животные, улеглись в своём укромном уголке, но спать никто не хотел.
— Хорошо бы отсюда было слышно тех Больших, их голоса так успокаивают, — пожелал Руфи.
Вскоре все убедились, что тех великанов отлично слышно, они снова протрубили как и вчера вечером: «В долине всё споко-ооой-но, можно спа-ааа-ать».
Но вот, Пышик, лежавший до того на животе, поджав к груди передние лапы и жмурясь — вскочил и побежал в угол на другой стороне, и стал там всё обнюхивать, а после рыть. Руфи подошёл посмотреть, что здесь такое, а Пышик копал и аж поскуливал от нетерпения. И наконец он вытащил что-то зубами из под слоя сора, которого раскидал вокруг себя в немалом количестве. Руфи только и успевал отряхиваться от всяких веточек.
Пышь повернулся к Руфи, и выронил перед ним на пол круглый камушек, а тот воскликнул:
— Ты нашёл ещё один камень-глаз! Вот это да!
— Почти такой же, но немного другой, смотри. Пышь снова взял его в зубы, и отнёс на середину пещеры, куда ещё проникало немного остатков вечернего света через щель в потолке. Руфи приблизился, лёг на живот, и стал внимательно разглядывать:
— Дааа, он такой же, но по другому светится. Но тоже очень красивый!
Камень был не бледно-зелёный как тот, найденный первым, и который Пышь уже вытащил из своей сумочки и положил рядом для сравнения — а бледно-розовый, точно такого же размера, с искоркой внутри. Взрослые животные тоже подошли, и тут же раздались удивлённые возгласы. Никто не знал что и думать. Сейчас уже становилось слишком темно, поэтому Пышику сказали чтобы он убрал камушки себе в сумочку, а завтра, при свете дня, они смогут внимательно их разглядеть. Животные снова вернулись на свои места и задумались. Впрочем, ничего надумать не смогли, а ещё больше запутались, когда Руфи рассказал всем, о тех неведомых животных которые ему приснились, и о том как он подумал, что не имеют ли они отношения к камням? Такие размышления оказались слишком сложными для наивных обитателей леса и они захотели спать, от умственного перенапряжения. И спали отлично.
История четвёртая
Глава 1
Наступившее утро не предвещало хорошей погоды. Все были вялыми и сонными. Руфи и Пышь всё же доплелись до выхода из пещеры, и глянули на затянутое тучами небо. Всё серым-серо.
Папа Буфи пробормотал, что не сегодня завтра начнётся сезон дождей, и если б животные имели календарь, то папа Буфи добавил бы, что дожди могут идти недели две, а то и три, если не повезёт.
Все знали, что сегодня же, надо натаскать как можно больше еды про запас — хоть коры! Они бы это сделали заблаговременно в другой ситуации, но как мы знаем, в последние дни наша компания всё больше скиталась, да пряталась. Но самое главное, что новый дом нашёлся, а уж еда… в крайнем случае можно будет за ней сбегать и в ливень, хоть это и очень противно — мокнуть под дождём, да ещё потом дрожать от холода, клацая зубами. Что ж, всё сразу иметь нельзя, поэтому животные нисколько не огорчились предстоящей погоде, принимая её как то, что и должно происходить, вне зависимости от их желаний, а они, просто бывали в такое время медлительными и туго соображающими.
Поборов в себе леность вызванную погодными изменениями, животные отправились на поиски еды. И сегодня, мама Уфи с мамой Тишь поймали удачу за хвост. Буквально в нескольких десятках шагов от жилища, они нашли вкуснейшие штуки с твёрдой скорлупой — орехи. Их лежало довольно много на земле, но ещё больше можно было сбить с четырёх деревьев — именно столько их здесь росло — тех что с орехами.
Папа Кышь с Пышиком полезли наверх этих, несколько отличающихся от виденных ими ранее ореховых деревьев. На эти, оказалось попроще забираться. Очутившись на месте, они принялись лапами и зубами трясти ветки и скакать по ним, сбив огромное количество плодов, которые тут же стали переносить в пещеру — мама Тишь в сумочке, а остальные, загребая пастью побольше. Мама Тишь, видя что орехи отличаются от тех, которые они грызли раньше, на всякий случай попробовала первой один орешек, и попросила остальных пока их не есть, подождав, не станет ли ей худо. Пышик, когда узнал об этом, забеспокоился, но мама Тишь сказала, что ничего не случится, ведь она съела совсем немного.
Перетаскивание орехов заняло немало времени, но зато в тёмном углу пещеры, и позади спальных мест, образовались две большие кучи этих плодов, наполнявшие сердца животных спокойствием за завтрашний день, а вернее, за много-много дней.
Поскольку время до вечера было, захотели поискать ещё чего-нибудь неподалёку. Нашлось некоторое количество сладких плодов, и та самая кора. Она почти всегда хорошо снималась с деревьев, поскольку отслаивалась от ствола, а на её месте уже росла новая. Но всё же иногда, папе Буфи приходилось поработать рожками, чтобы отделить особенно упрямую кору. Он примеривался то так, то эдак, пытаясь её поддеть, и при этом изрядно вымотался. Мама Уфи видя это, попросила его остановиться, и удовлетвориться тем, что уже есть. Папа Буфи, тяжело дышавший, не стал возражать, и тут же развалился на спине с куском коры в пасти. Он его ловко подбросил движением головы, и столь же ловко поймал, после чего, тот моментально исчез в глотке папы Буфи.
Тем временем, пушистые зверьки успели перетаскать почти всю кору на склад еды. И только сейчас все поняли, что ничего не ели целый день. И пить хотелось. По паре-другой-третьей сладких плодов, все конечно съели, но этого было мало. Пока совсем не стемнело нужно поторопиться к водопою, а на обратном пути быстренько поужинать тем, что найдётся по дороге.
Руфик очень сожалел, что знакомство с животными-гигантами придётся отложить, но в конце концов, они никуда не денутся.
Ну вот они и дома. По дороге, Руфи отчётливо ощутил увеличившуюся в воздухе влажность, а немного позже и остальные это учуяли — значит ночью будет дождь. Вообще-то, Руфи, да и прочим, иногда нравилось смотреть на дождь и слушать его, но Руфи ужасно боялся когда сверкало и грохотало. Пышик тоже. Да все боялись, в том числе и взрослые животные.
Однажды папа Буфи высказал предположение, что грохот и сверкание, возможно, происходят от того, что лес на что-то сердится — хоть и не было точно известно, умеет ли лес вообще сердиться, и никто не помнил чтобы лес