Читать интересную книгу Числа. Трилогия (сборник) - Рейчел Уорд

Он что, не слышит ужаса в моем голосе? Не чувствует, как дрожит моя рука?

– Никуда я не пойду, чел. Я тут еще не закончил.

– Закончил, Жук. На остальное наплюй. Давай, сваливаем.

С каждой секундой, пока мы пререкались, надвигалось то ужасное, что должно было унести жизни всех этих людей. Сердце стучало в груди как молоток, того и гляди выскочит из-под ребер.

– Не, я пойду поговорю со здешним начальником, с самым главным. Нужно же, чтобы кто-нибудь сказал им правду. Хватит уже с этим мириться. Мы…

Он ничего не слышал. И заставить его было невозможно.

– Сколько еще нас будут держать в этой стране за дерьмо? Мы как какие-то граждане второго сорта. Мы…

Не успев подумать, я вскинула руку и закатила ему крепкую пощечину. Действительно крепкую. Бамс! Он осекся на полуслове и замер в обалдении. Потом поднял руку, коснулся щеки.

– Ты это, блин, чего?

– Чтобы ты услышал. Нам нужно отсюда сваливать. Жук, ну пожалуйста, уведи меня отсюда. Пошли.

Я схватила его за вторую руку и тянула, пока наконец он не сдвинулся с места. Я перешла на бег, тащила его за собой, в конце концов он побежал тоже. Войдя во вкус, выпустил мою руку и рванул вперед – руки работают в такт длинным ногам. Оторвавшись метров на пятьдесят, остановился, подождал меня, и дальше мы уже бежали рядом – по набережной Темзы, через мост Хангерфорд. Добежав до середины, перешли на шаг, потом встали и оглянулись туда, откуда пришли. Все там было в порядке, без проблем.

– Что случилось, Джем? Что с тобой?

– Да ничего. Просто ты достал всех в очереди. Еще пять минут – и кто-нибудь бы вызвал полицию.

Вполне похоже на правду, а? Но я еще и не договорила, а уже поняла, что звучит это фальшиво и Жука этим не проведешь.

– Лапшу мне не вешай. На себя посмотри – что-то явно случилось. Ты бледная, как привидение, чел. Даже бледнее обычного. Что с тобой такое?

Мы стояли на мосту, глядя на Темзу, вокруг шумел обычный городской день, и я вдруг почувствовала себя полной дурой. Слова, крутившиеся в голове, даже мне самой казались полным бредом – числа, даты смерти, катастрофа… Чушь, какая-то идиотская выдумка. По всей видимости, так и есть, мозги у меня повредились, вот я и навоображала.

– Да ничего, Жук. Просто мне стало там не по себе, паника накатила. Теперь-то порядок – ну, не порядок, но уже лучше. – Я попыталась вернуться к разговору про него. – Прости, что ударила. – Я подняла руку к его лицу, подержала пару секунд. – Больно?

Он растерянно улыбнулся:

– Побаливает. Вот уж не подумал бы, что ты меня так треснешь. – Он фыркнул, потряс головой. – Повезло Майку Тайсону, ему с тобой не драться.

– Прости, – повторила я.

– Да ладно тебе, – сказал он, по-прежнему улыбаясь.

Так мы и стояли на мосту, облокотившись на перила, глядя на воду, когда раздался взрыв и «Лондонский глаз» взлетел на воздух.

9

Вы, наверное, раз сто смотрели все это по телевизору, так что сами знаете, что мы тогда увидели: ослепительная вспышка, обломки разлетаются во все стороны, густое облако дыма, одна кабинка полностью разрушена, остальные повреждены или покорежены. Люди вокруг все замерли и обернулись в сторону «Глаза». Над водой зазвучали крики.

Мы с Жуком сказали в один голос:

– Господи!

Слова эти повторили все, кто стоял рядом, для некоторых это, возможно, было призывом к Всевышнему, для большинства из нас просто возгласом изумления. Минуту-другую мы стояли и смотрели: облако пыли осело, взвыли сирены. Я будто онемела. Несколько минут назад я засомневалась в числах, понадеялась, что все это выдумка, дурацкая игра моего воображения. Теперь стало ясно: никакая это не игра. Числа – реальность, мне известно будущее других людей, будет известно всегда. Я вздрогнула.

– Пошли отсюда, Жук, – сказала я. – Двигаем к дому.

Чего бы там меня ни ждало у Карен, все лучше, чем смотреть, как из-под обломков достают мертвецов. Я повернулась и зашагала через мост, но Жук не двинулся с места.

– Давай! – окликнула я его. – Пошли.

Он все так же стоял, прислонившись к ограждению, глядел на меня, морща лоб. На лице было написано недоумение, но обвинения там не было. Я знала, что последует. Это было неизбежно. Глядя мне прямо в глаза, он выпалил:

– Ты знала. Ты знала, что будет.

Между нами было метров пять. Говорил он громко, так, что услышала не только я, но и несколько прохожих. Некоторые тут же обернулись и уставились на нас.

