Читать интересную книгу Эдичка - Зоя Грэй

– Смотри, Эдичка, будешь плохо учиться, переселишься в этот район, – начала воспитательную работу бабушка. – Боже мой, твоя мать сумасшедшая, – продолжила она. – Как она может здесь жить? Ничего не понимаю. Она что, изучает нравы?

В этот момент мы подъехали к вполне приличному дому с ухоженным палисадником и аккуратно покрашенной дверью. Рядом было много машин, а из окон дома раздавалось нестройное русское пение.

– О господи! – сказала бабушка. – Твоя мать в своем репертуаре, вечно эти русские сходки. Даже сегодня, когда она ждет нас, надо устроить этот балаган. Она же знает, как я этого не люблю.

Все это бабушка изрекала, когда мы уже входили в дом. Нарядная и красивая, но заметно пополневшая мама кинулась нам навстречу.

– Эдичка, Эдичка. – Она принялась меня обнимать и целовать. – Мальчик мой, как я скучаю по тебе! Как я переживаю, что тебя нет рядом!

Бабушка фыркнула, но промолчала.

– Пожалуйста, не начинай, ты же знаешь, что я не в силах ничего изменить, – сказала бабушке мама.

– Да ты просто вульгарная потаскуха, – ответила бабушка. – Всегда ею была и всегда ею будешь!

Я не понял, что это значило, но мама залилась краской, сказанное было ей явно неприятно. Заметно было, что она сдерживается из последних сил, чтобы не нагрубить бабушке.

– Я приеду за ребенком завтра.

– Зайди хотя бы на минутку!

– Ни в коем случае. Не собираюсь сидеть за одним столом с этой провинциальной швалью в гетто для придурков!

С этими словами она развернулась и покинула дом.

Слышно было, как взревел мотор и машина отъехала от дома. К полному моему отчаянию, Борька уехал с бабушкой, его забыли выпустить из машины.

Мама дрожащими руками обняла меня за плечи и ввела в комнату. Комната была маленькой и тесной. За большим столом вплотную сидели женщины разного возраста и один уже немолодой маленький толстенький мужичонка, который глядел на женщин жадными, голодными глазами. Это был какой-то известный писатель-беженец. Среди женщин особенно выделялись красивые двойняшки-мулатки. Сидевшие за столом пели хором песню о рябинушке. Облезлая высокая и худая блондинка играла на гитаре. Все, похоже, уже изрядно выпили, и стол представлял собой довольно жалкое зрелище: миски с салатами и винегретами стояли полупустые вперемешку с тарелками с рыбой и колбасой.

Мама захлопотала и стала усаживать меня за стол, тетка, оказавшаяся рядом со мной, заметив мое присутствие, стала как-то странно сюсюкать.

– Ой, а кто это такой халосий и класивый, – ворковала тетка.

Она напомнила мне большую жабу, которая живет в нашем саду, такая же раздавшаяся вширь, жирная и потная. Когда-то она, возможно, была блондинкой, но теперь ее волосы были настолько грязные, что трудно было сказать об этом наверняка.

В этот момент кто-то запел «Диванчик плюш», тетка громким басом принялась подпевать и так орала мне в ухо, что я от испуга чуть не свалился со стула. Мама внесла большой пирог и под одобрительные крики собравшихся водрузила его на стол. Петь сразу же прекратили, облезлая блондинка отложила гитару и подсела к столу. Все заговорили одновременно.

На меня больше не обращали внимания. Я сидел тихо, ел кусок вкуснейшего пирога с капустой, его положила мне на тарелку все та же толстая тетка, и слушал застольные разговоры. На одном конце стола молодая красивая брюнетка спорила с пожилой дамой о президенте, и в какой-то момент беседы обе от возбуждения перешли на крик, рядом кто-то ругал идиота англичанина-мужа, чуть подальше дамы среднего возраста обсуждали английские больницы и врачей, еще дальше две молодые девушки ругали какую-то школу, где их детям не задают задание на дом.

– На душе у всех наболело, и всех объединяет одно желание: ругать страну, которая их приютила и приняла и ничего от них не просит взамен. А многим еще и помогает, – сказала толстая тетка, моя соседка.

– Ах, ну перестань, Света, – повернулась к ней хорошенькая беленькая девочка лет семнадцати, похожая на фею, – вечно ты их защищаешь. Эти англики сплошные идиоты. Возьмем моего придурка, он никогда не моет ноги перед сном, хотя весь день шастает босиком, а потом лезет на меня, как грязный козел, вечно воняющий пивом. Меня прямо тошнит!

Писатель, сидевший рядом с ней, при этом одобрительно хрюкнул и положил руку на плечо девушке. Она не скинула ее, а наоборот, приветливо улыбнулась писателю.

– Пустили козла в огород, – сказала толстая Света.

