рецепт. Но понимание этих вещей не прекращает мучений. Одно дело понимать головой, а другое жить с этим. И все повторяется снова и снова.
На четвертый день ко мне приехали вместе следователь и адвокат. Вышло забавно. Оба они, как сговорившись, оказались одетыми в схожие по покрою костюмы двойки темно — синего цвета. Будто представляли одну организацию. После моего замечания относительно этого оба рассмеялись, переглянулись, и адвокат сказал, что в моем случае это почти так и есть. Подобное настроение приехавших ко мне гостей не могло не радовать. А последовавший за этим разговор вселил уверенность своей определенностью в скорейшем разрешении моей судьбы.
— Не будешь против, если я начну?! — начал защитник, не понятно к кому обращаясь.
— Вперед, — сказал следователь.
— Так. Хм, ситуация за эти несколько дней поменялась. У полиции есть версии по Смирнову. Я имею в виду наконец-то реальные направления расследования.
После этих слов адвокат обернулся на следователя, оценил с улыбкой его реакцию от своих слов и продолжил.
— Если говорить короче, то у них есть потенциальные подозреваемые.
— Мне не нравится, как ты говоришь. Я так и жду, что ты скажешь слово «но» и после этого перестанешь улыбаться.
— Не будем утомлять друг друга, — перехватил инициативу следователь. — В целом ты верно все понял. Обстановка для тебя благоприятная. Я почти ничего от твоего защитника не скрываю, но здесь есть кое-что. Во-первых, это кое-что связано с обнаруженными на квартире патронами, а во-вторых у нас есть основание полагать, что лучше какое-то время. Нет, так неправильно звучит. В общем для нас, то есть для следствия, очень важно, чтобы ты побыл тут еще какое-то время. Нам надо заставить думать организаторов убийства, что мы считаем тебя и Игоря лицами, непосредственно причастными к совершенному. Очень рассчитываю на твое понимание. Именно поэтому мы и приехали к тебе вдвоем.
— Как долго еще мне здесь сидеть?
— Я считаю, что речь идет о двух неделях. Со своей стороны я даю тебе слово, что приложу усилия к тому, чтобы эта история закончилась для тебя максимально безболезненно. Завтра вывезем на полиграф. Это важно в первую очередь для того, чтобы исключить из обвинения двести двадцать вторую статью уголовного кодекса. Еще раз прошу тебя потерпеть.
Следователь закончил речь. Я посмотрел на своего адвоката. Тот кивнул мне еле заметно. Ситуация была ясной и недвусмысленной. К тому же следователь мог и не приезжать ко мне, мог ничего не говорить защитнику. Его поведение свидетельствовало о доброй воле и искренности. Да и какие варианты у меня были?! Сказать что я не согласен, что хочу немедленно выйти отсюда?! Это смешно. И уж точно не в моей власти. Да и что вообще в чьей власти?!
— Да. Я все понимаю. Буду ждать.
— Вот и славно. Тогда до завтра, я пойду. Вам еще надо, наверное, поговорить?! — произнес правоохранитель, вставая.
— Нет, нет. Я сам спешу, — подхватил адвокат. — Увидимся завтра. Будет больше времени. Как раз все обсудим. Не против?
— Нет, — ответил я. — До завтра.
Они уехали, а я был препровожден в свою камеру. Там все кроме бухгалтера собрались в центре камеры и пили чай. Тот самый, что принес мой защитник несколько дней тому назад. Я присел за стол, и мне тут же поставили стакан с заваренным кипятком пакетиком зеленого чая. За столом шел свой, достаточно оживленный разговор, и никто не спешил интересоваться у меня тем, как прошла встреча. Посмотрел через плечо на лежавшего бухгалтера. Олег Валентинович отвернулся лицом к стене и поджал колени к груди. Было видно, что дышал он с трудом. В последние два дня бухгалтер много лежал, лицо осунулось и посерело. Мы беспокоились о состоянии его здоровья, предлагали вызвать ему врача, но он не хотел. А потом все смирились и перестали обращать внимание. Мой взгляд на бухгалтера заметил Сергей и умышленно громко спросил:
— Валентиныч, ты как там?
За столом притихли. Повернули головы в сторону лежащего.
— Да нормально, Серег. Сердце почувствовал. Пройдет.
— Давай врача позовем? Ты запарил терпеть!
— Нет. Это ни к чему.
— Ну как знаешь. Если что, сразу говори.
Ответа не последовало. Я допил чай, лег на свою койку и стал читать позаимствованную у Сергея книгу. Это был сборник сочинений Василия Шукшина. Быстро пролистав содержимое, остановил свой выбор на «Калине красной». Чтение полностью поглотило все мое внимание и я уже не лежал в следственном изоляторе на своем спальном месте, а был там, куда следовал главный герой произведения. Незаметно пролетели оставшиеся до отбоя два часа. Свет потушили. Те, кто оставался сидеть за столом, разошлись по койкам. А я в свою очередь сел на кровати и закурил. В голове было много мыслей. И сформированных, и представляющих собой лишь обрывки, которые не понятно куда и вставить. Обычно в таком состоянии находясь дома, я сразу одевал что-то комфортное, брал с собой только лишь ключи и сигареты и выходил на улицу. За неимением такой возможности я через пятиминутную паузу снова покурил, а затем принял горизонтальное положение и скоро уснул.
Стою с букетом цветов около входа в метро. Жду ее. Сверяю время по наручным часам и понимаю, что приехал слишком рано. Ну что ж! Я не смог усидеть дома, меня распирали чувства в ожидании предстоящей встречи. Быстро оделся, начистил перед выходом туфли и побежал. Светило солнце. В скверах уже пробились на ветках деревьев почки. Малыши под присмотром родителей чертили разноцветными мелками что-то на асфальте, а прохожие, глядя на них, улыбались. Наверное, вспоминали свое беззаботное детство. В нетерпении я разгуливаю около столба с весящими на нем большими часами. Время на циферблате отстает от моего на шесть минут. Сперва я подумал синхронизировать свои часы с уличными, но затем передумал, решив немного пожить с опережением. В будущем. Интересно, какое оно будет у меня? Как пройдет ближайший час, чем завершится день? И тут я увидел ее. Она вышла из метро и спокойно приблизилась ко мне. Солнце играло лучами на ее лице. Что-то кольнуло в моем сердце. Насторожила ее сдержанность. Мы поздоровались друг с другом. И все. Настала пауза, показавшаяся мне вечной. Вспомнив о цветах, я вытянул руку с букетом в ее сторону. Она смутилась еще сильнее. Какое необычное у нее теперь лицо. А ведь я совсем ее не знаю.
— Олег, послушай. Не нужно этого.
— Почему? Что не так? Почему ты такая чужая?
— Я еле решилась приехать. Ты очень хороший парень. Добрый, умный и все такое. Но пока тебя не