Читать интересную книгу Муж для дочери Карабаса - Наталия Миронина

– Завтра рано утром у меня тоже важная встреча. И машина ой как пригодилась бы.

– Вот я и говорю. Оставайся. Ляжешь здесь. А я – на кухне!

– Да? – Ольга как-то странно посмотрела на него: – На кухне?

– Ну, да. Ну, или к родителям.

– Я даже не знаю.

– Можно еще такси вызвать. Но здесь твоя машина. Во всяком случае, варианты есть. Решать тебе.

– Да, решать мне, – вздохнула Ольга.

Повисла пауза, после которой Леонид со значением спросил:

– Ты боишься оставаться в моем доме?

– Боюсь, – призналась Ольга и отвела взгляд.

Леонид повернул голову в сторону окна и ничего не ответил. Пауза была сейчас очень кстати. Пауза толкала Ольгу к следующему слову, к следующему, скорее всего, решительному шагу. «Главное, не торопиться, главное, не ляпнуть сейчас что-нибудь!» – подумал Леонид и тут же произнес:

– Оля, не будь ребенком. Ты же понимаешь, мы взрослые люди… И потом, сейчас поздно. Очень поздно.

– Но я все равно боюсь. Понимаешь меня?

У Леонида екнуло в области селезенки и зашумело в голове. Сейчас происходил самый лучший вид флирта. Флирта, положительный результат которого был очевиден. Или почти очевиден. Леонид уже и не знал, насколько ему нужны отношения с Ольгой, но азарт овладел им.

– Ах, боже мой! Понимаю, но могу сказать тебе, что мы ничего не нарушаем… Оставайся? – мягко подтолкнул он Ольгу к правильному ответу.

– Даже не знаю, – в голосе Ольги слышалась ласка и грусть.

«Господи, да как же все легко!» – промелькнуло в голове у Леонида.

– Ну, вот, ты правда как маленькая девочка! – Он встал и подошел к Ольге, положил руку на волосы. – Чего же ты боишься?

Он смотрел на девушку сверху вниз и понимал, что сейчас прозвучит ответ, и после него ему будет дозволено обнять ее, поцеловать, ну а дальше…

– Чего же ты боишься? – повторил он свой вопрос, наклоняясь к ней.

– Я боюсь чертей.

– Каких чертей? – опешил от неожиданности Леонид.

– Красных. С синими ушками, – ответила Ольга, и Леонид почувствовал, как она задрожала под его рукой. Задрожала от хохота, который еле сдерживала.

Его бросило в краску, но он не успел обидеться, потому что тут же сквозь смех послышалось:

– Слушай, все это ерунда. Я сейчас позвоню Володе, он отвезет меня. А утром я приеду за машиной. А ты спокойно ложись спать. Завтра тебе на работу.

– Зачем же – Володе? Я тебя отвезу. Сейчас вызову такси! – Леонид решительно набрал нужный номер.

– Ох, нет! Я предупредила Володю, что буду в Москве и позвоню ему. – Ольга решительно взялась за свой телефон.

На следующее утро Леонид проснулся рано – у него действительно на работе были важные встречи. Эти встречи были связаны все с тем же делом, о котором так хлопотал декан, и в котором взялся помочь Мезенцев. Пока Леонид принимал душ, брился, завтракал, он сознательно не думал о вчерашнем дне. Но как только он сел за руль, выехал на проспект и встал в пробку, так все, что случилось вчера, предстало в виде большого вопросительного знака. Весь день они провели с Ольгой. Словно молодожены они хлопотали в этом новом «гнездышке», отмечали его, Леонида, переезд, болтали заполночь, пили шампанское и чай. Леонид мог поклясться, что Ольге все это нравилось. Он был уверен, что она не спешила уезжать, что она с удовольствием и даже нарочно пила шампанское, чтобы возникла эта деликатная ситуация. Но если она это делала нарочно, а уехала с Володей, который примчался через каких-то пятнадцать минут, какую цель Ольга преследовала?! Всю дорогу Леонид занимался абсолютно не мужским делом – пытался найти объяснение мелкому и, в общем-то, незначительному событию.

Только переступив порог института и погрузившись в дела, которые заняли все его внимание, он перестал строить догадки, чего же добивалась Ольга. И добивалась ли она чего-нибудь.

Поздней осенью, где-то в середине ноября Мезенцев попросил Леонида приехать в гости.

– Слушай, тут Васса Федоровна затеяла пироги. Велела звать тебя обязательно. Ну и у меня к тебе есть дело.

– Хорошо, – с готовностью согласился Леонид.

