Читать интересную книгу Журнал Наш Современник №5 (2001) - Журнал Наш Современник

А. В. Славянин,

г. Ульяновск

ЧЕМ ЖИВ НАРОД

(взгляд из Белоруссии)

О том, что любое общество движется не только и даже не столько экономически, сколько духовно, будучи "заряженным" той или иной идеей, в последнее время говорится часто. Но вот какова та "несущая" идея, которая способна не просто "пробудить", но и духовно "обновить" наш народ и подвигнуть его на новое утверждение Родины? Какой "храм" мы должны строить? Увы, убедительного и однозначного ответа на этот вопрос пока нет. А может быть, и строить ничего не нужно? Может быть, мы просто не видим своего храма, ослепленные заморской бутафорией и одураченные лживыми обещаниями?

Между тем русский народ* буквально на глазах теряет свою духовно-нравственную "ауру", а вслед за ней неизбежно утратит и способность к национально-государственному волеизъявлению. И это не просто трагически-"красивые" слова, но и вполне вероятное развитие событий, в которое не хочется верить.

И тем не менее - все это именно т а к. А если так, то нечего и спорить о том, нужна ли вообще народу какая-то мифологема, не поддающаяся ни измерению и взвешиванию, ни какому-либо иному определению (с подобными спорами приходится сталкиваться на страницах современной прессы, особенно российской).

Сомнения в необходимости и "полезности" (!) национальной идеи есть выражение психологии "сытого рта", ярким носителем которой является благоденствующая ныне в России компрадорщина. Частью вольно, а частью невольно, из-за поразительной безнравственности и беспринципности, на протяжении последних десяти лет российская власть деидеологизировала свою страну и свой народ под аплодисменты западных "благодетелей", отлично понимающих, что как раз ирреальная идея во все века и была реальной движущей силой, способной повелевать массами.

Сам факт нахождения у власти компрадоров-разрушителей столь долгое время является главным доказательством духовного оскудения русской нации. Вот почему кое-кто склонен пессимистично заключать о принципиальном отсутствии одухотворенности у современных "россиян" и давать отрицательный ответ на вопрос о способности народа формулировать и выдвигать общенациональные идеи.

Впрочем, весь народ даже на этапе этнического подъема никогда не формулирует и не выдвигает такие идеи. Это делают "лучшие люди", те, кого И. А. Ильин называл "национально чувствующими, государственно мыслящими, волевыми, идейно-творческими". В данном случае народ - это воспринимающий "организм". Однако же мало просто сформулировать и "бросить" идею в массы, ибо это будет не идея, а лозунг. Настоящей, "сильно ведущей", верной, творческой идея бывает тогда, когда она "прорастает" сквозь историю народа, его мировоззрение, саму душу, веру, совесть и характер, внутренний уклад и этническую культуру. Можно сказать и так: идея не формулируется в кабинетной тиши, а улавливается при внимательном вслушивании в пульс истории и настроение народа, общества на каждом данном этапе его бытия.

Это только кажется, что можно хорошо существовать без мысли в голове, без того, что не имеет непосредственных зримых материальных показателей, то есть без идеи. Так может жить (существовать) лишь отдельный член общества, тот, кто не страдает от внутренней пустоты, незанятости ума и сердца. Это, как правило, асоциальные элементы различного рода. Большая же часть общества в любой период его истории - и на "взлете", и на "излете" - обязательно имеет определенное видение действительности, так сказать, "дышит" коллективно. Если это "дыхание" не прослушивается, общественный "организм" умирает, рассыпается на индивидуумы, перестающие в целом быть нацией.

Если идея - это ценностное коллективное представление, выражаемое в императиве мышления, которым, в свою очередь, предопределяется стереотип поведения, то можно с уверенностью делать вывод: господствующая надпартийная идея в нашем обществе тоже есть, причем идея как раз сегодняшнего дня! Это - нигилизм по отношению ко всему - прошлому и будущему, к власти и политическим партиям, ко всему сущему окрест и даже порой к самой жизни. Нигилистический императив мышления обусловливает массовую апатию, неверие ни во вчерашний социализм, ни в нынешний капитализм.

К сожалению, процент обывателей у нас, в восточнославянско-русском мире, приближается к критическому показателю. Мало того, на глазах растет, формируется целое сословие спившихся, морально деградировавших лиц. Структура общества очевидно меняется. Люди намеренно избегают сложного, ищут простого, причем все - и взрослые, и дети. Дети, например, не хотят читать. Чтение заменяется телевизором, сидение перед которым не требует размышления, работы мысли и ограничивается потреблением. Взрослые преимущественно не ставят перед собой перспективной серьезной цели, не формируют долговременной программы, предпочитая укороченные во времени удовольствия. В результате и праздники перестали быть праздниками, превратившись в совершенно неупорядоченную, бессмысленную череду пустых, а то и откровенно "пьяных" дней.

