Сомкнутые веки моего прекрасного проклятия дрогнули и распахнулись, девушка испуганно уставилась на меня и тут же шарахнулась назад. Со сна, она видимо не поняла, где находится и испугалась, что мы еще в пещере, и я сейчас снова перекинусь в так напугавшее ее чудовище.
Я попытался ее успокоить и вроде бы, получилось. Страх из взгляда Милы пропал, но теперь ее беспокоило, кто был тот второй, что напал на нее. Я рассказал правду, а еще заверил, что сегодня мы уйдем пораньше, чтобы не подвергать ее опасности. Если нужно будет, то я за шкирку утащу за собой Свнетозара. Еще до полудня. А дальше, нас ждет целый месяц спокойствия. Отчего Мила мгновенно напряглась и испуганно выдернула свои руки из моих, с крайне недовольным видом.
Значит, со своей участью еще не смирилась? Что ж, вполне понятно и поправимо.
Чтобы отвлечь Милу, я сразу же спросил о дочери и услышал то, что повергло меня в шок.
Светорада, каким-то непостижимым образом действительно чувствует моего волка. Чувствует, как он терзает мою человеческую сущность. Перенимает часть ее боли на себя и хочет погладить волчика и попросить, чтобы он отпустил папу.
О, творец всевышний! За что ей то все это? Почему моя дочь так страдает? За что ты меня караешь болью моего Дитя, Творец?
Насколько я знаю, с другими детьми оборотней ничего подобного не происходит. Может потому, что у них есть матери и они не привязаны к отцам так же сильно, как и Светорада ко мне?
После смерти Рады, я не отходил от девочки, стремясь восполнить ее утрату, а еще просто быть через дочь ближе к жене, девочка была ее маленькой копией. Те же ясные глазки, носик пуговкой, пухлые губки, та же сияющая улыбка, что первое время, беспощадно резала душу, словно острый нож. И больше всего на свете, я боялся потерять еще и ее, и сам того не ведая, жутко навредил ей своей заботой. И теперь был готов на все, лишь бы избавить свое чадо от страданий.
- Не отходи от Светорады этой ночью! Прошу тебя! Все что хочешь, для тебя сделаю, если облегчишь ее страдания! - попросил чужеземную шаманку так искренне, как еще никого, никогда и ни о чем не просил.
- Все что хочу? - уточнила призадумавшись.
- Да! - не подумав кивнул я.
И Мила попросила оставить ее знахаркой при дочери, но избавить от участия в отборе. Мол, не для нее это. Знахарка она, а не княжна и мужа выберет себе сама. Сердцем, а не по приказу.
Тогда я открыл ей уже очевидную истину, что выбирать ей придется между мной и Светозаром, так как его волк тоже безумно ее хочет теперь и не оставит в покое. Если она за этот месяц не определится.
Сказав ей что, она может выбрать и Светозара, тут же почувствовал, как взметнулся во мне мой зверь, как воспротивился, зарычал и заскреб когтями пробуждаясь.
Нет, дева, обманул я тебя, нет у тебя выбора. Ни я, ни мой зверь, не сможем от тебя отказаться.
Прижал ее к себе и тут же почувствовал еле уловимое возбуждение, исходящее от нее. И зверь мой тоже его почувствовал и возликовал.
Я коснулся мягких губ девушки, почувствовал, как она напряглась и замерла в моих объятьях, словно испуганная мышка. По ее крайней растерянности, было понятно, что это ее первый поцелуй с мужчиной.
Как же было сладко касаться ее маленького язычка. Я чувствовал, что возбуждение сейчас расходится по ее ладному телу волнами. Ее руки, что лежали сейчас на моей груди, стали горячими и чуть сжали мой кафтан. Но углубить поцелуй, мне не позволило пробуждение дочери. И тогда я пошёл на еще одну, маленькую хитрость. Я при дочери, назвал Милу своей избранницей и сказал, что она скоро станет ей матушкой. И надо было видеть глаза ребенка! Они были полны восторга и радости! Очевидно, прелестная тётя, избавившая ее от поистине адских мучений, раз и навсегда завладела сердцем моей дорогой дочери и теперь, я уже не мог обмануть ее ожиданий.
