Читать интересную книгу Иоанна — женщина на папском престоле - Донна Кросс

— Нет! — решительно заявила Хротруд. — Я христианка, а не ведьма, и всякий, кто скажет иное, грязный лжец!

— Колдунья! Ты будешь вечно гореть в аду! Ты не смеешь отрицать очевидное! — достав засаленный полотняный пояс с завязанными на нем узелками, каноник презрительно швырнул его Хротруд. Та вздрогнула и отступила.

— Видите, как она отпрянула? — прошептал кто-то рядом с Джоанной. — Она точно виновна, и ее нужно сжечь!

«Каждый вздрогнет от такой неожиданности, — подумала Джоанна. — Ничего это не доказывает».

Каноник поднял пояс над головой, чтобы толпа разглядела его.

— Это принадлежит Арно, мельнику. Пояс пропал две недели назад. Сразу после этого Арно слег в постель, мучимый страшной болью в животе.

Лица у всех стали серьезными. Арно никому особенно не нравился, подозревали, что он сильно обвешивает всех. «Кто на свете всех смелей?» — начиналась загадка, которую все очень любили. «Рубашка Арно, что за глотку держит вора каждый день!» Тем не менее болезнь мельника для всей деревни была большой неприятностью. Никто кроме него не мог молоть зерно, потому что по закону ни один житель деревни не смел сам молоть свой урожай.

— Два дня назад, — осуждающе и мрачно звучал голос каноника, — этот пояс нашли в лесу возле дома Хротруд.

Послышался испуганный ропот толпы, и прозвучали отдельные голоса:

— Ведьма! Колдунья! На костер ее!

Каноник обратился к Хротруд.

— Ты выкрала пояс и сделала на нем эти узлы, чтобы совершить свое дьявольское колдовство, от которого Арно чуть не умер.

— Никогда! — негодующе крикнула Хротруд, снова отчаянно пытаясь вырваться из пут. — Я ничего такого не делала! Никогда раньше не видела этого пояса! Я никогда…

Каноник нетерпеливо подал знак тем, кто держал Хротруд. Они подняли ее, как мешок с овсом, раскачали несколько раз и отпустили. Хротруд вскрикнула от страха и злости, пролетела по воздуху и упала в воду прямо посередине пруда.

Джоанна и Эскулапий столкнулись, когда люди подались вперед, желая все увидеть. Если Хротруд появится на поверхности пруда и поплывет — это значит, что освященная вода отвергла ее. Тогда колдовство будет разоблачено, и Хротруд сожгут на костре. Если же она утонет значит — невиновна и будет спасена.

Люди стояли в напряженном молчании; взгляды всех были прикованы к поверхности пруда. От того места, куда упала Хротруд, по спокойной воде расходились круги.

Каноник подал сигнал мужчинам, и те тотчас нырнули, чтобы найти Хротруд.

— Она невиновна в том, в чем ее обвиняли, — объявил каноник. — Восславим Господа.

Джоанне показалось, что он сильно разочарован.

Люди продолжали нырять. Наконец один из них появился с безжизненной, с опухшим и бледным лицом Хротруд. Он вытащил ее на берег. Хротруд не двигалась. Он нагнулся над ней, чтобы послушать дыхание.

Через минуту он сообщил:

— Мертва.

Над толпой поднялся гул.

— Прекрасно, — сказал каноник. — Но она умерла невиновной в том, в чем ее обвиняли. На все воля Божья. Да упокоит Он ее душу.

Селяне стали расходиться: одни приближались к телу Хротруд, с любопытством рассматривая его, другие разделились на небольшие группы, тихо обсуждая событие.

Джоанна и Эскулапий молча направились к дому. Смерть Хротруд очень расстроила Джоанну. Ей было стыдно, что она испытывала возбуждение, глядя на суд. Но в тот момент она не думала, что Хротруд умрет. Конечно же Хротруд не была ведьмой, поэтому Джоанна верила, что Бог докажет ее невиновность.

И Он сделал это.

Но почему же Он позволил ей умереть?

Джоанна не говорила об этом до тех пор, пока не начался урок. Не дописав слово, она опустила перо и спросила:

— Почему Бог это сделал?

— Возможно, Он не делал этого, — ответил Эскулапий, сразу поняв, что она имела в виду.

Джоанна уставилась на него.

— Вы полагаете, что такое могло случиться помимо Его воли?

— Возможно, нет. Но ошибка порой сокрыта в природе самого суда, а не в природе воли Господа.

Джоанна задумалась.

— Отец сказал бы, что именно таким испытаниям подвергали ведьм в течение сотен лет.

— Верно.

— Но это не обязательно соответствует истине, — Джоанна посмотрела на Эскулапия. — А как правильно?

— Именно это ты и должна мне рассказать.

Джоанна вздохнула. Эскулапий так сильно отличался от ее отца и даже от Мэтью. Он отказывался объяснять ей, а вместо этого требовал, чтобы она сама находила правильный ответ. Джоанна коснулась кончика носа, как делала это, размышляя над проблемой.

