Читать интересную книгу Космическая Лапа - Гордон Диксон

— Приехали, слезай, — сказал Холмотоп, внезапно останавливаясь перед дверями Представительства.

Билл подчинился.

— Ты останешься здесь?.. — начал было Билл, но Холмотоп его опередил.

— Что касается меня, то я отправляюсь на постоялый двор, — ответил дилбианин. — Если я тебе понадоблюсь, ты сможешь найти меня там — я имею в виду, до рассвета, — прогремел Холмотоп.

— Ну что ж... гм... у меня, наверное, будет куча дел завтра утром...

— Не сомневаюсь! — перебил его Холмотоп. — Говорят, этот кузнец, Плоскопалый, неплохой работник, но, как я догадываюсь, ты намерен простоять у него над душой все время, пока он будет занят делом. Что ж, я буду рядом с тобой. Завтра утром отправимся к нему в кузницу и посмотрим, что удастся от него добиться.

— Плоскопалый? — озадаченно переспросил Билл. — Кузнец? Зачем мне может понадобиться кузнец?

Холмотоп лукаво усмехнулся:

— Ну как зачем — чтобы сделать тебе эту самую нижнеземельскую штуку для сражений, которую они называют мечом, и щит, конечно! Ты же не думаешь, что подобные вещи валяются вокруг, только подбирай в случае нужды? Вы, Коротышки, слишком многое считаете само собой разумеющимся.

— Меч? — переспросил Билл, окончательно сбитый с толку. — Щит?

— Я тебя ни в чем не обвиняю, — сказал Холмотоп, снова усмехаясь. — Конечно, мне тоже до мозга костей отвратительно сражаться такими безделушками. Но выбирать не приходится. — Он сделал паузу, с хитрецой глядя с высоты своего роста на Билла. — В конце концов, ведь это ты вызвал на поединок Костолома, так что за ним было право выбора места и правил, а я готов спорить на что угодно, что он не станет ввязываться в драку без щита и меча. Можешь поверить мне, нижнеземельцу.

Билл стоял, остолбенев, глядя на громадные мохнатые очертания нависавшего над ним дилбианина.

— Я вызвал Костолома на поединок на мечах? — наконец с трудом выдавил он.

Холмотоп разразился внезапным, похожим на рык смехом, который потряс сонную тишину погруженной в темноту деревни.

— Ты думал, что случайно что-то упустил? — бросил он, наконец успокоившись. — Я бы мог сразу тебе сказать, как только мы вышли из долины, но я решил, что тебе стоит сперва самому поразмышлять над своей горькой долей. Я тебе не говорил, что тебе очень повезло, что у тебя есть я? В ту минуту, когда я услышал от Костолома, что Грязные Зубы находится здесь, потому что ей так хочется, я понял, в чем дело. У нее возникла какая-то женская идея насчет того, что тебе не стоит драться с Костоломом. Верно? Так что потом, когда ты ушел с ней поговорить, я отвел Костолома в уголок и сказал ему пару слов...

— Пару слов?.. — переспросил Билл, в голове у которого начало возникать неясное подозрение.

— Именно так, — сказал Холмотоп. — Я сказал ему, что это будет большой позор, если ты и он не выйдете на поединок — особенно если, как ты сказал, ты находишь это интересным, а я уверен, что он считает так же. Я сказал, что после всего, что произошло, нам даже не требуется явно выраженный вызов, как считали его парни. Я сообщил ему, что он может сказать своим парням, что, как ты мне говорил, тебе повезло, что Грязные Зубы не нужно спасать, потому что ты мог бы справиться с ним, даже если у тебя одна лапа будет привязана за спиной.

Билл судорожно сглотнул.

— И он заявил мне, — радостно продолжал Холмотоп, — что никогда не верил в историю о Пол-Пинты и Ужасе Стремнины, что никогда не верил в то, что какой-либо Коротышка мог бы продержаться хотя бы две секунды против такого, как он, и что его не волнует, если я сообщу об этом тебе. Я так и сделал, и ты, естественно, тут же немедленно вызвал его на поединок, на мечах или как он хочет.

— На мечах... — ошеломленно пробормотал Билл.

— Я знаю, как ты себя сейчас чувствуешь, — с внезапным сочувствием сказал Холмотоп. — Немножко не по себе, верно, когда у твоего противника есть еще клыки и когти, с которыми он родился? Так или иначе, мы можем сделать тебе подходящее оружие, и начнется поединок. Сейчас об этом знают все. Вот почему мы договорились с Костоломом, что он крикнет тебе вслед, чтобы ты возвращался днем, а я подсказал тебе, чтобы ты крикнул ему в ответ, что вернешься — как только это будет удобно для поединка, днем и в присутствии свидетелей. Но я согласен с тобой насчет этих мечей. Это действительно отвратительный способ сражаться.

Холмотоп тяжело вздохнул.

— Конечно, может быть, мне и не стоило бы об этом беспокоиться, — сказал он. — Может быть, вам, Коротышкам, нравится драться с применением орудий. Похоже, вы используете их почти всегда. Что ж, желаю тебе спокойной ночи — и встретимся на рассвете!

