даже мысли попросить родителей прислать ему что-то, благо земли и поместье Чижиковых располагались недалеко от Ямска. Теперь же я его освобождал от этих проблем, и Марк мог позволить себе стать на время добрым.
— Мне были интересны сами порталы, — Кузя вздохнул. — Интересно, смогу ли я нащупать тонкое место, построить портал, и куда он меня в итоге выведет. Но я осуждён и не могу делать то, что мне интересно. А так, я мог совмещать и свои изыскания с попытками освободиться.
— С каждым разом всё больше и больше увеличивая себе срок, — Мамбов покачал головой. — Логика железная.
— Вам не понять мечты и чаянья настоящего художника…
— А-ха-ха, — перебил его заржавший Чижиков. Он даже согнулся пополам, хохоча во весь голос.
— Марк, не свались, — посоветовал я ему, а Мамбов только хмыкнул.
— Ну, где уж нам, — протянул он, глядя на Кузю с весёлым изумлением. — А когда Евгений Фёдорович говорил тебе, что является художником, ты думаешь, что он просто так пошутил?
— Откуда я знаю? Может, и пошутил. Я вас вообще впервые вижу. — Огрызнулся Кузя.
— Не борзей, художник, — я встал из-за стола и подошёл к нему, внимательно осмотрел, а затем повернулся к Вискасу. — Сергей, мне нужен клановый юрист. И ещё, кто-нибудь в курсе, как проводится процедура выкупа срока?
— На аукционе, — чопорно произнёс Мамбов. — Я же говорил уже, узаконенное рабство.
— Что-то я не слышал про такие аукционы, — задумчиво потерев подбородок, я повернулся к Олегу.
— Места надо знать. Об этом сильно не распространяются.
— А ты откуда знаешь? — спросил немного успокоившийся Чижиков.
— Мой дядя, младший брат отца заявил, что хочет жить в своё удовольствие. Чтобы отец на правах главы клана перестал его третировать, и что он ни за что и никогда не женится. — Мамбов вздохнул. — Но это не значит, что дядя не любит красивых женщин. Первое время он тратил на посещение весёлых и ярких домов почти всё своё содержание. Отцу это надоело, и он урезал ему деньги на расходы. В эти дни, полные беспросветного уныния и отчаянья один из его приятелей, служащий в судебной системе, позвал дядю на аукцион, где продавали сроки женщин. В основном проституток, работающих без лицензии, — добавил он.
— И твой дядюшка нашёл там пташку по душе, и убедился, что это дешевле борделя? — Чижиков опять согнулся пополам от хохота.
— Женя, признайся честно, тебе неохота его чем-нибудь треснуть? — Олег повернулся ко мне, кивком указывая на Марка.
— Постоянно. И один раз мне это удалось сделать. Вот только он в процессе умудрился сожрать моё пирожное. — Заметил я. — Тогда я решил, что Чижиков послан мне, как назидание и для усмирения гордыни. И я терплю его с фанатичностью стоика. — Мы замолчали, и даже Чижиков притих. А я тряхнув головой добавил. — История дядюшки весьма поучительная, вот только она не отвечает на мой изначальный вопрос. Кто именно может оформить документы и придать им законную силу?
— Городской судья, кто же ещё? — ответил мне, как ни странно, Вискас.
— Так, и что же делать? Где мне сейчас искать господина судью? — я задумчиво смотрел на Кузю. Отдавать его было жалко. Тот универсал, который спустил на город тварей, никак не выходил у меня из головы.
— Да чего его искать? Он же в зале сидел и смотрел, как господин Чижиков в великолепном прыжке поймал этого каторжника, — высокопарно произнёс Вискас. Вот тут пришла наша с Мамбовым очередь смеяться.
— И что господин судья у нас любит? Зачем он сюда ходит? — спросил я, не сводя взгляда с Вискаса. — Играть?
— Нет, Алмазов не играет, — управляющий покачал головой. — И девочки его не слишком привлекают, он на них мало внимания обращает. Однажды он признался, что ходит сюда покушать и отдохнуть душой от гнуси человеческого общества.
— Ещё один художник на мою голову, — я покачал головой. — Точнее, философ, возможно, поэт. Ты можешь его со всей вежливостью пригласить сюда?
— Конечно, — Вискас наклонил голову, обозначая поклон.
— Зови. И юриста ко мне срочно. — Добавил я, когда Вискас был уже в дверях.
Судья Пётр Васильевич Алмазов оказался очень любезным и понимающим человеком. Он так проникся к Фыре, которая не хотела терять приятеля, с которым ей так понравилось играть, что они с пришедшим юристом очень быстро оформили сделку. И не надо некоторым намекать мне на то, что сумма за какого-то малахольного каторжника оказалась выше в полтора раза обычной средней цены. Да и столик, закреплённый за судьёй навечно в моём заведении с бесплатной едой тоже здесь ни при чём.
Алмазов ушёл, надо сказать довольный жизнью и знакомством со мной, а юрист клятвенно пообещал проследить, чтобы документы Ярого с каторги пришли к нам как можно быстрее.
Кузя всё это время задумчиво и довольно отстранённо смотрел на меня, а когда я велел отвезти Чижикова на вокзал и посадить на поезд до Иркутска, он, наконец, медленно произнёс.
— И что теперь?
— А теперь ты принесёшь мне клятву, — спокойно ответил я. — И отправишься отсыпаться. Ни я, ни Фыра не можем тебя постоянно караулить, так что, будь хорошим мальчиком, не дёргайся. Тебе придётся призвать силу, но не делай глупостей, ладно? Я и так на тебя угробил больше времени и ресурсов, чем ты пока стоишь.
— И куда ты его хочешь определить? — спросил Мамбов, задумчиво глядя на Кузю.
— Лебедеву отдам на опыты. — Ответил я, готовясь морально к ритуалу, который не только Кузьме принесёт определённые неудобства, но и мне самому. — Будут с Никитой осваиваться. Заодно его Аристарх Григорьевич немного в чём-нибудь натаскает. А там, посмотрим. — Я повернулся к Ярому. — У тебя покровитель-то кто?
— Какой покровитель? Нет у меня никакого покровителя, — буркнул