— Господи, Надя, — подплыла Викуся, ассистент отдела, она ассистировала только Антону. — Это же бабник и котяра, я-то сразу не поняла, кто такой Чистяков.
— Мне тебя жаль, — добавила Аня.
— Он спит со всем, что движется, — со значением сказала Янина.
— Даже ко мне приставал, но я отшила, правда это было давно, — божилась Рита.
И только Антон сохранил здравомыслие:
— Чем вы заняты!? А работать кто будет!? — а потом ко мне уже другим тоном:
— Козел этот инвестор, я не понимаю, как ты на него хомут повесила? Где познакомилась?
И в самом деле, где? Я же просила упомянуть несуществующего Пупкина, а Кораблев приплел живого человека. Вот зачем он это сделал?
Села за стол и попыталась работать, не думая об обещании “забрать на ужин”. Арсений разрулит ситуацию. Ну точно должен. Сам заварил кашу, пусть сам ее и расхлебывает, расстроено думала я, названивая оптовикам. В общем шороху навела будь здоров. Коллеги то и дело прекращали работу и шушу да шушу. Ну что они в самом-то деле, а? Смотрят так, будто завтра я буду распята, четвертована и колесована. Брр! Впрочем, он реально гад и сволочь. Такие мужчины никогда не попадались. Почему я с ним раньше не сталкивалась в конторе? Не вынеся неопределенности и напряжения, написала Кораблеву в вайбер:
“Все нормально? Переживаю,” — и послала грустный смайлик.
“Он с катушек слетел, поссорился с матерью. Общаемся пока,” — и молчание.
“Что мне делать?” — я затаила дыхание, ожидая ответа. Напрасно. Мой северный рыцарь не ответил.
К концу дня извелась так, что на месте не сиделось. За пару суток уничтожила половину нервных клеток, отпущенных с рождения. Вот кто мне их компенсирует?
— Кольцо купил? — окружили меня девушки и женщины, на лицах которых жалость сменялась восхищением. И как эта дура вляпалась, читалось на лбу крупным жирным шрифтом. Беременная небось.
— Ты ждешь ребенка? — с сочувствием допытывалась Аня.
От дальнейших пыток спас тот же Чистяков. Он пришел не один. Два мучителя притопали с хмурыми лицами. Если совсем точно, то хмурым было лишь лицо Кораблева. Паша улыбался в 32 зуба, находясь в самом распрекрасном расположении духа.
— Надя, солнце, поехали, — Чистяков встал около стола. А что я могла сделать? Идиотская ситуация. Встала и пошла, надеясь получить вразумительные объяснения без свидетелей. На улице Кораблев взял за руку:
— Вечер придется потерпеть, — попросил он. — Я буду рядом.
— А что происходит? — мои губы пересохли, во рту кончилась влага, голос охрип.
— Игорь Петрович неверно преподнес информацию, в итоге нужно некоторое время, чтобы мы замяли вопрос, — невнятно пояснил он процесс, в который я медленно погружалась.
— Мы едем на ужин, — Чистяков открыл дверь своего Bentley Continental Supersport. — Прыгай.
— Она поедет со мной, — встрял Арсений, загораживая меня.
— И что мы скажем, когда Надя вылезет из твоей машины под ручку с тобой? — Паша не стал дожидаться ответа, бесцеремонно затолкал внутрь и уселся за руль.
Кораблев потемнел от гнева, сжав кулаки, но не стал бороться за принцессу. Отдал на съедение вампиру. Мне почему-то сделалось страшно. Салон был маленьким и каким-то очень тесным. Или Чистяков умудрялся заполнять все пространство, вытесняя и отбивая всякое желание сопротивляться.
— Ты спишь с ним? — рубанул он в лоб, заводя машину. А что я могла ответить? Не палить же наши отношения? Поэтому с выражением лица индейца, которого пытают белые, покачала головой. Врать словами было тяжело. За меня врала голова. Она раскачивалась туда — сюда. Это вроде означало “нет”. — Хорошо, значит будешь спать со мной, — Чистяков не спрашивал, а выдавал утверждения. — Мы поженимся.
5.2
Я собрала всю свою волю в кулак и спокойно ответила:
— Ты всегда такой придурок, или бывают периоды просветления? Какая свадьба?!