– Заткнись, Жучила, – прошипела я.

Он покачал головой:

– Вот и не заткнусь. Ты про это знала. Что за хрень, Джем?

Он выпрямился и пошел на меня.

– Ничего. Заткнись!

Жук подошел вплотную, попытался меня схватить. Я поднырнула ему под руку и бросилась бежать. На мосту было полно людей, приходилось прокладывать себе дорогу. Жук бегал куда быстрее меня, но он был здоровенный, неуклюжий – я слышала, как на него орут те, на кого он натыкался. Я перебежала через мост и помчалась, не разбирая дороги, дальше. Жук быстро меня нагнал, схватил за руку, развернул к себе.

– Откуда ты узнала, что произойдет, Джем?

Оба мы тяжело дышали.

– Ниоткуда. Ничего я не знала.

– Брось, Джем, знала. Все ты знала. Да что же это такое?

Я попыталась вырваться, но он крепко сжимал мою руку. Высоченный, сильный, вонючий, – казалось, он окружил меня со всех сторон, не удерешь. Я попыталась его стукнуть, но он схватил меня за обе руки. Попробовала боднуть, но он угадал мои намерения и отодвинул меня, не выпуская, подальше. Стало совсем хреново. Я лягнула его. Он поморщился, но рук не разжал.

– Ну, нет, чел, сперва ты мне все расскажешь.

На нас таращились. Я перестала брыкаться, обмякла. «Я больше не хочу оставаться с этим один на один, – пронеслось в голове. – Больше не могу быть одна».

– Ладно, – сказала я ему. – Только не здесь. Знаешь короткий путь к каналу?

Мы прошли по Эджвер-роуд и выбрались на задворки магазинов, а там и к каналу. Наконец-то вокруг никого. Силы у меня вдруг кончились, ноги задрожали.

– Дай присяду, – сказала я слабо и рухнула на сломанную скамью. Одна доска была выдрана, того и гляди провалишься. Жук уселся рядом.

– Цвет лица у тебя какой-то странный, чел. Опусти голову между колен или еще что.

Я наклонилась, в ушах раздался громкий шум. В голове полыхнуло красным, потом почернело.

– Эй, дружище, ты чего?

Голос Жука звучал будто издали, с другого конца туннеля. Когда я открыла глаза, все оказалось не на своих местах. Я не сразу сообразила, что просто лежу. Скамейка впивалась в тело – удивительно, что я не провалилась в эту дырку, но голова лежала на подушке; та была вонючей, но мягкой: а, это Жучилова куртка. Он вышагивал взад-вперед по дорожке, тряс головой, щелкал пальцами, что-то бормотал.

– Эй, – окликнула я почти беззвучно. Он перестал шагать, присел со мной рядом.

– Ты там как, чел? – спросил он.

– Нормально.

Он медленно помог мне сесть, сам уселся рядом. Меня трясло. Он схватил свою куртку, протянул мне:

– На, надень.

– Не надо, мне и так хорошо.

Еще не хватало, чтобы эта провонявшая тряпка касалась моей одежды, моей кожи. Я снова вздрогнула, он завел свою руку мне за спину. Я не сразу поняла, что он затеял, хотела было послать его подальше и только потом сообразила, что он набросил куртку мне на плечи. Завернул меня в нее. Я вспомнила, как мама кутала нас обеих в одеяло на диване, когда квартира совсем промерзала, как в ее светлые дни мы лежали там обнявшись. Что-то мне попало в глаза: острое, колкое, горячее. Перелилось через край, побежало по правой щеке. Блин, да я плачу. Я никогда не плачу. Не плачу, и все. Я шмыгнула носом, вытерла лицо тыльной стороной ладони.

– Теперь ты мне скажешь?

Я уперлась взглядом в землю перед собой. Если и был у меня в жизни друг, так это Жучила. Могу я ему довериться? Я глубоко вдохнула.

– Да, – ответила я.

И все ему рассказала.

10

Между нами повисло молчание, только оно было не пустым, а полным мыслей и чувств, несказанных слов и странных ощущений. Мы сидели, в полумиле от нас гремел лондонский хаос: выли сирены, гудели машины, пролетали вертолеты. Меня будто оглушили и тем, что случилось на наших глазах, и тем, что я наконец открыла кому-то свою тайну. Тело и голова будто развалились на куски. Я так и не подняла глаз на Жука – смотрела в землю и говорила. Жутковатое ощущение, будто слышишь чужой голос.

Он сидел, подавшись вперед, опершись локтями о колени, и внимательно слушал. По-моему, так тихо он на моей памяти еще никогда не сидел. Наконец выдохнул – долгий выдох сквозь сжатые губы.

– Врешь ты, чел, врешь.

Казалось, он растерян, даже напуган.

– Не вру, Жук. Честное слово. Я знала: что-то случится, потому что у них у всех были одинаковые числа. Вот оно и случилось.