— Ты можешь помочь мне? — перебил Рэнд.
— Чем именно?
— Прежде всего мне нужен подъемник. Еще генератор, осветительные лампы и стойки.
— Это я могу тебе предоставить. Отправлю все в Тальпиот завтра утром.
— Вот здорово, спасибо! И знаешь, я, конечно, понимаю, что у тебя мало людей, но ты не мог бы прислать мне на пару дней Надю?
— Надю? Значит, ты нашел кости?
— Пока нет. Но скорее всего, найду.
— Извини, Рэндал. Я думал, ты знаешь. Надя уехала несколько дней назад. Ее мать…
— Да, конечно. Я вспомнил. А кого-нибудь еще?
— Остеоархеолога?
— Кого угодно, — просил Рэнд. — Если здесь есть кости, Игаль, их придется исследовать на месте. В самой гробнице.
— Если ты поднимешь кости наверх, тебе придется отдать их «Хеврат Кадиша»…
— Вот именно.
Хавнер озабоченно вздохнул.
— Хотел бы я тебе чем-нибудь помочь, Рэндал. Но Надя уехала, а других специалистов, кроме нас с тобой, просто нет.
Рэнд задумался.
— Ладно. Значит, мне придется сделать все самому. — Пора было заканчивать разговор. — По крайней мере, все, что смогу.
— Что ж, это лучше, чем ничего. Шалом.
— Шалом.
Рэнд положил мобильник в карман, повернулся к Шарон и встретился с ней глазами.
— Мне привезут кое-какое оборудование. Но только утром.
— Вы остановились где-нибудь поблизости?
— Остановился?
Рэнд не сразу понял, о чем его спрашивают.
— О черт! Я даже не подумал об этом. А вы? Вы здесь целый день. Наверное, пора домой?
Шарон посмотрела на «Хеврат Кадиша».
— Пока вы говорили по телефону, я связалась по рации с начальством и обрисовала ситуацию. Надеюсь, ближе к ночи меня сменят.
Она запнулась и добавила:
— Но я сомневаюсь.
Рэнд понимающе кивнул. Она и не ждет, что ее кто-нибудь сменит по окончании дежурства, следовательно, им обоим придется остаться тут на всю ночь. Рэнд осмотрелся. Стройплощадка, домишки по ту сторону дороги. Ребятня гоняла мяч за сетчатой оградой. Позади них поднимался купол мечети, а еще дальше, на фоне заката, был виден стадион имени Тедди Коллека, в двух или трех километрах отсюда. Это самый большой стадион в Иерусалиме — его трибуны вмещают двадцать пять тысяч зрителей.
— Ну а они-то, — Рэнд кивнул в сторону людей в черном, — на ночь уедут?
— Может, один-два человека, не больше, — покачала головой Шарон. — Они останутся, пока вы здесь.
— А вы, судя по всему, останетесь, пока они здесь.
Шарон пожала плечами.
— Если я уеду, вы их не остановите.
— Рад слышать, — усмехнулся Рэнд.
Они помолчали.
— Вы голодны? — спросил Рэнд после паузы.
— Ела вчера. — Шарон слабо улыбнулась.
— Я тоже. Они дадут мне подойти к машине?
— Я их попрошу. — Шарон похлопала по карабину.
— Тогда я могу привезти чего-нибудь поесть?
— С удовольствием. — Она по-прежнему улыбалась. — Тут есть магазин, называется «Нью-Дели».[12] Проедете по улице два квартала и свернете на север, к Эфек-Рефаим. Дом сорок четыре.
— Он еще открыт?
— Постучите в дверь погромче. И скажите, что у вас заказ от Мири.
— Мири?
— Да. Сокращенное от Мириам.
— Мири, — повторил Рэнд.
— Мне сэндвич с ягнятиной гриль. И «Доктор Пеппер».
— Обязательно… Мири.
И Рэнд повторил, широко улыбаясь:
— Ягнятина гриль и «Доктор Пеппер».
15
Кесария Палестинская
Валерий Грат, префект Иудеи, подошел к Каиафе и его спутникам. Если бы не дорогая одежда и осанка патриция, это был ничем не примечательный коренастый мужчина средних лет, волосы уже начали седеть. Но Каиафа знал, что в этом человеке нет ничего заурядного. Он уже оценил его при предыдущих встречах и помнил, что мнение префекта нельзя изменить, но можно произвести на него впечатление. Каиафа также знал, что префект наслаждается своей властью и не подчиняется никому, кроме Цезаря Тиберия, наследника императора Августа.
За Гратом шел тот самый слуга, что встретил Каиафу и его свиту. Грат остановился на верхней ступени дворца, вглядываясь в бескрайние просторы Великого моря. Посмотрел на ожидающих его пятерых иудеев.
— Иосиф бар Каиафа, — произнес он на безукоризненном греческом, показывая свою образованность и знание языков. — Добро пожаловать в Кесарию.
Каиафа склонил голову и улыбнулся.
— Вы столь великодушны, ваше высокопревосходительство. Надеюсь, мы не оторвали вас от важных дел на благо императора и империи.
Префект ответил не сразу, всматриваясь в лица иудеев, темные, как у кочевников, в то время как его лицо, как и у всех римлян, отличалось бледностью.
Каиафа понял намек.
— Ваше высокопревосходительство, это Рабби Гамалиил, сын Шимона и внук Хиллела Великого.
Гамалиил слегка поклонился.
— Стратонова Башня, — начал он, намеренно называя так Кесарию, чтобы не упоминать римского императора, — столица, достойная того, чтобы ею правили именно вы, ваше высокопревосходительство.
Глаза Валерия Грата сузились, дрогнули уголки рта. Каиафа понял, что префект оценил умение Гамалиила подбирать выражения. Его слова можно было принять и за лесть и за оскорбление.
— Александр, казначей Храма, — продолжал Каиафа. — И Ионатан, сын Анны.
В глазах префекта мелькнуло понимание. Каиафа догадался, что Грат смотрит на Ионатана оценивающе — не только как на сына все еще влиятельного Анны, но и как на шурина Каиафы.
— И Измаил, сын Фаби, его вы, вероятно, знаете, — закончил Каиафа.
На мгновение показалось, что Валерий Грат смущен. Измаил был назначен первосвященником, как только Грат стал префектом, а спустя какие-то два месяца его сменил Елеазар, давший немало взяток префекту.
— Да, — сказал Грат, быстро придав лицу подобающее выражение.
Он посмотрел прямо в глаза бывшему первосвященнику. Тот был немолод, намного старше Каиафы.
— Я удивлен, увидев тебя здесь.
— Надеюсь, удивлены приятно, — ответил Измаил. — Сочту за честь поздравить вас, ваше высокопревосходительство. Вы приняли мудрое решение, сделав это последнее назначение.
Грат опешил. Он не знал, что Измаил повторил заученную фразу, которую в свое время продиктовал ему Каиафа.
— Посмотрим. — Префект перевел взгляд на Каиафу. — Что привело вас в Кесарию?