Петрополус вот уже много лет идёт по пути наименьшего сопротивления.
— За встречу, — торжественно произносит он с таким важным видом, будто мы видимся раз в год, а не шесть дней в неделю.
Закончив тасовать карты, я вскидываю руку со стопкой текилы, и рюмки соприкасаются с тихим звоном. Крепкая прозрачная жидкость с привкусом соли привычно обжигает горло приятным теплом, а лёгкая кислинка лайма добавляет яркости ощущений.
В роли покерного дилера мы выступаем по очереди, и сегодня начинаю я — вслепую раздаю по две карты, ставлю малый блайнд{?}[Обязательная начальная ставка в покере.], выкладываю на стол пять карт. Аякс делает ответную ставку, и игра стремительно набирает обороты.
— Как дела с девчонкой Аддамсов? — Петрополус отличается редкостным любопытством и неспособностью держать язык за зубами дольше пяти минут.
— Нормально, — мне категорически претит вновь затрагивать эту тему. Меньше всего на свете хочется обсуждать несносную стерву, вокруг которой, по неудачному стечению обстоятельств, теперь как будто вращается весь мой мир. Вдобавок изменчивая Фортуна сегодня повернулась ко мне задницей — я явно проигрываю. Какой дерьмовый день. — Сидит в подвале. Уже успела адово зае… надоесть.
Аякс усмехается. Он прекрасно знает, что я очень редко употребляю нецензурные ругательства в своей речи — исключительно в минуты крайнего раздражения.
— Истерит, что ли? — спрашивает Петрополус, вскрывая карты. Проклятье. Стрит против моих двух пар. Досадуя на поражение, я залпом опрокидываю уже четвертую по счету стопку текилы. Впридачу Аякс никак не унимается со своими бесконечными расспросами. — Отец упоминал, что как-то видел Гомеса с женой в Белладжио. Говорят, все Аддамсы чокнутые. Она такая же, наверное?
— Наглухо двинутая, — быстро наливаю очередную рюмку, игнорируя стремительно возрастающее опьянение, пока друг раздаёт карты. — Уже успела раздеться передо мной в ванной.
— Фу, отстой… — лицо Аякса брезгливо кривится, и я запоздало вспоминаю, что успел поделиться с ним своими ошибочными предположениями касательно внешности наследницы Аддамсов. Черт, лучше бы она и вправду такой оказалась. — А я-то думаю, чего ты такой потерянный сегодня. Слушай, бро, завязывай… Голая стремная телка ещё не конец света.
— Заткнись, не хочу об этом, — решительно вливаю в себя пятую порцию текилы, уже не стараясь закусывать. Плевать. Тоненькая долька лайма вряд ли спасёт ситуацию.
— А поехали в клуб? — как всегда лёгкий на подъем Петрополус бросает карты на стол и пониже натягивает на лоб чёрную шапку. — Отдохнём по-человечески. Найдём компанию на ночь, а?
И хотя его предложение звучит чертовски заманчиво, я отрицательно качаю головой — если за время моего отсутствия Уэнсдэй выкинет какой-нибудь номер, отец с меня три шкуры сдерёт. Выслушивать его бурные тирады абсолютно не хочется. Ровно как и обнаружить по возвращении домой парочку свежих трупов.
— Да брось… Погнали, — Аякс категорически не намерен сдаваться. — Ты же не обязан круглые сутки эту девку охранять. Для этого есть капореджиме, поручи им и всё.
— Короццо с отцом уехали за город до завтрашнего вечера, сделка с мексиканцами горит, — я устало откидываюсь на спинку кресла. Тройка бубен и пятерка пик выскальзывают из пальцев на тёмный ковер. Петрополус опускает взгляд на упавшие карты и самодовольно усмехается. Похоже, у него снова была более выигрышная комбинация. Сегодня точно не мой день. — А Гамбино тупой как пробка, он с ней не справится.
— А ты, значит, справишься? — друг подозрительно прищуривается, нахмурив брови, и склоняет голову набок. — Или ты чего-то недоговариваешь? Только не говори, что ты девку Аддамсов всё-таки отымел.
— Нет, конечно! — мой ответ звучит слишком резко и слишком эмоционально, отчего выражение лица Аякса становится совсем уж непонимающим. Убойная доза текилы неожиданно развязывает мне язык. — Но я… хотел. Наверное, до сих пор хочу. Не знаю. Черт.
— Оу… — Петрополус ошарашенно хлопает глазами, окончательно растерявшись от моего внезапного откровения. — Но ты же сам говорил, что она… Ну вроде как страшненькая.
— Я так думал, пока её не увидел, — машинально провожу ладонью по лицу в безуспешной попытке привести в порядок спутанные мысли. — И лучше бы так оно и было. Но она… красотка. Только вот характер полное дерьмо.
— Так, стоп, — Аякс вскидывает обе руки в предостерегающем жесте. — Я знаю это выражение лица, мы такое уже проходили.
Мне не нужно уточнять, чтобы понять, что он имеет в виду — речь идёт о Бьянке.
По гребаной иронии судьбы, моя бывшая обладала точно таким же набором качеств — чертовски привлекательная мордашка в сочетании с характером редкостной дряни. Меня всю жизнь патологически тянуло к законченным стервам, словно ежедневное насилие над мозгом было моим личным наркотиком. Петрополус совершенно не выносил ни одну из моих женщин, и особенно — Барклай, которая задержалась дольше всех прочих. А проклятая Аддамс явно обещала стать бриллиантом моей извращенной коллекции восхитительных сук.
Черт. Двадцать раз черт. Какого хрена я вообще думаю о ней в подобном ключе? С каких пор я возвёл её в ранг потенциальных спутниц жизни?
Я точно крепко двинулся мозгами.
Она и вся её ненормальная семейка — наши заклятые враги. Так было и будет всегда.
— Бро, завязывай с этим срочно, — Петрополус словно озвучивает мои мысли. — Это всё аморальная хрень, которая может кончиться крайне погано. Держись от неё подальше. Даже самый крутой перепихон не стоит такого. Ты же понимаешь, что она может сказать своему папочке, что ты её изнасиловал или вроде того? Вендетты захотел?
Я отрицательно мотаю головой.
Возразить нечего — Аякс абсолютно прав.
Рассказы о самых жестоких и кровавых вендеттах в детстве заменяли нам классические фильмы ужасов — лет тридцать назад, когда несколько богатейших кланов буквально разрывали блядский Вегас на части, подобное происходило сплошь и рядом. Но постепенно всё успокоилось. Закон Дарвина о выживании сработал безукоризненно — сильнейшие выжили и взошли на пьедестал, а слабых быстро вырезали по одному.
— Вот и хорошо. А теперь собирайся и поехали. Найдём тебе нормальную пассию на сегодняшнюю ночь. Если уж так приспичило, можешь трахать её и представлять себе Аддамс, — друг беззлобно усмехается, сверкая белоснежными зубами, ярко выделяющимися на фоне бронзового загара.
— Я не могу. Правда. Прости, чувак.
Аякс сокрушенно качает головой, выдавливая сквозь зубы нецензурное ругательство, самым нелестным образом характеризующее мои умственные способности — но спор не продолжает. Во многом благодаря тому, что в кармане его пиджака громко надрывается телефон. Наверняка, на связи очередная мисс «Зацени, какие классные сиськи».
Мы чокаемся в последний раз, и Петрополус быстро покидает особняк, спеша в объятия недалёкой, но развязной красотки.
Я остаюсь сидеть в кресле в компании стремительно пустеющей бутылки текилы — уже спустя полчаса на дне остаётся