Пока Илья думал об этом, Тимур объяснял ему и Алине стратегию нападения на Арча. На вопрос все ли он понял, Илья, конечно, ответил «Да!», хоть и не слышал ни единого слова. Как только воины вошли в библиотеку, он рванул в бой с Инквизитором, позабыв о превосходстве соперника по всем статьям. Илья был убит почти мгновенно.
Тимур попытался помешать Арчу, но лишь сам напоролся на острый поток чакры Света. Темный выронил найшу. На колени. Волосы закрыли лицо. Напряжение во всем теле. Боль. Ужасная боль. Крепко стиснуты зубы. Борьба собственной Тьмы и чужеродного Света, которому противилась каждая клеточка его тела. Внезапно боль отступила. Он почувствовал взгляд Алины, которая тем временем отражала атаку другого Инквизитора. Поднялся. «Она не должна видеть меня таким…» Он снова бросился на Арча, и опять ответом ему был Свет.
Соперник Алины применял только темную чакру. Инквизиторы, хоть и являются абсолютно нейтральными существами, не лишены привычки использовать определенный вид энергии. Алине повезло сражаться с бывшим Хвостом, понятия не имеющим, как обращаться со светлой чакрой, – это, несомненно, давало ей превосходство. Она оставила противника истекать мицурой, а сама, приняв облик чупакабры, схватила уже почти сдавшегося Тимура в пасть и зарычала на Арча. Тот спокойно смотрел в глаза зверю. Выждав секунду, чупакабра выпустила на книжные стеллажи сильную чакру Огня. Библиотека полыхала. Алина посчитала это достойной местью и гордо удалилась.
– Алина! Отпусти меня! – попытался выбраться Тимур из аккуратно прижатых клыкастых челюстей.
Чупакабра остановилась и осторожно опустила его на землю.
– Как ты? – отряхиваясь, спросил он.
– Я в порядке. А ты? – огромным когтем она провела по его щеке.
– Сильный Свет…
– Тебе очень плохо от него? – взволновалась Алина.
– Давай вернемся на Землю, – не сразу ответил Тимур.
– Пошли! – Алина толкнула его большой головой в плечо. Он ощутил, что она, как ни странно, теплая. Единственный оставшийся в этом мире источник тепла.
Они вернулись в Тапочкино, и Тимур внезапно ощутил навалившийся страшным грузом стыд перед всей деревней за смерть своего лучшего друга. Каждый дом, каждое окно в нем, казалось, осуждали и ненавидели его. Как будто шансов на прощение больше нет. Их действительно нет…
Но тут новое чувство перебило тяжелые мысли. Тихое рычание и напряжение ощетинившейся и остановившейся на дороге Алины не могли остаться без его внимания. Она увидела своего отца – Николая.
– Не стоит… Перестань… – проговорил он, поглаживая чупакабру.
– О, как обычно шляешься со всякими отбросами… – Николай тоже заметил их и подошел.
– Он не отброс, старый шенад! Он великий воин Тимур Лучихин!!! – сказала рычащим голосом чупакабра.
– Алина... – попытался успокоить ее Тимур, потянув назад, – Позвольте узнать, чем вызван ваш гнев, Николай?
– Моя дочь с ранних лет пропадает неизвестно где и с кем… Совершенно не думает о своей деревне! О долге перед Комохо и Ханом! – с вызовом ответил Великий сихэ.
– Это ее жизнь. Вы сделали все, что могли. Не стоит мешать ей. Иначе... Вы же понимаете, что в случае конфликта вы живым от меня не уйдете? – Тимур холодно ухмыльнулся.
– Я так не думаю… – самодовольно проговорил Николай, – Выглядишь ты не очень хорошо. Прямо как с восстания, откуда тебя так позорно изгнали в тот раз!
– Позвольте поинтересоваться, когда вы последний раз умирали?
– Я не думаю, что какой-то ара сможет убить меня…
– Ара? – переспросил Тимур, – Не стоит обобщать. Я лидер освободительного движения, а не грязный разбойник, если это вы понимаете под словом «ара».
– Все ара, которых я встречал, говорили подобную чепуху…
Тимур все больше напрягался.
– Уматывай отсюда… Твой маразматический бред уже достал! – напряжение Алины тоже было заметно. Учащенное дыхание и тихий звериный рык выдавали ее гнев.
– Николай, что вам нужно, шенад?
– Мне нужно, чтобы вы убрались из этой деревни.
– Я состою на службе у Комохо, Игорь мне с этим помог. Вопрос улажен официально!
