Во-первых, английский рабочий класс более американского склонен поддерживать государственный контроль над хозяйством. Это результат исторического пути, работы масс-медиа, судебной системы и проч. Плюс более жесткое миграционное законодательство, ограничивающее вливание людей, социализированных вне этой традиции. Как отмечает А. Портес, англичанин, практикующий теневой бизнес, рискует быть разоблаченным не только полицейским или налоговым инспектором, но и соседом или сослуживцем [Портес, 2004, с. 317]. На него «настучат» как на человека, нарушающего социальную конвенцию о законопослушании.
Во-вторых, жизнь англичан более атомизирована по сравнению с американской традицией. Между тем именно социальные сети выступают структурной основой неформальной экономики. По этой причине мигранты являются традиционными представителями теневого и криминального бизнеса. Сетевые трансакции опираются на доверие между членами сетевого сообщества и способность сетей контролировать поведение своих членов (вопросу доверия будет посвящена лекция 7). Скудность сетевых контактов ведет к сокращению структурных возможностей теневой активности. Неформальная экономика зависит от способности сообщества к мобилизации социальных ресурсов, необходимых для противостояния государственному контролю по поддержанию формальных правил рыночных трансакций. Если даже эти правила не устраивают, уход в неформальное пред принимательство невозможен без использования потенциала солидарности членов сообщества.
Сегментирование неформальной экономики: обзор работ российских исследователей
Если работы западных авторов показали отсутствие понятийного единообразия в сегментировании неформальной экономики, то работы российских коллег довели это разнообразие до таких пределов, когда разговор на одном языке вообще стал невозможен. Мы ограничимся только тремя авторами, поскольку у нас нет задачи дать полный обзор топографических построений неформальной экономики [14] . Мы хотим представить взгляды лишь некоторых авторов из числа наиболее авторитетных.
Один из пионеров исследования экономики вне государственного регулирования С. Глинкина предложила выделять два сектора теневой экономики – неформальный и криминальный.
1. Неформальный сектор понимается как законная деятельность по производству товаров и услуг в домашних условиях, потребляемых самими субъектами производства (неофициальная экономика).
2. Криминальный сектор сводится к деятельности, скрываемой ради ухода от налогообложения или по причине возможного силового прекращения деятельности со стороны государства [Глинкина, 1997, 2001].
Теневая экономика, таким образом, трактуется как предельно широкое явление, вмещающее в себя и то, что скрывается, и то, что существует абсолютно легально и открыто. При этом в единый криминальный сектор попадает и наркоторговец, и утаивающий налоги предприниматель, производящий вполне приемлемую обществом продукцию.
Заметим, что традиция включения во «вторую экономику» СССР домашней деятельности по самообеспечению шла еще от западных авторов. Так, во «вторую экономику» Гроссман включал абсолютно легальную деятельность частных товаропроизводителей [Grossman, 1982]. «Почти невероятным» для западного наблюдателя являлся тот факт, что «вторая экономика» СССР практически не была связана с уходом от налогов, что составляет стержень теневой экономики Запада [Feldbrugge, 1989].
По мере развития в России рыночных отношений и, соответственно, сближения природы и формы неформальной экономики некоторые отечественные исследователи начинают придерживаться западных парадигмальных договоренностей. Так, В. Радаев следующим образом картографирует неформальную экономику по степени легальности [Радаев, 1999а]:
1. Легальная (неофициальная) экономика («белые рынки») – действия вне законодательного регулирования и не в ущерб иным агентам рынка (например, домашний труд).
2. Внеправовая экономика («розовые рынки») – действия вне законодательного регулирования по причине его отсутствия, однако вопреки интересам других рыночных агентов (финансовые пирамиды, монополизация рынка при отсутствии антимонопольного законодательства и проч.).
3. Полуправовая экономика («серые рынки») – создание легального продукта, но с использованием нелегальных средств (уход от налогов, отсутствие регистрации и т.д.).
4. Нелегальная, криминальная экономика («черные рынки») – достижение нелегальных целей нелегальными средствами (производство наркотиков, браконьерство и т.д.).
