плавно опустился на пол, заставив на мгновение вспыхнуть тоненькую фигурку. Гера слегка подался вперед.
— Согласен! Великолепно! Берем!
— Я пошутила!
— Я тоже! Не хочу, чтобы ты была похожа на мальчика-с-пальчик, завернувшегося в пионерский галстук! Вооон, там еще глянь.
Несколько минут в зале было тихо, только лампы гудели, да работник бормотал в унисон, делая записи огрызком карандаша. Потом из-за стеллажей высунулась лукавая мордаха, а за ней и вся Ванька целиком выпрыгнула на видное место, придерживая руками возле талии кусок материала.
— Опа! Я — японская школьница! Похожа, а? Анимешки в моде. Или, вот!
Она заколотила пятками по дощатому полу, подвывая протяжную, заунывную, видимо, только что сочиненную мелодию.
— Понял, да? Я — шотландец, «Храброе сердце»! На свадьбе устроим соревнование по метанию камней. Это же «шотландка», да?
— Нет, не «шотландка».
Но было похоже. На оливковом поле пересекались под прямым углом разной ширины серебристо-серые и коралловые линии.
Гера взял рулон под мышку и направился к кассе. Девушка засеменила следом, держа отмотанный кусок, как послушная фрейлина шлейф платья своей королевы.
— Алишер, запиши на меня 2 метра. Буду в четверг заказ забирать — рассчитаюсь сразу.
— Как скажешь, азиз.
Таджик средних лет, мелко закивал, отмеривая ткань.
Когда они вышли на крыльцо, в воздухе висел дождь.
— Слушай, Герасим Михайлович, — Ванька, как будто очнулась, окунувшись в мелкие невесомые капельки, — а что это ты за меня все решаешь? Придумал себе что-то и шуршишь в одиночку! Даже не спросил ни разу. Может мне материальчик не нравится?! Я же это…, клиент, который всегда прав.
— Ты, Клепа, клиент, который сам не знает, чего хочет. Это — раз! Ты еще ни копейки не заплатила, стало быть, и не клиент, пока. Это два! И оплату я тебе предлагаю, что называется «по факту». То есть, если понравится готовое платье — заплатишь и заберешь, а не понравится — сам буду носить. Идет?!
— Ага…, а я за это не должна мешать тебе творить?
— Да, уж, пожалуйста! Не хватало мне еще художественного руководства от девчонки, не знающей, как её зовут.
— Ну, и ладно. Я и не собиралась. Жалко, что тот кусок пропадет.
— Какой кусок?
— Тот материал, который я купила, когда первый раз приезжала.
— Ааа! Давай — я у тебя куплю его, и дело с концом.
— Ты же не видел даже. Может тебе не пригодится.
— Сейчас может не пригодиться, а потом — пристрою куда-нибудь. Я же завтра работать не брошу.
— Может — сейчас и заберешь? Мы от моего дома совсем не далеко. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — «клиентка» попыталась заглянуть ему в здоровый глаз, — чтобы мне потом не ездить, а я тебе чаю вкусного заварю, с бальзамом.
Гера посмотрел на часы и молча кивнул. Бухгалтер Анна Андреевна Оськина запрыгала впереди, показывая дорогу, то убегая вперед, то возвращаясь, как расшалившийся щенок. Это настроение постепенно передалось и её спутнику. Гера неожиданно взял её за плечо и спросил:
— Далеко нам?
— Нет, почти пришли.
— Тогда, есть еще время, пойдем!
— Куда?
Он потащил её в тупичок между домами и старыми гаражами, стены которых вдохновенно расписывали два подростка-граффитчика в одинаковых толстовках с капюшонами.
— Эй, парни! Красочками не поделитесь?
Граффитчики обернулись. Один из парней оказался четырнадцатилетней девочкой, другой, действительно, пареньком её возраста.
— Чё? — настороженно переспросил мальчишка.
— Дружище, одолжи баллончик на пару минут. Цвет любой. Давай самую неликвидную.
Девчушка ткнула своего друга в бок и зашептала:
— Дай, не жадничай! Видишь — он для девушки что-то хочет нарисовать!
Тот послушно протянул баллон.
Гера встряхнул его привычным движением, подмигнул подросткам и повернулся к Ваньке, стоявшей чуть в стороне.
— Смотри, клиент! И чтобы потом не говорила, что я тебе эскиз на подпись не представил!
От нескольких легких взмахов на стене возник и кокетливо изогнулся силуэт платья, прямого, почти не приталенного, напоминавшего картинку из модного журнала двадцатых годов двадцатого века.
— Вот!
— Это и есть эскиз на подпись?
— Да! А что-то не понятно?
Ванька, было, приготовилась сказать что-нибудь ехидное, но пригляделась и увидела, что, действительно, все понятно. И не так ужасно, как она боялась.
— Конечно, еще аксессуары, — деловито заметил модельер, возвращая баллончик хозяину.
— А! — обрадовалась Ванька, — вот, где будет подвох!
— Обязательно будет! А теперь, я хочу чая с бальзамом!
Они помахали ребятишкам на прощание и вернулись на тротуар.
В след им прозвучал отчетливый шепот:
— А она симпатичная!
— Зато, он урод! Видела бельмо, как у оборотня?!
— Ну, и что! Зато он веселый…, кажется…
Это было сказано тихо, но отразилось от разновысотных стен соседних домов, напоминавших детали «Лего», забытые на полу в детской, когда семья уже легла спать. Ванька опасливо посмотрела на Герасима. Слышал или нет? Он улыбнулся.
— А что? Все верно!
Гера тихонько толкнул Ваньку между лопаток, она послушно ускорила шаг.
6
Скрип половиц в темноте казался особенно резким.
— Почему мы свет не включаем, — негромко спросил Гера, — режим экономии? Чай тоже будем в темноте пить?
— Не беспокойся, мимо рта не пронесешь! Там лампочка перегорела, а потолки — три с половиной метра, с табуретки не достать. Марьиванна как-то меняла, но я забыла спросить: как именно. Ничего! В комнате-то свет есть. И на кухне.
Ключ заерзал по стальной накладке, попал, наконец, в скважину и добыл из неё два резких щелчка. Третьим был щелчок выключателя.
Комната, в которой они очутились, мало напоминала убранную девичью светелку. То есть порядок тут был идеальный, но…, какой-то уж даже слишком. Можно было бы сказать: «казарменный», если бы не разномастная мебель, характерная для съемного жилья. Вся она, однако, была выстроена вдоль двух коротких стен, освободив место посередине для полинявшего паласа. На полированном письменном столе советского образца не было ни пылинки. Только лампа и стаканчик с ручками и отточенными карандашами. Компьютер стоял на специальном столике, вполне современном, как и трехстворчатый кремовый шкаф-купе с двумя зеркалами на створках. Немного оживляли интерьер желтые занавески с рисунком из разноцветных колец. Такие, обычно, вешают в детских садах и заводских столовых. Но стены…
— Слушай, Клепа, а почему…
— Ой, да ты не разувайся, я тут не прибиралась!
— Нет, уж, я лучше разуюсь.
— Прости, я перебила. Что «почему»?
— Почему ты обои не поклеишь? Сейчас есть недорогие и вполне приличные.
— Мариванна не велит. Она «под покраску» это сделала. На случай, если продавать будет. Я за два года тут к ней и так и сяк подкатывала. Бесполезно. Вот, и живу, как кабинете соцслужбы. Ты садись, я чайник вскипячу.