— Это я его убила, — прошептала она, — Кир прав. Надо было думать о Косте, а не о себе. Кир защитил свою любовь, а я свою убила.
Я хотела что-то возразить, как-нибудь утешить Сэти, но не находила ни одного подходящего слова.
Сэти вдруг тихо запела какую-то грустную песню на своем языке.
Снежинки из окна падали на кровавое одеяние лежащей на тумбочке Сироши. Теперь она, уже не скрываясь, улыбалась безо всякого стеснения.
Кириятиольнэ
Она все-таки пришла! В том, что убийство Константина и Михаила — дело рук Сироши, я ни секунды не сомневался. Все было именно так, как описывали легенды, так, как рассказывала мать.
Мне приходилось убивать и разделывать животных, но вид человеческих тел в лужах крови повлиял на меня гораздо сильнее, чем хотелось бы. Я еще и знал обоих ребят. У Михаила на груди и шее оказались колотые раны от плохого кухонного ножа, который довольно быстро сломался, была разбита голова, краснели следы укусов. У Кости обнаружились порезы и укусы. Врач сказал, что он умер от потери крови. Комендант посетовала, что нам следовало открыть комнату раньше, мол, могли бы спасти Константина.
Она не знает. Никого бы мы не спасли, просто жертв было бы больше.
Полицию заинтересовал мой фингал под глазом.
— Один из соседей поставил?
— Да.
— Чего подрались?
— Он лез со своим мнением.
— Конфликтный был, значит?
— Не знаю, мы мало общались.
Похоже, у полицейских картина сложилась быстро. Пьяная драка.
Именно так Сироша и действует.
Я делал, что велели. Подписал какой-то протокол, помог коменданту спуститься в ее комнату. Вот никогда бы не подумал, что такая с виду непробиваемая женщина так тяжело все воспримет. У нее прихватило сердце, пришлось еще с ней сидеть, снова ждать скорую. Каждая минута растянулась на добрый час. Мне казалось, Сэти и Зоя сидят там одни уже целую вечность.
Думать о том, что сейчас чувствует Сэти, было больно. О Зое я старался вообще не вспоминать.
Если бы Сироша задержалась еще немного, я мог бы убить Зою, как Сэти убила тех двоих.
ГЛАВА 8
Зоя
То, что происходило потом, я помню урывками. Мы чуть не замерзли, так и сидя у окна. Я боялась отпустить Сэти, а она просто продолжала петь. Окно закрыл Кир. Проводил меня до моей комнаты.
Я легла спать, а наутро на автопилоте пошла на пары. Это показалось мне самым логичным и правильным. Не хотелось ни сидеть в своей комнате, ни даже звонить маме с рассказом о случившемся. Потом. Когда от этого кошмара меня будет отделять несколько дней. А лучше недель или даже месяцев. Не сейчас.
Лекции шли мимо меня, хотя я даже сделала конспект. Забавно. Исписала семь страниц, но не помню ни слова. Оказывается, одна часть меня может слушать и записывать лекцию, а вторая молчать. Да, именно молчать о том, что случилось прошлой ночью, топя ужас в тишине.
Кира не было. Наверное, он с Сэти.
Надо к ним зайти.
Дорога домой в ставшем уже осточертевшем одиночестве. Мне не хватает Кира. Не хватает так, что хочется выть. Надо поговорить с ним.
Шестнадцать пролетов до нашего этажа. Двенадцать шагов до моей комнаты. Не смотреть на девятьсот девятую. Теперь пустую.
Я не успела зайти к Киру, он сам постучал в мою дверь. Уставший, осунувшийся и напряженный, как струна. Мне захотелось броситься к нему на шею, но я сдержалась. Я же не какая-нибудь экзальтированная истеричка. Жестом пригласила его сесть за стол, сама села напротив.
— Как ты? — спросил Кир.
— Нормально, — соврала я, — была на лекциях.
— Ты молодец.
— Ага. Как Сэти?
Кир нахмурился.
— Не очень.
— Понятно.
Некоторое время мы молчали. Так глупо. Как будто нам нечего было сказать друг другу.
— Что говорят про Костю и Мишу? — спросила я наконец.
— Пьяная драка. Кто-то из них, скорее всего, Константин, первым схватился за нож, второй защищался. У них там было две пустых бутылки водки.