— Ба, а невеста еще кусаться умеет, — засмеялся Чистяков, разгоняясь до таких скоростей, что мне стало плохо. — Я вот тоже думаю, какая нахер свадьба, я еще не нагулялся. Так что тебе придется поработать “невестой”. Идея интересная, я бы сам до нее не додумался. Кораблев спас. А то мать крышу вынесла, — пояснил он свое предложение.
— При чем тут я? Разбирайся со своей мамой сам! — начала вскипать и, если это не остановить, процесс закончится криками и чем-то очень нехорошим.
— Будешь изображать невесту, тогда она перестанет доканывать, — сказал Паша.
— Разбежался, — зло бросила я. — Меня в ваших разборках не жди!
— К сожалению, у тебя нет выбора, — парировал он. — Потому что я из-за вас попал в ситуацию. Кораблев спасал твою задницу, а теперь моя горит.
Я сжала кулачки и стала глубоко вдыхать и выдыхать. Раз — вдох, два-выдох, три — вдох, четыре-выдох.
— Что ты дышишь как пингвин, выкинутый на берега Ледовитого Океана? — Чистяков гнал машину, крутя одной рукой баранку, а другой полез рукой трогать коленки. — А вообще можно и не изображать. Ты мне нравишься, замутим любовь-морковь.
— Убери свои лапы, — мой голос был твердым, но поскольку он не прекращал, укусила.
— Ай черт! — одернул руку черт. Знай наших. Улыбнулась и полезла в сумочку за телефоном:
— Арсений, твой друг — конченый идиот. Мне кажется, ты должен знать это, — сказала я боссу.
— Дай ему телефон, — голос принца был холодным и спокойным. — Держи, — сунула в нос “жениху” трубку.
— Она все врет, — затараторил Паша. — Я веду себя примерно, честно. Мы обсуждали картины Пикассо, просто я не согласился с ней, и она разозлилась.
— Мы подружимся, — Чистяков подмигнул, хищно улыбаясь. — Ты мне нравишься, конфета. Такая вкусная.
Я ничего не ответила, просто сидела и успокаивала себя. Надо как-то потерпеть это животное, потому что меня попросил Арсений.
Через полчаса машина влетела в железные ворота где-то за городом. Я заволновалась, повернулась к своему спутнику, чтобы получить хоть какие-то инструкции. Взглянув в самоуверенное лицо сатрапа, расхотела. В конце-концов, не мои проблемы. Раз везут как тело, буду телом. Без всякой ответственности за то, что произойдет во время ужина.
Машина притормозила перед огромным замком. Другими словами обозначить это сооружение было трудно. Какой-то китч под старину, выполненный в форме полудуги.
— Господи, вашу усадьбу проектировал простуженный архитектор, — махнула рукой на громадину.
— Вот тут я с тобой полностью согласен, — Паша опять полез обниматься, я отскочила подальше.
— Куплю завтра электрошокер, — предупредила его. — Держись на расстоянии минимум в метр.
— Вредная женщина, — хмыкнул он. — Ладно, дай руку, мы же как никак пара. Надо, чтобы мама увидела. Иначе не поверит.
— Мерзкий слизень, — фыркнула я, но пришлось подчиниться. Черт с ним, с этим чертом и его мамашей.
На звонок выбежала пожилая женщина, видимо, домработница, она с трудом распахнула тяжеленные двери, покрытые золотистыми орнаментами. А дальше как в передаче “Новый год в Кремле”. Огромный холл тянулся куда-то туда, в неизвестную глубину. Мрамор колонн, подпирающих высоченный потолок, слепил своей роскошью. Где-то под потолком мой острый глаз разглядел малахитовые и лазуритовые лепнины. Господи ты боже мой! А туда-то зачем все это пихать!
— Здесь люди живут? — задала я риторический вопрос, придавленная пространствами, заставленными статуями всего пантеона греческих и римских богов.
Паша рассмеялся и крепче сжал мою руку. Я заметила, что он немного волнуется.
— Мама вообще-то простая, это так, для гостей, — пояснил он. — Здесь бывают важные люди.
В подтверждение его слов на пороге гостиной нас встретила уютная и домашняя тетя, я даже улыбаться начала. Его мать была маленьким пончиком, укутанным в шелковое кимоно. Доброе и круглое лицо с тревогой всматривалось в чадо, которое бедокурило на замле, не давая ей покоя. Я бы тоже волновалась, если бы мой двухметровый сынок родился неугомонным и озабоченным балбесом.
Она отчаянно целовала меня, как будто я была последним лучом надежды в жизни Чистякова.