— Кретины… — С горечью сказал я. — Она получила прошлый электрошок позавчера! Сегодняшний ее добил.
Второй встал, подошел к Лере, внимательно оглядел ее.
— Нет, фигня. Должна быть жива. Ищи пульс!
Четвертый отложил оружие, стянул армированную перчатку и принялся искать жилку на запястье девушки. Ник качнулся всем телом, пытаясь развернуться в ту сторону. Тягостная минута.
— Не слышу…
— Черт тебя дери, приложи ухо к груди!
Он снял шлем, распахнул Лерин термокостюм и прижался ухом, напряженно вслушиваясь. Тогда Лера ткнула его пальцем в глаз.
Одновременно. Четвертый вскочил, зажав глаз ладонью. Второй отшвырнул его, открывая линию огня, и вскинул ствол. Ник качнулся еще раз и упал, врезался в ноги второму. А я вывернулся, как кошка, всеми четырьмя оттолкнул от себя пол — и летел. Секунду спустя мигнули две вспышки, Лера и Ник парализованы, второй разворачивался ко мне. Но я уже схватил, перекатился на спину, точка прицела скользнула по телу врага… Рука по локоть исчезла вместе с прикладом разрядника. Обрубок ствола звякнул на пол и откатился Второй, не издав ни стона, упал без сознания.
Четвертый на момент замер, уставившись на меня. Было видно, что глаз его уцелел, хотя стал красным, как у кролика. Я повернул ствол, и четвертый побежал. Не бросился на меня, не попытался схватить оружие — в два прыжка вылетел из комнаты. Нацеленный ему в ноги заряд прошел мимо. Шаги загрохотали вниз по лестнице — все дальше, дальше.
Первым делом я дополз до Леры и проверил пульс. Слава вселенной, у девушки было здоровое сердце: она пережила и третий электрошок. Впрочем, судя по тому, как быстро миновал паралич, второй разряд прошел вскользь.
Затем я покопался в ее рюкзаке, нашел самое сильное обезболивающее и проглотил. Пару минут полежал, предвкушая райское наслаждение. Когда препарат подействовал, я сумел встать на ноги и принялся распаковывать Ника.
Разрезая скотч, я время от времени поглядывал на экраны — чтобы не получить сюрприза. Увидел, как четвертый торопливо вытаскивает на улицу раненых и грузит в машину. Ну и пускай — для допроса один у нас остался. Я проверил компьютер, брошенный бандитами. Ничего интересного там не оказалось, кроме видеозаписи, которую я раньше получил по почте. Связал однорукого боевика и забинтовал рану, нашел в аптечке нашатырь, чтобы привести его в чувства. Лера с Ником начали приходить в себя.
— Витя, извини… — выдавил брат, едва обрел способность говорить. — Извини, что я…
— Что ты безоружный не побил их четверых, когда они бросились на тебя из засады? Извиняю.
— Я должен был…
— Да нет, не должен. Мы целы, а они — нет. Чего еще надо?
Лера с трудом села и принялась растирать оживающие мышцы.
— Вау! Я сорвала джек-пот — третий электрошок за три дня!..
Когда смогла встать, подошла к брату и обняла его:
— Никитка, я так рада, что ты цел! Это просто счастье!
Он смутился, пробормотал что-то ответно радостное, и Лера принялась пересказывать ему все последние события. Она говорила взахлеб, с шутками и английскими словечками — эйфория от победы явно перевешивала все пережитое волнение. Я вдруг почувствовал себя кошмарно усталым, захотелось лечь, а лучше — упасть. Раненый очнулся и застонал, и это немного мобилизовало мои силы.
Я взял нейтрализатор и лениво ткнул бандита прикладом, чтобы привлечь внимание.
— Хочу у тебя спросить кое-что… Расскажешь?
Мой голос был усталым и равнодушным, чувствовалось в нем, что нет у меня сил запугивать, давить, делать больно. Если что, просто выстрелю — равнодушно и устало. Раненый истово закивал:
— Да, да. Спрашивай.
— Что вы ищете?
— Не знаю. Честно не знаю. Только первый знал.
Пожалуй, не врет. Если б знал, сразу проверил бы содержимое Лериной сумки, а не собирался бы тащить девушку куда-то.
— Как тебя зовут?
— Миша. Михаил Терентьев.
— Кто вас послал?