Два последних сектора составляют, по мнению В. Радаева, теневую экономику. В этой классификации примечательно, во-первых, сведение в единый сегмент домашней экономики и реципрокных обменов и, во-вторых, выделение «розовых рынков» за счет ввода дополнительного критерия ущемления интересов рыночных агентов, т.е. зоны содержательных нарушений рыночного права за счет вакуума формальных норм.
Другой точки зрения придерживается Ю. Латов . В его интерпретации теневая экономика является более широким понятием, включающим в себя экономику неформальную. Его типология охватывает исключительно рыночные виды деятельности, оставляя тем самым за гранью неформальной экономики домашнюю и реципрокную экономику. Ю. Латов выделяет три сектора теневой экономики [Латов, Ковалев, 2006, с. 14 – 15]:
1. «Вторая» («беловоротничковая») – запрещенная законом скрываемая экономическая деятельность работников «белой» (официальной, легальной) экономики на их рабочих местах, приводящая к скрытому перераспределению ранее созданного национального дохода.
2. «Серая» («неформальная») – разрешенная законом, но не регистрируемая экономическая деятельность (преимущественно мелкий бизнес) по производству и реализации обычных товаров и услуг.
3. «Черная» («подпольная») – экономика организованной преступности, т.е. запрещенная законом экономическая деятельность, связанная с производством и реализацией запрещенных товаров и услуг.
Нетрудно заметить, что типологии В. Радаева и С. Глинкиной охватывают и внерыночные виды неформальной экономики, тогда как Ю. Латов ограничивается только рыночными действиями. В. Радаев, следуя западной традиции, рассматривает теневую экономику как подмножество неформальной, тогда как Ю. Латов и С. Глинкина, наоборот, используют термин «неформальная экономика» как часть теневой. Наконец, полуправовая экономика («серые рынки») в терминологии В. Радаева распадается на «беловоротничковую» и «серую», если пользоваться определениями Ю. Латова. А криминальный сектор С. Глинкиной соединяет в себе «серые» и «черные рынки» В. Радаева или, в терминологии Ю. Латова, «вторую» (беловоротничковую) и «черную» (подпольную) экономики. Трудно не запутаться в этих авторских нюансах.
То есть эти авторы используют одни и те же названия для обозначения различных зон реальности, а одна и та же реальность получает разные наименования. И это ученые, живущие не просто в одной стране, но в одном городе, встречающиеся на конференциях. Но это не помешало им говорить на разных языках с точки зрения используемых терминов. Что тогда говорить о мировом сообществе исследователей неформальной экономики. Для обозначения деятельности по производству легального продукта, но неразрешенными средствами (уходя от налогов, давая взятки, не регистрируя деятельность, не оформляя трудовой наем и т.д.) используется пара десятков наименований. Это экономика теневая, параллельная, скрываемая, подпольная, невидимая, нерегистрируемая, серая и т.д.
Однако, несмотря на пестроту используемых терминов, авторы содержательно близки. Практически все исследователи солидарны в понимании сущности неформальной экономики и общих принципов картографирования этого феномена. Неформальная экономика включает в себя разнородную экономическую деятельность, которая может вести или не вести к получению дохода, может предполагать или не предполагать трансакции, может осуществляться в разных формах и масштабах. То общее, что объединяет это качественное разнообразие и позволяет сводить его к понятию «неформальная экономика», состоит в дистанции подобной деятельности от государственного формального регулирования, учета и контроля.
Что же касается сегментирования неформальной экономики, то в силу использования разных дифференцирующих критериев у одних авторов сегменты «склеиваются», у других разворачиваются в подробный перечень деятельности, но с содержательной точки зрения было бы преувеличением говорить о принципиальных разногласиях в определении границ и структуры неформальной экономики. При этом одни авторы типологизируют все возможные варианты неформальной экономической активности, тогда как другие ограничивают неформальную экономику лишь рыночными формами. И даже те исследователи, которые изучают конкретное проявление неформальности и не претендуют на создание собственной топографии неформальной экономики, демонстрируют свою вписанность в общие конвенциональные договоренности о сегментации феномена [15] .