Читать интересную книгу Сотворение мира - Сергей Зверев

– Я смотрю, очень много здесь неразорвавшихся снарядов и брошенной бронетехники, – заметил Локис, глядя на ржавые скелеты танков, машин и бронетранспортеров.

– Это что! Часть города до сих пор заминирована. Вот там, видите? До недавнего обстрела уже работал частично восстановленный винзавод, и он уже давал первые декалитры портвейна, – показал капитан в сторону производства. – Того самого знаменитого «Агдама».

– Товарищ капитан, а чем тут народ в основном занимается? – спросил Онищенко.

– Основное занятие местных – виноградарство, садоводство, а также продажа кирпичей, труб и сантехники «секонд-хенд» из разрушенных зданий.

– И что – выгодное дельце?

– Есть захочешь – еще и не тем займешься…

Естественно, миротворцы в городе не остались без внимания. Традиционно российские военные вызывали у армян положительные чувства. Вот и сейчас десантники встретили радушный прием. Их угощали лавашом, вином, сыром. Кое с кем удалось познакомиться. Люди вспоминали войну, говорили о сегодняшнем.

– Почему жив остался? Скольких сам убил? Не помню, не считал, – говорил пригласивший их «всего на пять минут» в свой уютный дворик Карен Тамракян. – Только один раз руки на себя хотел наложить. Из соседнего окопа встал парень – на меня «калаш» навел. Выстрелил я первым. Мелькнуло в голове – что-то рожа знакомая. Вечером, когда покойников подсчитывали, понял – товарищ детства это, Муса. На каникулах вместе отдыхали, с одного дерева рвали шелковицу… Выходит, я лучшего друга убил. Но если бы не я его, то он бы меня? И только потому, что я армянин, а он – азербайджанец?

– М-да, – неопределенно произнес Локис, – выбор, конечно, небольшой.

– И вот бывает же, направили меня на новый блокпост, – продолжал Карен, – напротив азербайджанцы стояли. И у них командир – брат Мусы. Тут уж я решил – пойти, повиниться. Пусть убьет, думаю, заслужил. Сказал ему: «Виноват я, Рашид, погубил Мусу». А он просто ответил, и очень правильно: «Ну так что же – война, брат». Ненавижу я войну.

– А вообще, народ в Арцахе воевать умеет, – вставил его сосед, – всегда так было. Еще в царской армии нашим всегда оказывали особое уважение – ведь отсюда вышло много генералов.

– Неужели? – переспросил Локис. – Так уж и много?

– Правду говорю! Даже знаменитых маршалов трое, – загибал пальцы агдамец, – вот так!

– Хотя, конечно, были и смешные моменты, – вспоминал Карен, – знаменитый армянский юмор остается таким и на войне. Вот был у нас случай: на одном участке фронта с вертолета рассыпали муку…

– Зачем?!

– Стратегия, – хитро улыбнулся армянин, – противник подумал, что это химическое оружие, и отступил. Ну, представьте себе: разве можно вообразить, что это мука? На другом участке к ишаку привязали аккумулятор, присоединили автомобильные фары, засыпали в зад красного перца, и ночью ишак побежал на вражеские позиции. Азербайджанцы подумали, что это новое чудо-оружие, открыли обстрел. Так были выявлены огневые позиции.

– Ха-ха-ха! – рассмеялись миротворцы. – Изобретатели!

Разговаривая с людьми, десантники убеждались, что большинство из них желает мира. Возвращаясь назад, вблизи нейтральной полосы, уже на азербайджанской территории, десантники случайно познакомились с Аббасовым. С Локисом Фазиль быстро нашел общий язык. Как оказалось, в молодости азербайджанец служил срочную в родной для сержанта Балашихе. Это обстоятельство также немало способствовало симпатии к россиянам. Зная о задачах миротворцев, Фазиль «выдвинул свою кандидатуру».

– Ведь я же бывший участковый! – напомнил он. – Ребята, если вам кто-то может оказаться здесь полезным, так это именно я. Вам же без проводника не обойтись.

– Обойдемся, – проворчал Каширин, – лезут тут всякие…

К счастью, Фазиль не услышал этих пренебрежительных фраз.

– Мне ведь здесь каждый уголок известен как свои пять пальцев, – расписывал он свое знание местности.

– Так уж и каждый… – засомневался Зубов.

– Мамой клянусь! – гулко ударил себя кулаком в грудь азербайджанец. – И на этой, и на армянской стороне. Еще тогда стежки-дорожки изучил, а сейчас – и подавно. Хотя видите, как оно получается: раньше сторона-то была азербайджанской, и дом мой был там, а теперь…

– Ну, политики касаться не будем, – сказал Локис во избежание уже слышанных высказываний «и тех и других».