Пленный открыл было рот, но вдруг замер на секунду, и раздельно выдавил:
— Окрасился. Месяц. Багрянцем.
— Что?!
— Где волны. Бушуют. У скал.
— Какого черта? Надумал пошутить? — Я упер ствол ему в шею. — Спрашиваю: кто вас нанял?
— Поедем. Красотка. Давно. Я тебя.
Его лицо приобретало выражение смертельного ужаса. Он явно и не думал шутить — он ждал выстрела. Однако продолжал чеканить:
— Кататься. Я с милым. Согласна.
— Оставь его, Витя, — сказал Ник. — Ты ничего не добьешься. У него в подсознании малый оперант.
— Что-что?
— Прежде так готовили краткосрочных агентов. В подсознание внедряется система блоков, по сути — запрещающая программа. Когда человек пытается ответить на определенные вопросы, программа выключает сознательный контроль за речью и двигательным аппаратом. Он физически не может тебе ответить.
Зрачки пленного отчаянно запрыгали вверх-вниз, заменяя кивок головы, пытаясь подтвердить слова Ника. Рот продолжал механически открываться, выбрасывая бессмысленное:
— Дай парусу. Полную. Волю.
— А что, бывают еще и большие операнты? — Поинтересовалась Лера.
— Бывали во время войны. Крутейшая штука, но очень сложно ставится, — авторитетно пояснил Никита. — Оказываясь в контакте с объектом — человеком или предметом — агент выполняет программу, как робот, полностью теряет свободу воли. А в остальное время может и не подозревать, что запрограммирован на это.
— Ценнейшие сведения! На досуге расскажешь, — постановил я. — Берите оружие, рюкзак — и идем.
Перед тем, как покинуть комнату, я вызвал скорую.
* * *
В подземном паркинге выяснилось, что четвертый, отступая, вывел из строя нашу пармашину — видимо, опасался погони. Мы закинули амуницию на плечи и пошли пешком. Благо, дворами до площади Галактики было недалеко — минут сорок быстрым шагом.
Ник шел смурной, уныло молчал. Понять его чувства мне было несложно. Еще бы: кровь играет молодая, ему бы врагов разить наповал и девичьи сердца пленять, в особенности одно конкретное. А вместо этого на глазах у Леры предстал в незавидной и бесславной роли жертвы.
Девушка незаметно тронула меня за локоть и кивнула в сторону Ника: мол, чего он? Я ответил неопределенным движением руки: ничего, пройдет. Лера подмигнула понимающе и спросила:
— Никита, как ты думаешь, откуда они взяли все это оружие?
— Конечно, осталось от прежнего мира, — ответил брат, несколько оживляясь. — Сейчас такое выпустить невозможно: нужны полупроводники и изотопные гипериндуктивности.
— А разве не все оружие хранится в арсенале?
Еще на заре своего правления Павел Петрович распорядился конфисковать все оружие по городу и запереть на складе. Вскоре затем начался голод, и безоружные горожане нанесли друг другу куда меньше вреда, чем могли бы с помощью нейтрализаторов и боекостюмов.
— Выходит, не все. Кто-то где-то припрятал. Собственно, в прежнем городе оружия было немало — мы ведь готовились к осаде.
— К какой осаде, Ник? Расскажи подробней, плиз!
Я едва сдержал улыбку. О войне в Солнечной системе брат знал лишь понаслышке да по интерактивным боевикам. Однако он довольно связно рассказал, как Старую Землю атаковал внешний враг (фундаментальный, как тогда говорили), как в космосе возникали мертвые зоны вырожденной материи — ловушки для кораблей и целых планет. Как телепатическим внушением враг подчинял себе ключевые фигуры человечества, и война становилась охотой на ведьм в масштабах Солнечной системы. Как горстка контрразведчиков вступила в отчаянную схватку и выиграла ее, и враг был отброшен.
Однако война могла возобновиться, а мертвые зоны превратили Солнечную в гигантское минное поле, потому было принято решение о глобальной эвакуации. Наша планета, точнее, наш город стал перевалочной станцией в Малом Магеллановом Облаке. Сюда прибывали караваны транспортов, здесь получали дозаправку и новые координаты, и двигались дальше, к другим пригодным системам галактики. Ни один навигатор и ни один компьютер во всем Млечном Пути не имел «адресов» новых колоний Магелланова облака — кроме координат этого города. Если бы враг последовал за нами, он пришел бы только сюда.