За последнее время они с Мезенцевым пересекались часто, но это было на людях, исключительно по делу, и Константин Алексеевич держался сурово, разговаривал требовательным тоном и вообще выглядел грозным начальником. Леонид, которого поначалу коробила эта резкость, немного обижался, но потом нашел верный способ держаться во время таких встреч. Он как бы дистанцировался от прошлого и приказал себе воспринимать Мезенцева как полузнакомого человека. Как только Леонид убедил себя, что с этим человеком его ничего не связывает, кроме конкретного дела, так сразу же появилось спокойствие. И уже не задевал тон, немного обидные реплики, начальственное высокомерие. Интересно, что чуткий Мезенцев уловил перемены и как бы одобрил их. Леониду показалось, что Мезенцев таким образом обучал его деловому общению. «Ты же понимаешь, чем больше дистанция, тем проще тебе принимать решения в отношении того или иного партнера», – как-то обронил Мезенцев, и Леонид понял, что не ошибся. Это была своеобразная школа.

В последнее время с Ольгой они встречались часто. Но встречи эти были общекультурного свойства – два раза театр, концерт, пару раз были в кино. После мероприятия Леонид обязательно вел Ольгу в ресторан. Ему хотелось, чтобы она этот вечер запомнила, а еще хотелось разобраться в ее характере. Чем больше проходило времени, тем интереснее, любопытнее было узнавать эту девушку. «Господи, да я же вырос с ней и даже не подозревал, что она такая…» – размышлял Леонид, но точно определить «какая» не мог.

План породниться с Мезенцевым Леонид называл про себя деликатно – «стать ближе к соседям». Этот план он по-прежнему вынашивал, хотя не решался быть настойчивым и навязчивым. Он занял, скорее, выжидательную позицию, наблюдая за Мезенцевым, который все больше и больше посвящал его в свои дела, и не упуская из виду Ольгу. Та радовалась Леониду и при этом не прекращала встречаться с Володей. «Нельзя спешить, может так получиться, что и с Мезенцевым не сработаюсь, и Ольгу упущу. А если не торопиться – есть шанс поймать двух зайцев!» – думал Леонид. Впрочем, одно обстоятельство заставило Леонида мысленно отпраздновать маленькую победу. На дне рождении Вассы Федоровны этого самого Володи не было. А он, Леонид, был и сидел рядом с Ольгой. Та, чуткая и ехидная, обронила:

– Вечер будет скучный, но так захотела мама.

Леонид промолчал, вежливо улыбнувшись, и передал Ольге заливное.

После этого дня рождения они встретились несколько раз, и при каждом удобном случае Ольга ехидно подчеркивала, что «она совершенно случайно оказалась свободна в этот вечер». Леонид на это только улыбался и благодарил:

– Я так рад, что нам удалось встретиться.

Впрочем, несмотря на насмешливость Ольги, на ее иногда весьма колкие ремарки, Леонид внезапно ощутил перемену в воздухе. И эта перемена говорила о том, что в союзниках у него появился сам Мезенцев.

И вот на эти знаменитые пироги Вассы Федоровны Леонид немного опоздал. Сделал он это намеренно, хотелось посмотреть на реакцию хозяев – как обрадуются, как Ольга его встретит. Вообще, в последнее время Леонид чувствовал себя этаким шпионом, который не может поступить как ему заблагорассудится, а вынужден просчитывать последствия каждого шага. Это была утомительная манера поведения, но Леониду казалось, что он вцепился в хвост удачи и очень боялся упустить ее.

Встретили его упреками:

– Леня, я свою фирменную кулебяку никому не даю, тебя жду! А ты не спешишь! – воскликнула Васса Федоровна и тут же ойкнула: – Ну, зачем такие цветы. Спасибо, это просто не букет, а произведение искусства.

Она взяла охапку хризантем, которые ей вручил Леонид, и пошла ставить их в воду. Ольге Леонид преподнес одну розу.

– Вот, смотри! – указал ей отец. – Смотри, как приятно получать один цветок. Ты сразу видишь его красоту, его изящество!

– Папа, ты что это, поэтом вдруг стал? – усмехнулась Ольга, но розу приняла с благодарностью.

Цветок и впрямь был необычный – почти черный с фиолетовым отливом.

– Он зловещий, – нахмурилась Ольга.

– Оленька, он чудный. Он – загадка! Леня, не каждый мужчина выбрал бы такую розу. Подарили бы красную. Или белую, – со значением сказала Васса Федоровна. Она поставила вазу с хризантемами на стол и теперь ухаживала за гостями. Она разрезала кулебяку, подвинула салат дочери, положила мужу мясо.

Константин Алексеевич налил жене и дочери вино, себе и Леониду – водку.

– Вот, хорошо, что мы все здесь. Все свои. Хорошо, что у нас все в порядке, что все живы-здоровы.

– Ленечка, жаль Марии Петровны и Сергея Николаевича нет. Но в следующий раз…

– Вася, – обратился Мезенцев к жене, – дай сказать…

– Да, молчу, – спохватилась жена, которая привыкла, что муж называл ее мужским именем.

– Так вот, выпьем за стабильность. За привычные мелочи, за размеренность жизни, за отсутствие потрясений. Выпьем за покой и счастье в доме.