Стоицизм
В теплый час над потемневшим миром,Желтоносый месяц родился,И тотчас же выстиранный с мылом,Вдруг почувствовал: осень, сад.
Целый день жара трубила с башни,Был предсмертный сон в глазах людей.Только поздно улыбнулся влажноТемно-алый вечер чародей.
Под зеленым сумраком каштановВысыхал гранит темно-лиловый.Хохотали дети у фонтана,Рисовали мелом город новый.
Утром птицы мылись в акведуке,Спал на голых досках император.И уже средь мрамора и скукиАд дышал полуденный с Евфрата.
А над замком под смертельным небом,Распростерши золотые крылья,Улыбалась мертвая победаИ солдат дремал под слоем пыли.
Было душно. В неуютной банеВоровали вещи, нищих брили.Шевеля медлительно губамиМы в воде о сферах говорили.
И о том, как отшумев прекрасноМир сгорит, о том, что в Риме вечер,И о чудной гибели напраснойМудрецов детей широкоплечих.
Насмехались мокрые атлеты,Разгоралась желтая лунаНо Христос склонившийся над ЛетойВ отдаленье страшном слушал нас.
В море ночи распускались звезды,И цветы спасались от жары,Но уже проснувшись шли над безднойВ Вифлеем индусские цари.
И слуга у спящего ПилатаВоду тихо в чашу наливал,Центурион дежурный чистил латыИ Иосиф хмуро крест стругал.
1930
«Целый день в холодном, грязном саване…»
Целый день в холодном, грязном саванеСпал мечтатель позабыв о мире,Утром было состязанье в плаваньеТрубачи играли на буксире.
Потные гребцы кричали с лодок,Шумно люди хлопали с мостов,И в порыве ветра на свободуФлаги рвались с окон и шестов.
Ветер в воду уносил журналы,В синеву с бульвара пыль летела.И воздушный шарик у вокзалаВился в ветках липы облетелой.
Все, что летом прочь не уезжали,Желтый лист возили на бульваре,И на небе щурясь разбиралиОбъявленье на воздушном шаре,
Все они бодрились, улыбалисьИ грустить друг другу не давали,Будто никогда не ошибались.Будто ничего не ожидали.
И устав от пестроты и лениВозвратились по домам без ног,В час, когда в больном оцепененьеВстал мечтатель и раскрыл окно.
«Мир был темен, холоден, прозрачен…»
Мир был темен, холоден, прозраченИсподволь давно к зиме готов.Близок к тем, кто одинок и мрачен,Прям, суров и пробужден от снов.
Думал он: Смиряйся, будь суровым,Все несчастны, все молчат, все ждут,Все смеясь работают и сноваДремлют книгу уронив на грудь.
Скоро будут ночи бесконечны,Низко лампы склонятся к столу.На крутой скамье библиотечнойБудет нищий прятаться в углу.
Станет ясно, что шутя, скрываяВсе ж умеем Богу боль прощать.Жить. Молиться двери закрывая.В бездне книги черные читать.
На пустых бульварах замерзаяГоворить о правде до рассвета.Умирать живых благословляяИ писать до смерти без ответа.
«Солнце нисходит, еще так жарко…»
Георгию Адамовичу
Солнце нисходит, еще так жарко,Но в воздухе осень и парк поредел.Там ярко горят лимонады в хибаркеИ желтые листья газет на воде.
Еще мы так молоды. Дождь лил все лето,Но лодки качались за мокрым стеклом.Трещали в зеленом саду пистолеты.Как быстро, как неожиданно лето прошло.
Так поздно в стекле синева отражалась,И месяц вставал над фабричной трубой.Душа мирозданья — Надежда на жалость,—Быть может мы летом простились с Тобой.
Так тише и чище. Молчит в амбразуреВысокой тюрьмы арестант на закате,И в ярком сиянье осенней лазуриСвистит паровоз на кривой эстакаде.
Вагоны качаясь уходят на запад.С бульвара доносится шум карусели.Он смотрит в сиянье; не хочется плакать.Как пыльно и кратко отъездов веселье.
