Читать интересную книгу Билет в счастливую жизнь - Марина Серова

домах, как же без нее. Но чтобы выход на крышу был прямо из квартиры…

– Нет, Альбина Федоровна, – покачала я головой, – я говорю не о пожарной лестнице, а именно о выходе на крышу, и именно из квартиры. Вот именно поэтому я и пришла к вам. Что вы можете сказать о хозяине квартиры на последнем этаже?

– Это не хозяин, а хозяйка, очень приятная, интеллигентная женщина, – ответила консьержка.

– Ее можно сейчас увидеть? Она в настоящий момент находится дома? – спросила я.

– К сожалению, дома ее нет, Алевтина Геннадьевна Митрошечкина сейчас в командировке, – ответила консьержка.

– А когда она вернется из командировки? – спросила я.

Женщина удивленно посмотрела на меня.

– Ничего не могу сказать, она же мне не докладывает.

– А давно Митрошечкина уехала в командировку? – задала я следующий вопрос.

– Да с неделю, наверное, будет.

– А как с ней можно связаться? – продолжала допытываться я.

– Ну, не знаю, – пожала плечами женщина, – скорее всего, никак. Надо дождаться, когда она вернется.

– То есть у вас номеров телефонов жильцов нет? – продолжала допытываться я.

– Да нет, конечно. Только номера домашних… ну и еще система связи с квартирой, как домофон, только с моего пульта. Ведь надо спросить, впустить посетителя к жильцу или нет? Я ведь всего лишь дежурная по подъезду, хотя и называюсь консьержкой. Как за границей, – усмехнулась женщина.

– Ну а если какой-то форс-мажор? Какой-нибудь экстренный случай, вроде пожара? Или кто-то из соседей кого-то затопил? Как быть тогда?

– Ну, так аварийку можно вызвать или пожарных. Нет, в управляющей компании такие сведения о жильцах, скорее всего, и есть. Можно узнать. Только вот общаться с ними очень трудно.

– Почему же?

– Грубят, хамят, обрывают на полуслове, – консьержка махнула рукой, – все как везде.

– Понятно. Скажите, Альбина Федоровна, в то время, пока Митрошечкина находится в командировке, к ней кто-либо приходил?

– К ней приходит ее приятельница, женщина примерно ее возраста. Дело в том, что у Алевтины Геннадьевны имеется кошка породы сфинкс, кажется. А может, какая и другая порода, я в кошках не разбираюсь. Так вот эта приятельница приходит покормить кошку, – объяснила консьержка. – А не проще бы было этой подруге забрать кошку к себе на время командировки Митрошечкиной, чем приходить каждый день для того, чтобы ее накормить?

– Пробовали, да только ничего из этого не вышло. Кошка-то такая привередливая у нее. Помню, посадили ее в переноску, а она такое устроила! Орала, царапалась, чуть ли не всю корзину подрала. Поэтому было решено оставить ее на месте.

– А в тот день, когда был убит мужчина из соседнего дома, к Митрошечкиной приходила ее подруга? – спросила я.

– Насчет того, приходил ли кто к Алевтине Геннадьевне, дайте вспомнить… Вроде бы… приходила… Не могу точно ответить, Татьяна Александровна. Память уже подводить стала. Для меня что главное? Чтобы чужие не прошли. Поэтому, если я человека вижу первый раз, то учиняю ему допрос с пристрастием. Потом созваниваюсь с владельцем квартиры, куда гость пожаловал. Если всё в порядке, то пропускаю. Если вижу, что визитер подозрительный или хозяина дома нет, то сразу от ворот поворот даю. А приятельницу Алевтины Геннадьевны я хорошо знаю, она ведь не впервые сюда пришла. Поэтому ее я не считаю чужой, – объяснила консьержка.

– Я вас поняла, Альбина Федоровна, – сказала я, – спасибо за информацию. А кто-нибудь еще из незнакомых и подозрительных в тот день в подъезд заходил?

– Вы знаете, нет. Вообще людей мало было, обычно больше, – пожала плечами консьержка. – Приходили: сын к музыканту в квартире на втором этаже, этот регулярно заходит, давняя приятельница к учительнице физики с пятого этажа. Ну и сами жильцы туда-сюда ходили.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила я.

– Всего вам доброго и удачи, – пожелала женщина.

Я вышла из подъезда соседнего дома и вернулась в квартиру Иннокентия Подхомутникова. Загребенников встретил меня в холле и сообщил:

– Татьяна Александровна, домработница Подхомутникова уже пришла, она сейчас находится в гостиной.

Я миновала холл и вошла в гостиную. На диване сидела худощавая темноволосая женщина лет пятидесяти.

– Здравствуйте, – поздоровалась я с ней.

– Здравствуйте, – ответила женщина.

– Меня зовут Татьяна Александровна, – представилась я. – А к вам как можно обращаться?

– Валентина Борисовна.

– Валентина Борисовна, вам уже сообщили, что Иннокентий Константинович был убит ночью в своей квартире?

– Да, вот молодой человек сказал мне, – домработница кивнула на стажера. – Какой ужас! Кто же мог сделать такое?

– Мы как раз сейчас это и выясняем. Валентина Борисовна, нам требуется ваша помощь.

– Да, конечно.

– Вы ведь производили уборку у Иннокентия Константиновича, так? – спросила я.

– Да, я убиралась у него. Приходила через день, так мы с ним договорились, – пояснила женщина.

– В таком случае вы, конечно же, можете сказать, все ли вещи в квартире на месте или что-то отсутствует. Посмотрите, пожалуйста, внимательно, – попросила я.

Домработница сначала вышла в холл, потом осмотрела кухню, санузел, вернулась в гостиную и сказала:

– В этой комнате всегда стояла бронзовая статуэтка Будды. Вот на той вот полке. А сейчас ее здесь нет, пустое место. А статуэтка эта была старинной работы. И Иннокентий Константинович очень ею гордился. Кажется, он привез этого Будду из Монголии, когда наш театр оперы и балета был там на гастролях.

– Но, может быть, Иннокентий Константинович отнес ее в спальню? – предположила я. – Посмотрите еще и там. Кстати, вы ведь еще не заходили в спальню. Возможно, что и там чего-то недостает.

Домработница отправилась в соседнюю комнату. Через несколько минут она вышла оттуда и сообщила:

– В спальне все стоит на своих местах. Но статуэтки там нет. Да и не мог Иннокентий Константинович ее туда перенести. И вазы нет. Дорогая, какая-то восточная керамика. А уж тяжеленная! С рисунком из каких-то то ли китайцев, то ли японцев на фоне цветущей вишни. Она на прикроватной тумбочке всегда стояла.

– Так, значит, статуэтки нет, – резюмировала я. С вазой-то все ясно – орудие убийства было изъято криминалистами. – Скажите, Валентина Борисовна, вот мне при осмотре квартиры сразу бросилось в глаза то, что квартира лишена каких-то индивидуальных предметов, которые говорили бы о пристрастиях ее хозяина. Ну, то есть нет здесь ни сувениров, ни именных подарков, например. Нет даже записных книжек или ежедневников. Как будто человек приехал в гостиничный номер и там какое-то время проживал. Но ведь Иннокентий Константинович не вчера сюда вселился, верно? Что вы можете сказать по этому поводу? – спросила я.

– Да что тут скажешь. Ну, есть такие люди, которые не любят выставлять напоказ то, что им дорого. Возможно, что и не хранил он ничего такого особенного. Я