Читать интересную книгу Раяд - Всеволод Бенигсен

– Давай, давай, русский, – язвительно и зло прошипела ему вслед какая-то женщина в очереди. – Получил наши деньги, иди, отдай своей Гюльчатай.

Теперь в сберкассе засмеялись все.

IX

Костя укладывал вещи в спортивную сумку и радовался переезду – квартира давила воспоминаниями о Веронике. Как больному с ампутированной ногой кажется, что он может шевелить пальцами уже несуществующей ноги, так и Косте казалось, что Вероника еще есть. Итальянцы называют это «арто фантазмо» – воображаемая часть тела. Но если больному с ампутированной конечностью достаточно откинуть одеяло, чтобы лично убедиться, что ноги нет, Косте оставалось довериться лишь тому краткому моменту, когда он взглянул на мертвую Веронику, неподвижно лежащую в лакированном, как канцелярский стол, гробу. С этого момента единственным доказательством смерти Вероники было лишь ее отсутствие. Но даже самый близкий человек – это все-таки не часть тела, отсутствие которой очевидно и ежесекундно ощутимо. Какая-то особая упрямая область Костиного мозга продолжила жить дурацкой надеждой на ошибку, и область эта питалась воспоминаниями, которые возникали от бесконечного соприкосновения с привычной реальностью. Теперь эту часть мозга следовало обесточить, лишив ее питательной среды. Переезд был как нельзя более уместен.

Радовалась и Лена, хотя и не очень понимала причину столь внезапных перемен. Отец был немногословен, и за свою короткую жизнь она успела привыкнуть к этой его особенности. Более того, она знала, что «приказы не обсуждаются», и потому, уступая грядущим переменам, старалась не забивать голову лишними мыслями. Она упаковала свой рюкзачок, запихнув туда все самое необходимое: игрушки, фантики, карандаши для рисования, альбом с фотографиями и варежки, которые ей когда-то подарила мама. Затем взяла огромный полиэтиленовый пакет и стала набивать его тем, что не уместилось в рюкзак. Но и пакет оказался мал. Тогда Лена вытащила из-под кровати сумку на колесиках. Вскоре она стояла, окруженная многочисленными сумками и пакетами, посреди комнаты, словно беженец, которому дали возможность взять с собой все, что он сможет унести.

Окинув свой далеко не скудный скарб, Лена вынула варежки из рюкзака и надела на себя. Именно в таком виде ее и застал Костя, заглянув в комнату.

– А варежки-то зачем? – засмеялся он.

– А вдруг там холодно, – невозмутимо пожала плечами Лена.

– Где? – недоуменно спросил Костя.

– Там, куда мы едем. Пап, ну ты же не сказал, куда мы едем, – удивляясь Костиной недогадливости, сказала Лена.

– Да? Вот черт, – засмеялся Костя. – Точно. Забыл. Ладно. Мы вообще-то остаемся в Москве, просто… едем в другое место. На месяц. Там у тебя будет другая школа, новые знакомые, заодно отдохнешь немного от своих тенгизов и ринатов. В общем, небольшая смена обстановки, – добавил он, шутливо щелкнув Лену по кончику носа.

– А потом мы вернемся? – отмахнулась от щелчка, как от мухи, Лена.

– Ну, конечно. Я же говорю, это ненадолго.

– А зачем?

– Так надо.

«Вот оно, – с тоской подумала Лена, – сейчас будет "приказы не обсуждаются"».

Но Костя неожиданно взял ее за руку и присел на корточки.

– Мне нужно тебе кое-что сказать. Только обещай, что будешь делать так, как я тебе скажу. Иначе я поеду один, – шутливо-угрожающе добавил он.

– Обещаю.

– Это как… игра, что ли. Помнишь про Штирлица фильм?

Очень хотелось кивнуть, но фильм она не помнила.

– Э-э-э-э... нет, – склонила она чашу весов в пользу честности.

– Здрасьте, – удивился Костя. – Ну который разведчиком был.

– А-а... Ты теперь – разведчик?

– Ну да, получается, что я как бы Штирлиц. И мне нужна твоя помощь. Согласна?

Лена кивнула.

– Если кто-то будет спрашивать про меня, в школе, на улице, ты говори просто: «Мой папа – инженер», а где конкретно работает, ты не знаешь. Это будет наша тайна. А если спросят, почему переехали, скажешь, просто нашли квартиру и решили снять, а старая была слишком дорогая. Но сами мы из Москвы, на очереди стоим за квартирой. Все запомнила?

Лена обработала поступившую информация и кивнула.

Костя потрепал ее по голове и чмокнул в лоб.

– Ты готова?

– Да, – бодро выкрикнула Лена.

– Все свои вещи собрала? Где они?

– Вон! – гордо выкрикнула Лена и показала на разбухший рюкзак, сумку на колесиках и два огромных полиэтиленовых пакета.

