же художественный руководитель. А он, вместо того чтобы сосредоточиться на конфликте веры и рационального научного знания – главной коллизии оперы, – превратил ее в дешевый экшен.
Получилось невыносимо топорно – слишком много брутальности и секса. Чего стоят одни эти дети, забрызганные кровью… Содрогаясь от ужаса, Хус вспоминал отдельные моменты постановки. Пожалуй, он мог бы смириться с некоторыми кровавыми сценами, если б все остальное соответствовало.
Но ангел Мадиэль выглядел блекло, несмотря на «электрический» плащ. О рыцаре Рупрехте и говорить не приходилось. У тридцатисемилетнего Леннарда Юхансона явно не хватало голоса для этой партии, не зря считавшейся одной из самых сложных в оперном искусстве.
Поэтому Марио Деллуччи так долго не решался включить «Огненного ангела» в репертуар Земперопер. Еще Хус, будучи главным дирижером театра, все уши прожужжал начальству, уговаривая обратить внимание на шедевр русского композитора Сергея Прокофьева. Зато потом Деллуччи утверждал перед журналистами, что постановка «Огненного ангела» – его идея.
– Чертов самозванец, – пробормотал Хус.
Но злился скорее на себя, из-за того, что в свое время добровольно ушел с поста дирижера. Теперь ему было пятьдесят четыре, и он зарабатывал на жизнь музыкальной поденщиной. «И все-таки того, что я сделал, у меня никто не отнимет», – подумал про себя Хус.
Тем временем артисты раскланивались под несмолкающие аплодисменты публики. А Хусу хотелось снова и снова слушать эту музыку, даже если звукам так часто не хватало точности и гармонии. В его время, во всяком случае, такой какофонии не случалось. Но чего еще ждать от второсортного дирижера Винсента Людвига?
Хус видел, как Деллуччи лично поднялся на сцену и представил публике свой главный голос – Ренату в исполнении тридцатилетней Андреа Кривицки.
– Выдающийся талант эта дама, – раздался голос со стороны соседнего кресла. – Несомненно, это польские корни. Вы как считаете?
Кривицки появилась в Опере после его ухода.
– Без сомнения, у нее большое будущее, – подтвердил Хус.
– Мы с вами знакомы? – осведомился господин, который вначале смерил Хуса недоверчивым взглядом, потом спросил его мнения насчет певицы и вот теперь явно намеревался завязать светскую беседу.
– Вряд ли, я всего лишь обыкновенный зритель.
Хус и в самом деле ощущал себя таковым, потому что, в отличие от немногих избранных, давно не получал персональную контрамарку от дирекции. Теперь он был вынужден задействовать старые связи, чтобы покупать билеты по приемлемой для него цене.
– Вон там, в ложе, видите? – Хус вытянул руку, указывая на морщинистую диву в парике, сердитую, несмотря на то что занимала одно из лучших мест в зале. – Екатерина Сорокина – вот это голос, скажу я вам. Выступала в партии Ренаты в Большом театре в Москве и в Народной опере в Вене.
– Я знаю Екатерину Сорокину, но ее поезд давно ушел, – отвечал незнакомец.
– Что верно, то верно, – согласился Хус, напевая одну из самых мрачных арий «Огненного ангела».
Глава 15
Воскресенье, 22:30
Одного нельзя было отнять у начальника Арне: он не убирал бумаги со стола до тех пор, пока часы не пробьют конец рабочего дня. Именно в это позднее время Бернхард с нетерпением ожидал Арне в своем кабинете.
– И как он это воспринял? – осведомился шеф, имея в виду реакцию Винцера на известие о смерти супруги.
Арне рефлекторно пожал плечами, потому что и сам толком не знал, как нормальные люди ведут себя в таких случаях.
– Теперь он надеется, что мы найдем его дочь.
– Там тем более глухо. Вот уже полтора часа, как объявление о ее пропаже передают по всем новостным каналам. Наша пресс-служба опубликовала ее фотографию – с разрешения отца, разумеется. В настоящее время коллеги в очередной раз допрашивают продавщицу из магазина игрушек, которая, по нынешней информации, последняя видела Лилиану.
– А что кинологическая служба? Собакам удалось взять след?
Бернхард покачал головой:
– Кто знает, сколько людей успело за это время потоптаться возле мусорного контейнера, в котором обнаружили телефон убитой… Администрация торгового центра предоставила в наше распоряжение материалы камер наблюдения. Я поручил группе коллег как можно быстрее просмотреть записи и отметить все достойное внимания. Конечно, нас интересуют и подозрительные автомобили на подземной парковке.
Сам того не замечая, Арне занял место за столом шефа. На самом деле он всего-то хотел вкратце отчитаться за истекший день и исчезнуть в своей каморке.
– Ну хорошо, что будем делать дальше?
Бернхард потер руки. Он с большим удовольствием отстранил бы Арне от дела, но глаза мозолила одна деталь, недвусмысленно свидетельствующая в пользу незаменимости Арне именно в этом расследовании.
– Что с теми числами, которые нашли на теле жертвы? – спросил Бернхард.
– Это шифры, один или несколько.
Арне оставался загадочен. Он не стал рассказывать Бернхарду про алфавит beghilos из опасения лишиться своего единственного козыря. Конечно, Арне мог бы выторговать у шефа обещание оставить его руководителем следственной группы. Но Бернхард принадлежал к тому типу начальников, чьим обещаниям не стоит особенно верить.
– Не хочу обнадеживать, но думаю, что смогу с этим справиться, – сказал Штиллер. – Дай мне необходимую технику и немного времени.
Необходимость техники была, пожалуй, преувеличена, но Арне почуял возможность вывести оснащение своего кабинета на новый уровень и решил жать на все клавиши.
Шеф тут же насторожился.
– Ты уже что-то знаешь, ведь так?
– Армакуни говорит: «Жив теленок или мертв – корова рожает».
– Избавь меня от своей ялта-син! Завтра же утром попрошу техотдел установить у тебя современный компьютер. Это устроит?
Арне смотрел, как Бернхард разминает пальцами мягкий подлокотник кресла, массирует спину о дорогую кожаную обивку.
– Стул поудобней мне тоже не помешал бы.
– Думаю, это в наших силах.
– Хочу как у тебя.
– Такой? – Бернхард удивленно оглядел свое кресло. – Ну уж нет, такие полагаются только руководящим работникам. А тебе для начала справим модель попроще.
– Ну и, конечно, мне нужны помощники. Небольшой группы для начала будет достаточно. Люди, которые не задают глупых вопросов, не задерживаются на перекурах и, главное, не болтают. При этом трудятся как пчелы, доставляя мне следственный материал. Если тебе нужен живой образец, ориентируйся на меня. Сам я выбрал бы именно такого.
– Посмотрю, кого из коллег можно к тебе направить. Одного-двух человек… Но взамен я жду результатов. И чем скорее, тем лучше.
– Ты ведь знаешь, раз уж я взялся за дело, буду пахать день и ночь. Кроме того, дома у меня нет ни будильника, ни того, кто ждал бы меня к ужину. И это нам тоже на руку.
Бернхард с растерянным видом почесал лысеющую голову. Подобные намеки – о проблемах в личной жизни других – он старался пропускать мимо ушей. В ответ же