Загляните в школу, посмотрите в глаза подрастающему поколению. В редких глазах есть живой огонек. В большинстве же они - безразличные, потухшие. Подрастает целое поколение, лишенное высоких нравственных идеалов. Думается, для этого поколения, даже тех, кому сегодня 15-25 лет, уже вполне подходит это классическое определение - потерянное поколение.

Неприглядна картина и в деревне, всегда бывшей оплотом Руси. Толкового, непьющего, работящего мужика сегодня найти в деревне непросто. Глубочайшая апатия села граничит с атрофией, потерей дееспособности.

Все сказанное свидетельствует о вероятности угрожающе-беспомощного дрейфования огромной людской массы по воле "ветра времени".

Однако каким бы деформациям ни подверглось "тело" народа, каким бы сильным ни было помрачение его самосознания, народ еще жив. Есть еще костяк общества, пусть и малая в количественном отношении часть всего населения, но наделенная природной пассионарностью, жаждой деятельности и деятельного добра. Ф. М. Достоевский в 1876 году в своем "Дневнике..." отметил: "...Народ наш не материалист настолько, чтобы думать об одних только насущных выгодах и положительном интересе. Он будет рад духовно, если предстанет великая цель, и примет ее как хлеб духовный".

До тех пор, пока в затхлом болоте социальной реальности находит выход на поверхность живой родник национальной души, ситуация является обратимой, а стереотип мышления и поведения поддается корректировке. Для этого господствующая в обществе нигилистическая "установка" должна быть управляемо сведена на нет и заменена ценностной ориентацией.

Возрожденческое движение в Белоруссии началось под воздействием внешних факторов ("перестройка"). Внутренний, психогенетический фактор здесь ни при чем. Однако самое главное и... трагическое в том, что изначально движение утратило свою именно возрожденческую сущность.

Возрождение, то есть расцвет национального, - процесс глубинный, объективный и постепенный. В СССР изначально возрожденческая идея обосновывалась политически (но никак не нравственно!) - необходимостью избавления от Центра. Следовательно, эта идея спекулировалась национал-радикальными (сепаратистскими) силами, умело игравшими и на старых, извечных, и новых проблемах и трудностях, имевшихся в каждом регионе огромной державы.

Возрождение по самой своей сути не может исходить из конфронтации и разрушения, на что были нацелены создававшиеся "народные фронты". Белорусский Народный фронт - не исключение. Его нетерпимость к диалогу, конструктивному сотрудничеству вообще с кем бы то ни было, кто не разделяет национал-сепаратистских взглядов, была очевидна с самого начала.

Однако БНФ был и остается самым слабым из всех аналогичных "фронтов" в других регионах бывшего СССР, поскольку его идеи в значительной степени "впитывались" в песок. "Посеять" их на благодатную почву трудно: история не оставила на белорусской земле явных, очевидных предпосылок для конфликтов, например между белорусами и русскими, белорусами и украинцами и т. п. Легко "сыграть" на наболевшем, на дремлющей конфронтации у нас невозможно, как, скажем, на Северном Кавказе.

Националисты не получили массовой поддержки в Белоруссии именно потому, что собственно этнический компонент самосознания народа в восточно-славянско-русских пределах никогда не был особенно значимым, а тем более ведущим.

Общерусская культура, как и русский характер (культура - производное от характера народа), "всечеловечны" (Ф. М. Достоевский). Собственно русский этнос в течение многих веков был межэтнической культурной и духовной "скрепой" на государственном пространстве Руси - России - СССР. Именно поэтому даже этническое наименование русские понималось представителями иных стран (в частности, в Европе) не столько в узко этническом плане, сколько в смысле суперэтническом (русскими до последнего времени называли, например, туристов или спортсменов из СССР, не принимая во внимание их реальную, порой весьма пеструю этническую принадлежность). В восточнославянско-русских пределах искони сочетались, переплетались, взаимодействовали многообразные этносы и языки. Усилиями разных народов здесь создавалось государственное достояние... В границах суперэтноса, включавшего разнообразные народы, постоянно происходил энергетический обмен, что обусловливало устойчивость всей системы, понимавшуюся на бытовом уровне как "непобедимость русских".