Над башней проносятся поздние птицы.Как быстро о солнце листва забывает.Рука открывает святые страницы.Глаза закрываются. Боль убывает.
1930
Снежный час
«Снег идет над голой эспланадой…»
Снег идет над голой эспланадой;Как деревьям холодно нагим,Им должно быть ничего не надо,Только бы заснуть хотелось им.
Скоро вечер. День прошел бесследноГоворил; измучился; замолк,Женщина в окне рукою бледнойЛампу ставит желтую на стол.
Что же Ты, на улице, не дома,Не за книгой, слабый человек?Полон странной снежною истомойСмотришь без конца на первый снег.
Все вокруг Teбе давно знакомо.Ты простил, но Ты не в силах жить.Скоро ли уже Ты будешь дома?Скоро ли Ты перестанешь быть?
Декабрь 1931
«В зимний день на небе неподвижном…»
В зимний день на небе неподвижномРано отблеск голубой погас.Скрылись лампы. Гаснет шорох жизниВ тишине родился снежный час.
Медленно спускаясь к балагануСнег лежит на полосатой ткани,Пусто в роще, грязно у шлагбаума,Статуи покрылись башлыками.
Расцвело над вымершим бульваромЦарство снега заметя следы.Из домов, где люди дышат паром,Страшно выйти в белые сады.
Там все стало высоко и сине.Беднякам бездомным снежный ад,Где в витринах черных магазиновМертвецы веселые стоять.
Спать. Лежать, покрывшись одеялом,Точно в теплый гроб сойти в кровать.Слушать звон трамваев запоздалых,Не обедать, свет не зажигать.
Видеть сны о дальнем, о грядущем.Не будите нас, мы слишком слабы.Задувает в поле наши душиХолод счастья, снежный ветер славы.
И никто навыки не узнаетКто о чем писал, и что читал,А наутро грязный снег растаетИ трамвай уйдет в сияньи в даль.
27 декабря 1931
«В горах вода шумит; под желтыми листами…»
1
В горах вода шумит; под желтыми листами,От самых облаков сбегая в темный логРазубрана осенними красамиПрирода спить, и сон ее глубок.
На высотах загадочно и нежноЧуть видных облаков недвижна череда;И все-таки близка и неизбежнаХолодная пора, как в прошлые года.
Все успокоено, ни счастия, ни страха;И только Ты, не смог судьбе простить,И с тем восстал из низменного прахаЧтоб естества бояться и хулить.
2
Осенью горы уже отдыхают,Желтая хвоя тепла меж камней.Тихо осеняя птица вздыхаетВ чистой лазури уж ей холодней.
Пышно готовится к смерти природаВ пурпур леса разрядив.Ты же не хочешь уйти на свободу,Счастье и страх победив.
Значить, что счастье Тебе не откроетсяВ мирной и чистой судьбе.Значить не время еще успокоитьсяНужно вернуться к борьбе.
3
Все также мир высок и прекрасен,Ярок и предан своей судьбе.Все также напрасен подвиг, напрасен,Все также больно Teбе.
Будь же спокоен и верен боли,Как и она верна.Птица тоскует над скошенным полемВ чистой лазури без дна.
Черною точкой высоко, высокоЯстреб кружит над болотной осокой.Яркие тают огни на воде,Сумрачно птица поет о беде.
4
Ветер гонит тучи,Мчится прах летучий,Годы не важны,Люди не страшны.
Серый день холодный,Яркая листва,Тягостный, свободныйПраздник естества.
Как темна природаДикая, пустаИ смешна свободаМертвого листа.
Ветер гонит тучиМчится прах плакучийХлопает окно,Сердцу все равно.
5
Ты уснешь и все забудешьПодожди еще в пыли,Все что Ты на свете любишьСпит уже вдали.
Слишком долго жил на светеНенаглядное забылПревратился в хладный ветерПревратился в пыль.
Смотрит сердце ледяное,В небо синее, больноеТы напрасно пережилВсе, чем в жизни дорожил.
Птицы носятся над садом,Тихо начал газ рябитьНичего Тебе не надоТолько все забыть.
1931–1935