Малышка расцеловала правую руку будущей княгини и с поклоном обещала быть ей во всем послушной.
Мила же подарила мне взгляд полный призрения и даже ненависти! Я еще очень долго не смогу его забыть! С ее точки зрения, я был сейчас полным ничтожеством, но девушка, не смотря на все приключения в лесу этой ночью, похоже, даже и на половину не осознавала того ужаса, от которого я пытаюсь ее уберечь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не понимала, что я не смогу уберечь ее от своего зверя в следующую полную луну! Никакие цепи его не удержат, пока он не утолит свою жажду.
- Ты же сказал, что я могу выбрать! - возмутилась она, как только мы вышли из покоев.
- Передумал! - заявил я, поистине с княжеской наглостью. - ты слишком сладкая для Светозара, равно как и для кого-либо еще.
А самого аж подбросило изнутри от сознания того, что она действительно могла бы предпочесть младшого.
Конечно, я знал, что однажды она мне все это обязательно припомнит, и я непременно заплачу за такое поведение. Но пока что, Мила просто не понимает, что все, что сейчас происходит. Происходит для ее же блага.
Глава 12
Я передал девушку под опеку своей верной нянюшки Луши, с которой успел уже сговориться обо всем на пути в покои дочери и поспешил в покои к Софья, чтобы хоть немного согнать с ней кипящее во мне возбуждения. Если получится, конечно.
О, Творец Всевышний! И что же мне теперь делать с Софьей? Как личность она мне никогда особо интересна и не была. Слишком очевидно, притворно кротка, на показ. Слишком честолюбива и высокомерна. В открытую завидовала сестре, когда я выбрал именно ее, охмурять меня кинулась прямо в день похорон сестры, без всякой боли совести. Ее даже Света не любит, чувствуя не искренность ласки тетки.
Я с ней только из-за желания своего зверя, ну и собственного, конечно. Здесь врать себе бессмысленно. Но я уже понимал, что, скорее всего мой зверь сейчас распсихуется, на то, что ему подсовывают пустышку и запах, Софьи для него теперь станет отталкивающим, неприемлемым. Возможно, я даже стану с ней бессильным как мужчина. И что же мне делать?
Бросить девушку после того, как столько времени, почти в открытую делил с ней ложе, невозможно. Могу, конечно, отдать ее в жены кому-то из племянников, или вон Светозару, единственному из братьев, еще не женатому, но для Софьи это ведь станет неслыханным оскорблением и унижением. Я не могу с ней так поступить. Возможно, она и заслуживает урока от жизни по приземлению в амбициях, но не такого жесткого. И Рада мне такого тоже не простит! Нам еще с ней в иномирье встречаться, а я и так виноват перед ней, больше некуда.
Надо прямо сейчас предупредить Софью, что на отборе у нас теперь две фаворитки и княжны у нас тоже будет две. И лучше ей с этим смерится и принять Милу как близкую подругу. Делить им нечего, моего внимания на обеих с лихвой хватит. Все будет, так как и полагается. Одну ночь в одних покоях, другую в других и содержание равное для обеих.
Хотя, я прекрасно понимал, что эта новость станет неслыханным ударом по самолюбию красавицы. И очень вряд ли, что она ее быстро примет и смириться. Дал бы бог ума козни сопернице не устраивать.
Хотя, если устроит, то оно и лучше, будет законный повод для изгнания.
Я знал, что девушка сейчас готовится к отбору, наверняка наряжается и очень волнуется, и от моего прихода, конечно же, не ждет ничего кроме поддержки и благословения.
Да, шаманка! Своим появлением ты сходу утроила мне веселую жизнь! - покачал я, головой входя в покои своей, теперь уже бывшей фаворитки.
Софья была прекрасна, как всегда. На этот раз даже слишком. На ней было платье из синего бархата с золотой вышивкой. Золотое колье и серьги с камнями в цвет платья. Глядя на все это раскошество невольно подумалось, а не слишком ли я Щедр к фаворитке? Я любил наряжать и украшать своих женщин. Обожаю наблюдать, как загорается восторг в их глазах при взгляде на новинку. Но одно дело, когда это сестры, племянницы или жена, а другое - полюбовница, а она ведь к этому уже привыкла. Ждет и даже припрашивает, и запросы каждый раз все выше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})