Вот как. Пьяная драка? И Сироша тут ни при чем? Ну не знаю. Две бутылки? Как-то мелковато, чай не барышни.
— Ты в это веришь? — спросила я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Кир отвел глаза.
— Полиция в это верит. В крови обоих алкоголь в больших дозах, комната была заперта, никто не входил и не выходил, этому полно свидетелей. Тебя не опрашивали?
Я помотала головой.
— Значит, и так показаний хватило.
Кир замолчал. Ну что такое?
— Сэти сказала, что туристов в Патроше тоже убила Сироша, — я внимательно наблюдала за реакцией чужи.
А его взгляд вдруг стал холодным и жестоким.
— Они заслужили.
— Все? — не удержалась я.
Губы Кира вытянулись в тонкую линию.
— Когда Сироша приходит, она никого не щадит. Тех, кто оказался тогда рядом с моим отцом, жаль, но от таких ублюдков следует держаться подальше.
— Что? — не поняла я.
А нет, поняла. И чуть не сползла под стол.
— Один из тех туристов, из-за которого Сироша напала под Патрошем, изнасиловал твою мать? Он был твоим отцом? — выдавила я.
— Ну да, — просто кивнул Кир.
Я попыталась переварить услышанное. Одно дело, когда о таких вещах читаешь в интернете, и совсем другое, когда перед тобой сидит человек, который родился потому, что случилась эта жуть.
— Ужас, — ничего умнее я не придумала.
— Сироша отомстила. Чужь верят, что изначально Сироша была духом мщения, защищавшим наших женщин от иноземцев, но потом, как и всякая женщина, которая видит много зла, полюбила чужую кровь. Моя мать ведь второй раз совершила подношение Сироше по своей воле.
— Да? — у меня не было уверенности, что я хочу и дальше слушать страшные чужские сказки.
— Чтобы родить Сэти. Она специально легла с русским мужчиной, зная, что Сироша после этого придет за ним. У чужи это называется совершить приношение Сироше, это древний обычай, — голос Кира стал неуверенным, словно он не до конца одобрял подобные действия.
Ну еще бы.
— А зачем совершать эти подношения? Что, чужских мужчин мало? — и опять я поняла, что знаю ответ еще до того, как Кир его озвучил.
Иногда надо просто немного подумать головой. Конечно, чужских мужчин мало. Это вообще малочисленный вымирающий народ.
— Подношение Сироше гарантирует рождение здорового ребенка, — сказал Кир.
— Ну ясно. Привлечение нового генетического материала, чтобы в замкнутой группе не началось вырождения, — кивнула я, — многие малые народы так делают. Только вот ваша Сироша берет за это слишком высокую плату.
Кир нервно пожал плечами.
— Она древний демон. Чужь с ней не спорят. Вступать в брак нужно лишь с себе подобными. Все остальные отношения — грех.
Класс. Я прямо почувствовала, что проигрываю поединок за свою первую любовь какой-то кровожадной демонице-рецидивистке!
— Да она в конце концов убьет и вас! Ты на лекциях по генетике чем слушаешь? Хотя бы попытайся рационально мыслить! Без притока новой крови рано или поздно в вашей популяции накопится критическое количество наследственных болезней и мутаций, — с раздражением выпалила я.
Кир захлопал глазами, словно я ему Америку открыла. Через форточку.
Похоже, лекции он действительно заучивает, не понимая.
— У нас уже очень много больных. В сущности, приношение Сироше единственный способ получить здорового ребенка, — тихо сказал Кир.
Мне захотелось треснуть его чем-нибудь тяжелым.
— Сироша тут ни при чем! Здоровых детей вам дает скрещивание с другими народами, а не благословение сумасшедшего демона!
— Я видел ее вчера, — упрямо покачал головой Кир.
Черт. Я тоже видела ее вчера. Но теперь не собиралась в этом признаваться. Иначе у меня вообще не будет шансов удержать Кира.
— Это просто совпадение! Сэти встречалась с Костей почти три месяца! Почему Сироша так долго ждала? Что, пешком из вашей деревни добиралась?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я не знаю. Обычно Сироша убивает на третий день.
— Вот видишь!
Кир резко поднялся.