– Что ж, Комохо не огорчится, если потеряет вас. Он еще молодой и неопытный. Ему просто не хватает ума…
Алина не выдержала и послала темную чакру в Николая, но он отразил атаку мощным выбросом Света. Настолько сильным, что их с Тимуром сильно отбросило назад. Тимур зажмурился от яркой вспышки, но тут же в облике Шегана бросился на Белоклыкова. Николай отбил его первую атаку и прислонил руки к земле, чтобы создать вокруг защитное поле, не позволявшее Алине приблизиться к ним. Плотная светлая чакра поднималась от земли и стремилась сомкнуться над головами воинов, в это время за спиной Николая разворачивались шесть белоснежных крыльев. Тимур, взглянув ему в глаза и, почувствовав его заботу об Алине, впустил в его технику темную чакру, невероятно укрепив барьер.
Алина была предельно удивлена и не сразу смогла хоть что-то предпринять. Она попыталась пробить образующуюся серебристо-прозрачную полусферу, но это было бесполезно. Все, что ей оставалось – с верой смотреть на Тимура. Он смотрел в ее глаза так глубоко, что даже позволил себе отключить внимание. В это время Николай нанес новый удар. Но Алина успела уловить взгляд Тимура – «Прощай…» После барьер стал еще более плотным, и уже невозможно было ничего видеть. «Я не хочу, чтобы ты снова видела мою слабость…»
Сначала она почувствовала тепло и огонь, разливающиеся по телу. Так в душу еще никто не заглядывал… Но потом что-то бегущее на огромной скорости и уже почти взлетающее оборвалось в ее душе, – так подстреливают волков уже приготовившихся к прыжку... Абсолютная пустота, и на глазах впервые за много лет начала скапливаться солоноватая влага. Чупакабра дико зарычала и стала биться о барьер, со всей мощью ударяясь о непробиваемую полусферу. Она чувствовала, как силы покидают Тимура. Туда! К нему!
А чакры уже совсем не осталось… Барьер обрушился, и Алина увидела, как испачканный черной мицурой Николай, стоя спиной к ней, отводит в сторону найшу. Вся земля тоже залита густой черной жидкостью. Тимур стоял на коленях перед шестикрылым Ангелом – еще секунда, и это конец… Николай был удивлен, что слова его дочери о величии Тимура ничем не подкреплены на деле.
Мощная волна темной чакры Алины прокатилась по всей деревне! Одним движением она отбросила Николая и уже в своем обличии рванула к Тимуру. Его лицо было таким же, как всегда – холодным и бледным, и глаза тоже не изменились – жизни в них уже давно не было. Он смотрел не нее и лежал на земле в луже мицуры. Алина взяла его лицо в ладони и прокричала:
– Тимур!!! ТИМУР!!!!!!! Я ТЕБЯ ОБОЖАЮ!!!!!! – ее голос сорвался, а пальцы, запущенные во влажные от мицуры волосы, сильно дрожали.
Собрав остаток сил он попытался что-то сказать… Но веки его медленно опустились.
Алина вся вздрогнула и крепко прижала к себе израненное тело, обдав его теплым дыханием. Она чувствовала, как жизнь покидала его душу… Как холод сковывает его… Как он медленно растворяется в вечности…
Слезы потекли из ее глаз, но это были слезы демона. Золотистые капли стекали по щекам, оставляя ожоги на них. Ее кожа покрывалась чешуей. Боль заставила ее темное начало слиться с маской Ящера, оно вышло из-под контроля и убило уже давно умирающего Ангела в душе Алины. Тьма!!! Волны сияющей Тьмы расходились от Демона.
В это время в кабинет Комохо вбежали СЛС, доложившие о необходимости убийства темного существа. Игорь же запретил предпринимать что-либо без его приказа. Али начала задыхаться от сгущающейся чакры. Большая часть жителей деревни не выдерживали ее напора и были на грани потери сознания.
В темный поток влился Огонь. Он стал распространяться по деревне, вызывая пожары… Николай, угнетаемый мощью Тьмы, попытался подняться, но Алина схватила его в пасть и с силой ударила о стену какого-то дома. Она бросила его на землю и издала дикий безумный рев! Николай из последних сил взлетел и даже преодолел несколько метров, но его догнал огромный ящер, схватил за крыло и, прижав лапой, стал вырывать одно из крыльев. Кровь сихэ брызнула на чешую, горевшую дикой тьмой. Алина вырвала бывшему Принцу все шесть крыльев по очереди, после чего снова схватила его истекающее кровью тело и насадила на ближайший фонарь. Потом стащила с этого фонаря и насадила на другой, оставляя на столбах куски его плоти… Пахло жженым человеческим мясом… Она размазала остатки тела по земле. Ее чешуя невероятно ярко блестела на солнце и казалась даже ярче этого солнца, которого сейчас не было видно из-за клубящегося повсюду дыма.