Читать интересную книгу Летопись Чертополоха - Дмитрий Захаров

– Матушка Сушеница Топяная! – взвыл чуня. Больше всего он хотел оказаться в своих болотах, купить у бастардов несколько кусочков мыла, умаслить им ожоги, и лежать в благословенной тени, слушая мелодичное кваканье лягушек.

Земля дрогнула, на его пути объявился хрящ. Полтора метра ростом, единственный глаз сверкает как маленькое солнце, длинный рог угрожающе нацелен человеку в живот. Сипуч опустился на колени, закрыл глаза, но пальцы продолжали судорожно сжимать чертов камень из-за которого все и началось. Кузен донес ему новость. Расстегай младший объявил, мол дескать у всех народов есть свои Камни Света, а у чуней нет! Несправедливо это! Он пообещал тому, кто добудет реликвию надел земли, и пять кило чистого серебра! Слыханное дело?! Тут и подвернулся удачный случай. Груздь устроился на службу к ромам, выносить отходы. Щепетильные ромы гнушались такой работы, и без хлопот открыли дурачку визу. Глупого чуню особенно не стеснялись, он лазал по замку, правда, отчаянно боялся стручей, каких там было полным полно, с его слов. Всякий раз, при появлении летучего насекомого, забитый парень садился на четвереньки, и накрывал трехпалыми ладонями голову. Ромы от души над ним веселились. А как-то раз он увидел, как дон Тощий Ром открывает потайную дверцу, за серебряным барельефом, и любуется двумя обычными кремниевыми камешками. Груздь разболтал об этом Сипучу, ну а дальнейшее было делом техники… И вот сейчас, несчастный косой парень кормит пиявок, и организатору преступления осталось жить считанные секунды. Чуня зажмурил глаза, и ждал погибели. Он хотел впасть в спасительную спячку, но треклятый камень мешал сконцентрировать энергию. Сыпучий хрящ нападает быстро, от него не увернуться, тем более выдохшемуся от многочасового бега человеку. Стремительный выпад, рог пропарывает живот, на землю выпадают внутренности, и зверь медленно поедает сладкий ливер, перемалывая его плоскими зубами! Сипуч разрыдался. Он очень хотел жить, и боялся страданий. Если хрящ не убьет жертву одним ударом, он будет долго корчиться в муках боли, пока спасительный обморок не поглотит сознание. И впасть в спячку не успеть! Ужас! Зверь отчего-то медлил, топтался на месте, недовольно ворча. Он источал ужасный смрад. За спиной раздался ироничный голос.

– Часто встречал воришек среди бастардов, это их профессия, но впервые вижу чуню вора!

Сипуч оглянулся. В коляске, запряженной двумя могучими псами, сидел высокий старик, у его ног расположился пучеглазый мопс. Несмотря на жару, шея человека была обмотана толстым шерстяным шарфом. Рядом топтался коротконогий толстячок. Судя по трем коротким пальцам на руках-чуня, или полукровка. Некоторые полукровки наследуют уродские, неполноценные руки, присущие жителям болот. Он сжимал толстый посох с железным острием – обычное оружие топных чунь, и смотрел на земляка с презрением.

– Вор – позорная должность для неудачника, а вор, попавшийся на краже еще и дурак!

– Все чуни – индюки! – поддержал человека Лука.

– Если хочешь жить, садись в коляску, и поспеши. – сказал старик. – Хрящ голодный…

Сипуч не заставил себя просить дважды. Он поднялся с колен, и быстро вскарабкался в коляску. Громмель не отводил взгляда от разъяренного зверя. Хрящ топтался не месте, не в силах оторвать мощные ноги от земли, на плоских губах вздулась розовая пена, желтый глаз источал бешеную злобу.

– Поехали! – не оборачиваясь, кинул через плечо колдун.

– Круп им в дышло! – крикнул Шнопс, вскарабкался на притолоку коляски, и дернул поводьями. Собаки резво помчались по сухой земле, колеса выбивали звонкую дробь, за спиной ревел хрящ.

Колдун повернулся к дрожащему чуне.

– Камень! – глаза старика светились властью и силой, пальцы человека разжались. Громмель на лету подхватил реликвию, тонкие губы исказились в лукавой усмешке.

– Амулеты обладают магической силой. Слабых духом они ведут к погибели, сильных к могуществу.

– Куда теперь?! – выкрикнул Шнопс, отплевываясь от красной пыли, летящей ему в лицо. – Домой! – Громмель ван Остаде протянул чуне кусочек мыла. – Теперь ты мой раб.