– Так ведь я ничего такого и не говорю, – вздохнул Аббасов, – но вы можете на меня рассчитывать.

– И сколько это будет стоить? – снова вклинился старшина.

– Хотите обидеть, да? – покачал головой Фазиль. – Думаете, если кавказец, то, значит, продажный, за копейку удавится? Слышал я такое, знаю.

– Да никто тебя и не думает обидеть, – попытался успокоить его Локис, инстинктивно чувствуя в нем хорошего человека, – мы поняли.

– Раз такое дело, то ваша помощь, уважаемый…

– Фазиль, – напомнил азербайджанец.

– …уважаемый Фазиль, нам очень пригодится. Будем очень признательными, и будем сотрудничать, – обнадежил его Огольцов.

Он был рад, что им подвернулся полезный человек. Карта картой, а без знающего, толкового проводника действия миротворцев были бы здорово осложнены.

– Правда, я «там» уже давно не был, – продолжал Аббасов, – оно и понятно. Сейчас что азербайджанцу, что армянину оказаться на другой стороне чревато. Эх, вот если бы хоть из иллюминатора вертолета посмотреть на родной Агдам!

– Увидишь, – успокоил его Локис, – раз будем сотрудничать, то и увидишь, и побываешь.

Они распрощались, и Аббасов отправился восвояси, ведя рядом с собой ослика, нагруженного большой вязанкой хвороста.

– Вот видите, – глубокомысленно заключил Огольцов, глядя в спину уходившему азербайджанцу, – главное в таких случаях завязать хорошие отношения с местными. Если ты решишь эту проблему, то половина дела уже сделана. Ладно, ребята, я надеюсь, что за завтра работу вы закончите.

– Так точно, товарищ капитан, – ответил Локис.

Огольцов принялся разговаривать с кем-то по телефону, а бойцы покуривали, собравшись в кружок.

– Хороший человек, сразу видно, – произнес Онищенко.

– Это ты об азербайджанце? – уставился на него Зубов.

– Ну да…

– Чего? Хороший? – окрысился Каширин. – И ты поверил в эти его россказни о помощи и прочую чушь?

– А что такое? – пожал плечами Локис. – Человек дело говорит. Сразу видно: ему вся эта катавасия и вражда осточертела по самое не могу. Вот он и готов помогать нам.

– Да он тебя продаст, как только ему это будет выгодно, – ухмыльнулся старшина. – Развесили уши!

Локис и Онищенко переглянулись. Каширин вызывал у них не самые приятные чувства и каждый раз открывался с новой стороны. К сожалению, пока ничего приятного из этих наблюдений не следовало.

Глава 7

На улице Агдама шумел народ. Несколько десятков вооруженных мужчин выглядели весьма решительно. Незнакомому с ситуацией человеку могло показаться, что речь идет о военной акции. Но на самом деле все объяснялось поисками пропавшего Роберта Карапетяна.

– Куда он мог уйти? – задал уже долго и многократно варьировавшийся вопрос один из поисковиков. – Надо же обозначить, хотя бы в общем, район поисков.

– Дети видели его на старой дороге. Вот туда и надо направляться. А дальше уже видно будет, – отвечал ему высокий здоровяк.

– Еще неизвестно, сам ли он туда пошел, – повысил голос наголо бритый агдамец. – Какого черта ему лезть в горы? Это ж не пятилетний пацан, должен понимать, что сейчас в горах не место для прогулок.

Агдамцы шумели. Версии высказывались самые разные. Среди толпы находился и брат заведующей детдомом – Гурген. Сестра уже успела поговорить с ним. Гурген знал Роберта, и его исчезновение взволновало федаина.

– Для нас делом чести должно стать отыскание пацана, – заявил он, – я приложу все силы, чтобы вернуть Роберта.

В начале улицы показалась машина. Поисковики приумолкли и теперь пялились на подъезжавшее авто.

– Чей это, интересно, «Опель»? – поинтересовался кто-то.

– А ты что, разве не узнаешь? – ответил стоявший рядом агдамец. – Это же Сурен.

Мужчины, прервав на время дискуссии, уставились на подъезжавший автомобиль. Помощник Авакяна не заставил себя ждать. После того как машина, подняв клуб пыли, остановилась в каком-то полуметре от собравшихся, он выбрался из салона. Его глаза с хитрым прищуром глядели на разношерстную толпу.

– Ну что, митингуете? – обвел он взглядом горожан. – Ваши крики на другом конце города слышны. Можно подумать, война началась.

– Нечего тут митинговать, – ответил за всех Гурген Параджанян, – мальчика искать собрались.

– Какие идеи имеются? – У Хачатряна был вид человека, желавшего сказать что-то очень важное.

– В горы мальчишка ушел, чего тут сказать, – заявил седоусый ополченец. – Хотя люди разное говорят. В общем, версий много.