8

Сквозь сонные видения Билл слышал тяжелый, раскатистый грохот, на фоне которого медведи-кодьяки, вставшие на задние лапы и одетые в доспехи, вели нечто вроде средневекового турнира, к которому его принуждали присоединиться. Придя в себя, он понял, что грохотом был рык дилбианина, произносившего его собственное имя, Кирка-Лопата, и что кошмар был не сном, но лишь искаженными во сне событиями его предыдущего дня на Дилбии.

Он открыл глаза и увидел потолок одной из свободных спален Представительства. Выбравшись из кровати, он натянул штаны и, пошатываясь, босиком направился к двери. Посреди холла стоял дилбианин и все еще звал его по имени. Но это был не Холмотоп, как предположил Билл. Перед ним стоял представитель дилбианской расы с самой странной внешностью из всех, кого Билл до сих пор встречал. Самый громадный из двуногих, каких Билл когда-либо видел живьем или на изображениях любых инопланетных рас, открытых человечеством. За сутки, проведенные среди дилбиан, Билл успел привыкнуть к их размерам, так что готов был ко многому, но субъект, на которого он смотрел сейчас, казался просто невероятным.

Рядом с тем дилбианином Мюла-ай показался бы заморышем. Он был на целую голову выше гемноида. Что же касается его веса, Биллу не хватало воображения, чтобы его себе представить, — по крайней мере вдвое тяжелее среднего мужчины-дилбианина. То, что он был мохнатым и круглым, придавало ему забавный, хотя и чудовищно нелепый вид плюшевого мишки; но это впечатление мгновенно рассеялось, когда, услышав шаги Билла, толстый дилбианин резко развернулся к нему на цыпочках, словно балетный танцовщик, — так, будто его огромный вес не имел никакого значения.

— Хо-хо, вот и ты, Кирка-Лопата, — радостно произнес он голосом, напоминавшим грохот гигантских литавр. — У меня было такое предчувствие, что, если я буду стоять на месте и звать тебя, ты рано или поздно прибежишь.

— Гррм! — откашлялся Билл. Он еще не до конца проснулся и к тому же был не из тех, кто сразу же просыпается в хорошем настроении. Ко всему прочему, тот факт, что его бесцеремонно разбудили и вынудили босиком идти по холодному полу, будто подозвали к себе собаку или кошку, тоже не добавил ему радости. — Я думал, это Холмотоп!

— Почтальон? — Смех дилбианина сотряс потолочные балки. — Я что, похож на этого тощего горного кота? Ну нет... — Его смех оборвался, доброе настроение улетучилось, и голос приобрел жалобный тон. — Путешествия по холмам не для меня, Кирка-Лопата. Уже много лет. Все, что я теперь могу, — ходить вперевалочку с места на место. Видишь почему?

Он глянул на свое огромное брюхо и ласково похлопал по нему, испустив тяжелый вздох.

— Полагаю, ты догадываешься по моему виду, что я люблю хорошо поесть, а, Кирка-Лопата? — грустно сказал он.

Билл уставился на него. Потом, вспомнив о своих обязанностях стажера, назначенного в эту местность, сумел подавить инстинктивное согласие, которое уже готово было сорваться с его губ.

— Ну, я... э... — смущенно начал он.

— Нет, нет, — вздохнул дилбианин. — Я знаю, о чем ты думаешь. И я тебя ни в чем не виню. Местные жители наверняка рассказывали тебе о бедном старом Еще-Варенья.

— Еще-Варенья? — нахмурившись, переспросил Билл. Где-то он уже слышал это имя.

— Именно. Я хозяин здешнего постоялого двора, — сказал Еще-Варенья. — Ты уже разговаривал с моей дочуркой. Да, это именно я, бедный старый отец Красотки, вдовец в течение последних десяти лет, — ты можешь в это поверить?

— Весьма сожалею, — смущенно пробормотал Билл.

— Старый, измученный вдовец, — горестно поведал Еще-Варенья, с несчастным видом садясь на скамейку, которая тревожно заскрипела под его тяжестью. Он тяжко вздохнул. — По моему теперешнему виду этого не скажешь, верно, Кирка-Лопата? Но я не всегда был изношенной развалиной, которую ты видишь перед собой. Когда-то давно — много лет назад — я был чемпионом Нижних Земель по борьбе.

— Давно? — с некоторым подозрением переспросил Билл.

Он постепенно просыпался, вспоминая дилбианские словесные выражения. У него начало возникать неясное подозрение, что Еще-Варенья чересчур уж жалуется на свою слабость и возраст, чтобы это было правдой. Он вспомнил, с какой легкостью и быстротой толстый дилбианин развернулся на цыпочках, когда Билл вошел в комнату. Если Еще-Варенья все еще мог перемещать эту гору мяса, которую он называл телом, с такой скоростью и ловкостью, вряд ли он мог быть настолько изношенным и древним, как сам заявлял.