Костя с улыбкой помотал головой.

– Лен, ну мы же не насовсем уезжаем. Я же просил, только самое необходимое.

Лена, вздохнув, принялась распаковывать вещи.

Когда они вышли из дома, солнце было в зените. Весенний воздух прохладным желе качался над землей. Но солнце припекало, и асфальт на улице был местами почти сухой. Лена, щурясь от яркого света, осталась стоять на тротуаре, а Костя побежал ловить машину. Долго ждать не пришлось – через пару минут напротив Кости, взвизгнув всеми деталями своего потрепанного организма, притормозил темно-синий жигуленок. Водитель кавказской внешности наклонился к окну.

– Куда едем? – сказал он с легким акцентом.

– Щербинская.

– Сколько?

– Триста.

– Далеко это?

– Чего ж ты цену спрашиваешь, если не знаешь где? Это на северо-востоке, за МКАД.

– Ладно, садись. Если дорогу покажешь.

– Ле-ен, – подозвал Лену Костя, приоткрывая заднюю дверь. Та подбежала и залезла, пыхтя от напряжения, на заднее сиденье. Костя после секундной паузы полез за ней.

– Короче, там, где Щербинский парк, – сказал водителю Костя, наклонившись вперед и стараясь не задеть Лену спортивной сумкой.

– Ясно, – ответил водитель и начал выворачивать руль, как вдруг ударил по тормозам.

– Ну что еще? – недовольно спросил Костя.

– Нет, брат, извини, туда не поеду.

– Как это не поедешь? Мы ж договорились! – разозлился Костя.

– Не, брат, извини. Туда не поеду. Куда хочешь поеду, туда не поеду.

– Блин, – выругался Костя. – А в чем дело-то?

– Знаешь, – раздраженно сказал водитель, – не хочу, чтоб мне шины прокололи или еще что-нибудь. Туда тебе другой нужен. А не такой.

И водитель, глянув через зеркало на Костю, многозначительно обвел пальцем овал своего лица.

– Какой не такой? – все еще не понимая, переспросил Костя.

– Такой, – раздраженно ответил водитель. Видимо, у него не было желания пускаться в объяснения по поводу своей «не-русскости».

– Черт, сразу, что ли, не мог сказать? – огрызнулся Костя и вылез из машины, вытаскивая за собой недоумевающую Лену.

Водитель ничего не ответил, но, едва дверь закрылась, нажал на газ с такой силой, что, казалось, мотор вырвется из капота жигуленка и улетит вперед в полном одиночестве, не дожидаясь корпуса.

Чувствуя Костино раздражение и нервозность, Лена решила воздержаться от расспросов, хотя ей было ужасно любопытно, что, собственно, означает жест водителя и особенно загадочная игра слов «такой – не такой».

Костя действительно начал нервничать – еще не хватало тут застрять. Он бы поехал на своей машине, но не хотелось привлекать излишнее внимание – надо было бы сначала проверить, что там за район – машина-то не казенная.

Водитель «девятки», которая притормозила следующей, был сговорчивей. Возможно, потому что был вполне славянской, можно даже сказать вопиюще славянской, внешности: курносое лицо, светлые волосы, большие глаза.

– Навестить, что ли, кого едете? – спросил он, едва они тронулись с места.

– Да нет, снимаю жилье там, – осторожно откликнулся Костя. – Старая квартира дороговата.

Соврав, Костя повернулся к Лене и на всякий случай заговорщически ей подмигнул. Лена уловила игру и попыталась подмигнуть в ответ, но у нее это вышло неуклюже и смешно.

Бросив короткий взгляд через зеркало заднего вида на вещи пассажиров, водитель хмыкнул и недоверчиво мотнул головой.

– Че-то вещей маловато для переезда.

– А мы уже основное перевезли, – уверенно ответил Костя.

– А-а… – мотнул головой водитель. – Ну, в общем, выбор неплохой.

– В смысле? – не понял Костя.

– О месте.

– Каком?

– Ну каком, каком! Куда переезжать собрались.

Возникший невесть откуда светофор, словно наслаждаясь властью над жалкими четырехколесными насекомыми, резко сменил зеленый на красный, и водитель, чертыхнувшись, вдавил педаль тормоза. После чего закурил, выставив локоть в открытое окно. Слегка наклонил голову набок и посмотрел на шофера притормозившей по соседству белой «волги» с помятым крылом. За рулем сидел классический южанин. Его лицо не выражало ничего, кроме скуки. Словно почувствовав на себе взгляд, он повернулся и вызывающе посмотрел на водителя «девятки».

Тот равнодушно стряхнул пепел на улицу и продолжил:

– У меня там теща живет. Мы с женой к ней время от времени заезжаем. Чисто там, спокойно, и рож вот этих черных нет.

И в качестве комментария неожиданно показал смуглому шоферу «волги» язык.