сексуальным и довольным собой, его глаза наполнены жаром.
Это пугает меня до смерти.
Я только что позволила безжалостному гангстеру, желающему причинить боль моему брату, трахнуть меня пальцами. И я живу с ним. Джулиан, видимо, почувствовал направление моих мыслей, потому что он наклонился и крепко поцеловал меня в губы.
— Я знаю, о чем ты думаешь, как в прошлый раз. Не наказывай себя. — Он поднимает меня с себя и сладострастным жестом опускает юбку. — Спи, Солнышко. До завтра.
С этими словами он встает и выходит из комнаты, не удостоив меня взглядом. Я сопротивляюсь желанию позвать его. Сказать Джулиану, что он мне нужен, даже если эта наша связь бессмысленна и может закончиться плохо.
Но я не зову его. Я ничего не говорю. Я откидываюсь на спинку дивана и думаю, как я позволила своей жизни выйти из-под моего контроля.
ГЛАВА 6
Джулиан
Через месяц после того, как Роуэн приехала ко мне, мои хакеры обнаружили Джимми в каком-то богом забытом городке в штате Мэн. Это не потребовало от нас особых усилий. У парня, видимо, закончились деньги, и он был вынужден воспользоваться кредитной картой.
Я не сразу посылаю за ним своих людей, потому что забрать Джимми — значит потерять Роуэн, а к этому я пока не готов. За те несколько недель, что она была со мной, мои чувства к ней только возросли в десять раз. Но, несмотря на нашу "химию", у нас так и не было физической близости. Это слишком пугает ее, а я не хочу брать то, что она не дает добровольно.
Но за это время мы хорошо узнали друг друга.
У нас установился порядок, который я могу охарактеризовать только как домашний, в самом лучшем смысле этого слова. Я никогда не ждал возвращения домой с таким нетерпением, как с тех пор, как она стала жить у меня. Мой пентхаус всегда был местом для ночлега, но теперь он кажется мне домом. Мы проводим каждый вечер за ужином, который готовит Роуэн, пьем вино и перебираем мою коллекцию виниловых дисков. Иногда мы сворачиваемся калачиком и смотрим какой-нибудь боевик или, если я чувствую себя снисходительным, одно из ее сумасшедших реалити-шоу.
Это самое нормальное ощущение за всю мою жизнь. Мы просто разговариваем о музыке, телевидении или о местах, куда бы мы хотели отправиться. На протяжении большей части моей взрослой жизни дела Братвы занимали все мое время, и у меня никогда не было с этим проблем. Но жизнь с Роуэн показала мне, что есть жизнь за пределами жестоких рамок моего прежнего существования. До сих пор я не понимал, что хочу этого.
Мысль о том, что я могу потерять ее, тревожит меня настолько, что я едва спал прошлой ночью, но, тем не менее, у меня есть обязанности, которые выходят за рамки моих. Через два дня после того, как мы обнаружили его, я привел в движение колеса, чтобы забрать Джимми из его не очень-то секретного убежища. Именно поэтому сегодня утром я сижу напротив Андрея Козлова в нашем офисе на третьем этаже заброшенной фабрики в Бруклине.
— Ну что, какие новости? — голос Андрея выводит меня из задумчивости.
— Я нашел Джимми Коннолли, — объявляю я, откидываясь в кресле.
Андрей поднимает голову от компьютера, под глазами у него темные пятна.
— Хорошо. Этому мелкому говнюку надо преподать урок.
— И он будет проучен. Он прятался в штате Мэн, — говорю я. — Юрий и Тимофей сейчас его сюда сопровождают.
Андрей тяжело вздохнул, сцепив пальцы перед собой. Груз обязанностей пахана давит на него. Полгода назад конкурирующая мафиозная семья убила его отца. Тяжелая