Я — деревня, черная земля.
Ты мне — луч и дождевая влага.
Ты — Господь и Господин, а я —
Чернозем — и белая бумага!
10 июля 1918
«Память о Вас — легким дымком…»
Память о Вас — легким дымком,
Синим дымком за моим окном.
Память о Вас — тихим домком.
Тихий домок — Ваш — под замком.
Что за дымок? Что за домок?
Вот уже пол — мчит из-под ног!
Двери — с петлей! Ввысь — потолок!
В синий дымок — тихий домок!
10 июля 1918
«Так, высоко запрокинув лоб…»
Так, высокó запрокинув лоб,
— Русь молодая! — Слушай!—
Опровергаю лихой поклеп
На Красоту и Душу.
Над кабаком, где грехи, гроши,
Кровь, вероломство, дыры —
Встань, Триединство моей души:
Лилия — Лебедь — Лира!
Июль 1918
«Как правая и левая рука…»
Как правая и левая рука,
Твоя душа моей душе близка.
Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встает — и бездна пролегла
От правого — до левого крыла!
10 июля 1918
«Рыцарь ангелоподобный…»
Рыцарь ангелоподобный —
Долг! — Небесный часовой!
Белый памятник надгробный
На моей груди живой.
За моей спиной крылатой
Вырастающий ключарь,
Еженощный соглядатай,
Ежеутренний звонарь.
Страсть, и юность, и гордыня —
Все сдалось без мятежа,
Оттого что ты рабыне
Первый молвил: — Госпожа!
14 июля 1918
«Доблесть и девственность! — Сей союз…»
Доблесть и девственность! — Сей союз
Древен и дивен, как Смерть и Слава.
Красною кровью своей клянусь
И головою своей кудрявой —
Ноши не будет у этих плеч,
Кроме божественной ноши — Мира!
Нежную руку кладу на меч:
На лебединую шею Лиры.
27 июля 1918
«Свинцовый полдень деревенский…»
Свинцовый полдень деревенский.
Гром отступающих полков.
Надменно—нежный и не женский
Блаженный голос с облаков:
— Вперед на огненные муки!
В ручьях овечьего руна
Я к небу воздеваю руки —
Как — древле — девушка одна…
Июль 1918
«Мой день беспутен и нелеп…»
Мой день беспутен и нелеп:
У нищего прошу на хлеб,
Богатому даю на бедность,
В иголку продеваю — луч,
Грабителю вручаю — ключ,
Белилами румяню бледность.
Мне нищий хлеба не дает,
Богатый денег не берет,
Луч не вдевается в иголку,
Грабитель входит без ключа,
А дура плачет в три ручья —
Над днем без славы и без толку.
27 июля 1918
«Клонится, клонится лоб тяжелый…»
Клонится, клонится лоб тяжелый,
Колосом клонится, ждет жнеца.
Друг! Равнодушье — дурная школа!
Ожесточает оно сердца.
Жнец — милосерден: сожнет и свяжет,
Поле опять прорастет травой…
А равнодушного — Бог накажет!
Страшно ступать по душе живой.
Друг! Неизжитая нежность — душит.
Хоть на алтын полюби — приму!
Друг равнодушный! — Так страшно слушать
Черную полночь в пустом дому!
Июль 1918
«Есть колосья тучные, есть колосья тощие…»
Есть колосья тучные, есть колосья тощие.
Всех — равно — без промаху — бьет Господен цеп.
Я видала нищего на соборной площади:
Сто годов без малости, — и просил на хлеб.
Борода столетняя! — Чай, забыл, что смолоду
Есть беда насущнее, чем насущный хлеб.
Ты на старость, дедушка, просишь, я — на молодость!
Всех равно — без промаху — бьет Господен цеп!
5 августа 1918
«Где лебеди? — А лебеди ушли…»
— Где лебеди? — А лебеди ушли.
— А вóроны? — А вóроны — остались.
— Куда ушли? — Куда и журавли.
— Зачем ушли? — Чтоб крылья не достались.
— А папа где? — Спи, спи, за нами Сон,
Сон на степном коне сейчас приедет.
— Куда возьмет? — На лебединый Дон.