Конечно! Как она сразу этого не заметила? Цицерон и его De inventione — раньше это было лишь отвлеченное понятие, риторическая уловка, упражнение для ума.

— Риторические вопросы! — воскликнула Джоанна. — Почему нельзя было использовать их в этом случае?

— Объясни, — велел Эскулапий.

— Quid: имеется пояс с узелками — это неоспоримо. Но спорным остается вопрос, что это означает. Quis: кто завязал узелки и оставил пояс в лесу? Quomodo: как он пропал у Арно? Quando, Ubi: Когда и где его украли? Видел ли кто-нибудь пояс у Хротруд? Cur: зачем Хротруд желать зла Арно? — Джоанна говорила быстро, вдохновленная возможностями этой идеи. — Для опроса следовало привлечь свидетелей. Можно было также допросить Хротруд и Анро. Их ответы доказали бы невиновность Хротруд. И… — Джоанна сделала решительный вывод, — и ей не пришлось бы умирать, чтобы доказать это!

Они вторглись в запретную зону и знали это. Они молча сидели рядом, и Джоанна осознавала величие того, что внезапно поняла: применение логики к Божественному откровению, возможность установления справедливости на земле, если судьбу вершить путем рационального изучения и подкреплять веру силой разума.

— Пожалуй, не стоит рассказывать о нашем разговоре отцу, — сказал Эскулапий.

Праздник Святого Бертина только что прошел, дни стали короче, а потому короче стали и занятия детей. Солнце уже клонилось к закату, когда Эскулапий поднялся.

— Дети, на сегодня достаточно.

— Можно уйти? — спросил Джон, и Эскулапий жестом отпустил его. Мальчик вскочил и поспешил выйти из дома.

Джоанна печально улыбнулась Эскулапию. Ее очень огорчало, что брат не хочет учиться. С Джоном, нерадивым и глупым учеником, Эскулапий был часто несдержан и даже резок. «Не могу этого сделать», — ныл он при малейшей трудности. Порой Джоанне хотелось встряхнуть его и крикнуть: «Попытайся! Постарайся! Откуда ты знаешь, что не можешь, если ни разу не пробовал!»

Потом Джоанна упрекала себя за такие мысли. Джон просто не способен учиться лучше. Если бы не он, то в последние два года вообще никаких уроков бы не было, и жизнь без занятий совсем утратила бы смысл.

Как только Джон ушел, Эскулапий серьезно посмотрел на Джоанну.

— Хочу кое-что сказать тебе. Мне сообщили, что в школе в моих услугах больше не нуждаются. На должность учителя назначается другой, франкский ученый. И епископ считает, что он более подходит для этой должности, чем я.

Это потрясло Джоанну.

— Как такое возможно? Кто он такой? Этот человек не знает столько, сколько вы!

— Твои слова, — улыбнулся Эскулапий, — свидетельствуют о лояльности, а не о мудрости. Я встречался с ним. Он отличный ученый, и круг его интересов более подходит для преподавания в школе, чем мой. — Видя, что Джоанна не совсем поняла его, он продолжил: — Для тех знаний, которые мы с тобой обрели, есть место, Джоанна, но оно за пределами монастыря. Помни, что я тебе говорю, и будь осторожна: эти мысли очень опасны.

— Понимаю, — сказала Джоанна, хотя на самом деле ничего не поняла. — Но… что вы теперь будете делать? Как жить?

— В Афинах у меня есть друг, преуспевший как купец. Он хочет, чтобы я учил его детей.

— Вы покидаете нас? — Джоанна не верила своим ушам.

— Он процветает и сделал мне весьма щедрое предложение. Мне остается только принять его.

— Вы пойдете в Афины? Это так далеко! Когда же вы отправляетесь?

— Через месяц. Меня бы уже не было здесь, если бы занятия с тобой не доставляли мне такую радость.

— Но… — Джоанна быстро сообразила, как предотвратить-то, что должно случиться. — Вы могли бы жить здесь с нами, стали бы нашим наставником, и мы занимались бы каждый день.

— Это невозможно, моя дорогая. Твоему отцу едва удается прокормить семью в течение зимы. В вашем доме для постороннего нет места ни у очага, ни за столом. Кроме того, я должен идти туда, где смогу продолжить свою собственную работу. Теперь кафедральная библиотека закрыта для меня.

— Не уходите. — Джоанну охватила почти осязаемая печаль. — Пожалуйста, не уходите.

— Моя дорогая девочка, я должен. Хотя, признаться, мне этого не хочется. — Он ласково погладил Джоанну по белокурым волосам. — Обучая тебя, я многому научился сам. Едва ли у меня скоро появится такой же замечательный ученик. У тебя редкий ум, это от Бога; не отрицай этого. — Он многозначительно посмотрел на нее. — Ни за какую цену.