– Слово в радость… – едва слышно прошептал Сипуч. Он натирал желваки мылом, а плечи его сотрясались от рыданий…

Коляска мчалась на северо-восток, в сторону Вотчины одомитов, колдун прикрыл глаза, в голове неслась круговерть мыслей. Больше всего его в настоящий момент заботил этот маленький паршивец. Интуитивно, маг угадывал, что племянник становится сильнее с каждым часом, одержимый злобой, он как-то совсем позабыл о том, что в целях предосторожности следует сменить замок на ошейнике. Он сжимал два Камня в ладонях, чувствовал жжение в капиллярах, и часть великой силы передавалась ему сквозь тонкие поры кожи…

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Васильевский остров. 10. 45.

Дмитрию Рослову часто говорили, что он похож на актера Жан Поль Бельмондо. Расплющенный нос – давняя влюбленность в бокс, смуглое, чуточку обезьянье лицо, и чертовски обаятельная улыбка. Он старался не подавать виду, но сравнение со знаменитым французом льстило самолюбию. В свои тридцать девять лет он сохранял отличную физическую форму, и даже подумывал с сорока начать выступать на международных соревнованиях по ветеранам. Хотя после получения майорской звездочки работа была в основном сидячая, с бумажками, и он набрал лишний пяток килограммов. Помимо бокса Рослов имел своеобразное увлечение, которое тщательно скрывал даже от самых близких друзей. Взрослый мужчина был одержим историями об исчезнувших цивилизациях, как подросток, и сохранил в душе навивную детскую веру, в исчезнувших гиперборейцах, затонувшей Атлантиде, таинственной Лемурии, и совсем уж фантастических народах наги, змееподобных существ обитающих на земле, под землей и в водах пресного океана. Такая страсть никак не соответствовала должности старшего оперуполномоченного убойного отдела, а потому приходилось держать ее в тайне.

Каждую субботу Дмитрий посещал семинар по альтернативным культурам, проходящий в здании университета. Посетителей на семинаре собиралось немного, жители современного мегаполиса озабоченны гораздо более насущными земными проблемами, нежели изучение сомнительных по подлинности таблиц индийского монаха, в которых упоминался континент Му, простиравшийся от современных Гавайских островов, до острова Пасхи. Якобы уничтоженный гигантским землетрясением, случившемся двенадцать тысяч лет назад. Или же рассматривать явно поддельные документы Крантора. Древнегреческий ученый в 260 году до н. э. посещал здание храма богини Нейт в Саисе, где была доподлинно изложена подробная история атлантов.

Конечно, офицер полиции не был наивным романтиком, но он свято верил, что среди зарослей плевела наверняка прозревают зерна истины, надо только научиться их видеть.

Вел семинар такой же чокнутый романтик как и Рослов. Преподаватель истории Лев Маркович Штрудель. Он немного стеснялся своей фамилии, но в целом был мировой мужик. Когда наступало лето, люди разъезжались по дачам, или просто выбирались на природу, и в пустой комнате иногда оставались два неисправимых идеалиста. Майор Рослов, старший опер убойного отдела, и кандидат наук, заросший густой черной бородой до самого кадыка, профессор Штрудель. Но даже это обстоятельство не мешало мужчинам погружаться в волшебный и таинственный мир непознанной истории. Вот и сейчас, Лев Маркович ворвался в зал, на ходу теряя какие-то лежалые бумажки, сердечно пожал руку старому товарищу, рассеянно кивнул парочке, ютящейся на последнем ряду пустынной аудитории. Вероятно, влюбленные забрели в поисках укромного местечка, а наткнулись на двух сумасшедших дядечек.

Штрудель веером раскидал по столу мятые листы, привычно нацепил на крючковатый нос выпуклые очки, отчего его глаза увеличились почти вдвое, и торжественно объявил.

– Дорогой, Дима! Я наконец закончил свою работу по древним одомитам! И прежде чем оповестить ученый совет, хочу поделиться своими выкладками с Вами. Я считаю Вас своим лучшим учеником, и другом. Согласны?

– Конечно, согласен, Лев Маркович! О чем речь?! – Рослов покраснел от удовольствия, и распахнул потрепанный блокнот.

– Не надо ничего записывать. Я непременно издам книгу, первый экземпляр Ваш!

– Спасибо. Я – весь внимание!

– Поехали! – это было любимое словечко ученого. – Итак. Вы знаете, что упоминания о древнем народе одомитов, расе агрессивных воителей древности, крайне противоречивы. Есть даже мнение, что такой цивилизации не существовало вовсе, а слово «одомит» – искаженная версия названия семитского племени идуменов. Однако, я убедительно доказываю, что антропометрические особенности одомитов, полное отсутствие религиозных культов, при наличии технологичных военных инструментов, красноречиво свидетельствуют, что это совершенно отдельный народ. Более того… Одомиты не являлись единственной расой того региона, где они проживали. Рядом находились народности ромов, прошу не путать с римлянами, чуней и прочих мелких этносов.