Там у меня — ты знаешь? — белый лебедь…
9 августа 1918
«Белогвардейцы! Гордиев узел…»
Белогвардейцы! Гордиев узел
Доблести русской!
Белогвардейцы! Белые грузди
Песенки русской!
Белогвардейцы! Белые звезды!
С неба не выскрести!
Белогвардейцы! Черные гвозди
В ребра Антихристу!
9 августа 1918
«Пусть не помнят юные…»
Пусть не помнят юные
О согбенной старости.
Пусть не помнят старые
О блаженной юности.
Все уносят волны.
Море — не твое.
На людские головы
Лейся, забытье!
Пешеход морщинистый,
Не любуйся парусом!
Ах, не надо юностью
Любоваться — старости!
Кто в песок, кто — в школу.
Каждому свое.
На людские головы
Лейся, забытье!
Не учись у старости,
Юность златорунная!
Старость — дело темное,
Темное, безумное.
…На людские головы
Лейся, забытье!
9 августа 1918
«Ночь — преступница и монашка…»
Ночь — преступница и монашка.
Ночь проходит, потупив взгляд.
Дышит — часто и дышит — тяжко.
Ночь не любит, когда глядят.
Не стоит со свечой во храме,
Никому не жена, не дочь.
Ночь ночует на твердом камне,
Никого не целует ночь.
Даром, что сквозь
Слезинки — свищем,
Даром, что — врозь
По свету рыщем, —
Нет, не помочь!
Завтра ль, сегодня —
Скрутит нас
Старая сводня —
Ночь!
9 августа 1918
«День — плащ широкошумный…»
День — плащ широкошумный,
Ночь — бархатная шуба.
Кто — умный, кто — безумный,
Всяк выбирай, что любо!
Друзья! Трубите в трубы!
Друзья! Взводите срубы!
Одел меня по губы
Сон — бархатная шуба.
12 августа 1918
«Не по нраву я тебе — и тебе…»
Не по нраву я тебе — и тебе,
И тебе еще — и целой орде.
Пышен волос мой — да мало одёж!
Вышла голосом — да нрав нехорош!
Полно, Дева-Царь! Себя — не мытарь!
Псарь не жалует — пожалует — царь!
14 августа 1918
«Стихи растут, как звезды и как розы…»
Стихи растут, как звезды и как розы,
Как красота — ненужная в семье.
А на венцы и на апофеозы —
Один ответ: — Откуда мне сие?
Мы спим — и вот, сквозь каменные плиты,
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми! Певцом — во сне — открыты
Закон звезды и формула цветка.
14 августа 1918
«Пожирающий огонь — мой конь…»
Пожирающий огонь — мой конь!
Он копытами не бьет, не ржет.
Где мой конь дохнул — родник не бьет,
Где мой конь махнул — трава не растет.
Ох, огонь мой конь — несытый едок!
Ох, огонь на нем — несытый ездок!
С красной гривою свились волоса…
Огневая полоса — в небеса!
14 августа 1918
«Каждый стих — дитя любви…»
Каждый стих — дитя любви,
Нищий незаконнорожденный.
Первенец — у колеи
На поклон ветрам — положенный.
Сердцу ад и алтарь,
Сердцу — рай и позор.
Кто отец? — Может — царь.
Может — царь, может — вор.
14 августа 1918
«Надобно смело признаться, Лира…»
Надобно смело признаться, Лира!
Мы тяготели к великим мира:
Мачтам, знаменам, церквам, царям,
Бардам, героям, орлам и старцам,
Так, присягнувши на верность — царствам,
Не доверяют Шатра — ветрам.
Знаешь царя — так псаря не жалуй!
Верность как якорем нас держала:
Верность величью — вине — беде,
Верность великой вине венчанной!
Так, присягнувши на верность — Хану,
Не присягают его орде.
Ветреный век мы застали, Лира!
Ветер в клоки изодрав мундиры,
Треплет последний лоскут Шатра…
Новые толпы — иные флаги!
Мы ж остаемся верны присяге,
Ибо дурные вожди — ветра.
14 августа 1918
«Мое убежище от диких орд…»
Мое убежище от диких орд,
Мой щит и панцирь, мой последний форт
От злобы добрых и от злобы злых —
Ты — в самых ребрах мне засевший стих!
16 августа 1918