– Не тебя же ему обнимать, – возразила ей интеллигентного вида дама по имени Маша. – Из-за него, собственно, и собрались. Только он пока не сказал ничего умного.

– И не скажет, – сказала Света, – ему не до этого.

– Да, гигиена у них хромает, – вступила в разговор довольно полная брюнетка с красивыми голубыми глазами. – В нашем бассейне все эти англичанки ходят по полу с грязными ногами, а потом, не приняв душ, лезут в бассейн. Я один раз сделала им замечание, другой, а они мне в ответ: мол, иностранцам вообще надо заткнуться, а если не нравится, уезжать.

– Правильно они тебе сказали. В чужой монастырь со своим уставом не ходят, – сказала толстая Света. – Не нравится – уезжайте, кому вы тут нужны-то!

Мама все время крутилась возле стола, и когда она подошла ко мне, я ее спросил:

– Мама, а почему ты такая толстая?

Все разом замолчали и уставились на меня, а толстая тетя Света сказала:

– Разве ты не знаешь, Эдичка, у тебя скоро будет братик или сестренка. У твоей мамы в животике маленький бэйбик.

Я ошарашенно посмотрел на маму.

– Света, ну зачем ты так сразу, я бы ему сама рассказала. Вечно ты влезешь.

Тетка обиженно поджала губы. Но, видно, не в ее привычке было молчать.

– Ну, так и надо было сказать! Бросила ребенка, а теперь возмущается.

В этот момент от дверей послышался громкий голос:

– Дамы, дамы, не надо друг друга убивать.

В дверях появился красивый парень, его ярко-синие глаза сразу осветили комнату теплым светом. Глаза особенно выделялись, составляя контраст с черными как уголь волосами вошедшего. Женщины оживились и принялись кокетничать с ним. Он подошел к каждой, поцеловал, затем крепко пожал руку писателю.

– Вот ведь дамский угодник, – сказала мама толстой Свете.

Наконец парень подошел ко мне.

– Привет, Эдичка. Меня зовут Дейв. Я муж твоей мамы, а значит, твой отчим.

Я посмотрел на него с изумлением, ведь никто мне до сих пор так ничего и не объяснил. Сказали только: мама ушла. А бабушка Варя добавила, что, мол, мама связалась с бугаем. Ну, на бугая Дейв был не похож, он скорее напоминал актера из какого-нибудь старого фильма из тех, что бабушка Варя без конца смотрела по телевизору.

Дейв тут же сел за стол, положил себе на тарелку салат и кусок пирога и стал с удовольствием есть.

– Люблю русскую хавку, твоя мама очень вкусно готовит, и вообще, она хороша во всех отношениях! Приятель, как ты думаешь, мы с тобой поладим? У тебя ведь скоро будет брат или сестра, – подмигнул он маме.

Я посмотрел на маму, она опять покраснела и опустила глаза. Тетки начали хихикать, а вскоре стали собираться домой. Первой поднялась толстая Света. Бряцая связкой ключей, которую не выпускала из рук даже за столом, она грозно выкрикнула:

– Ну, кто со мной, давайте собирайтесь!

– Куда же вы, девочки, еще чаю не попили!

– Нет, надо ехать, – заявили все хором.

Мама стала раздавать всем их салатницы с остатками салатов, в доме царил хаос.

– Надеюсь, что наши машины не украли, – сказала толстая Света. – Ведь это гетто какое-то.

– Ты, как всегда, очень тактична, Света, – сказала одна из интеллигентных дам.

– Что думаю, то и говорю. Это у вас в столицах все миндальничают, а у нас в провинции режут правду-матку в глаза.

– Ну да, мы заметили, – ответила интеллигентная дама.

Компания выкатилась на улицу, мы пошли их провожать. Обитатели соседних домов тоже высыпали на улицу и принялись нас рассматривать.

– Эй, Дейв, ну у тебя и телок, уступил хотя бы одну, а то моя швабра уже такая старая и страшная! – закричал плюгавый мужичонка в грязной майке и трениках, вытянутых на коленках.

Швабра тут же огрела его грязной тряпкой, которая оказалась посудным полотенцем. Мужичонка заржал, продемонстрировав окружающим свой единственный зуб.

Мама покосилась на шутника, а интеллигентного вида дама сказала:

– Это ж просто Лодейное Поле какое-то или Чудово. Настя, вам надо отсюда съезжать!

– Вы же знаете, Маша, что пока это невозможно.

Интеллигентного вида Маша в ответ пожала плечами, она-то у всех своих мужей уже отсудила все, что могла, поэтому имела шикарную квартиру в центре города, ездила на дорогой машине и работала в том же университете, что и папа. На данный период времени она судилась с очередным любовником, надеясь отсудить у него энциклопедию «Британника», купленную якобы ею. Любовник, по совету своего адвоката, уехал жить на свою виллу в Португалию и в Англии появлялся только под покровом темноты.