Читать интересную книгу Шепот в темноте - Энн Мэйбери

Только на обратном пути в студию она вспомнила об инспекторе Марбине, обманчиво мягком, вежливом и спокойном, но тем не менее обладающем железной хваткой. Он мог ожидать ее там.

Но в доме никого не было. Через двадцать минут приехал Саймон, чтобы пригласить ее к ужину. Он не хотел слушать никаких возражений.

— Согласен, Ливи, ты, конечно, устала! Но тебе же надо поесть, а сесть в машину и дойти до стола гораздо менее утомительно, чем готовить самой. Иди, приведи себя в порядок. Я буду ждать тебя на веранде.

Она надела единственное шелковое платье, которое захватила с собой к Адриане, — длинное синее с большим, отороченным серебряным кантом воротником. Приводя в порядок волосы и роясь в сумочке в поисках помады, она думала: «По крайней мере, мне уже небезразлично, как я выгляжу, а это хороший признак!»

Когда она показалась на веранде, Саймон поднялся с кресла и, с одобрением оглядев ее, произнес:

— Вот так-то лучше! Когда я приехал, у тебя был такой вид, будто ты участвовала в потасовке на хоккейном поле! Теперь ты стала самой собой!

— Насчет потасовки ты не ошибся. Я играла в подвижные игры с детьми из детского дома. Извини, что показалась тебе в таком виде!

— Ты мне нравишься в любом виде, — быстро возразил он, — но я предпочитаю, чтобы ты следила за собой. Тебе лучше захватить пальто: вечером может быть холодно.

Саймон хорошо вел машину, без свойственной Клайву горячности и привычки ругать по пути водителей всех других машин. Они остановились у кабачка, расположенного в десяти милях езды по прибрежной дороге. За ужином на веранде с видом на море они говорили обо всем и ни о чем, обходя молчанием самую важную тему.

Ливи всегда нравился Саймон. Она понимала, что брат подавлял его личность, но не знала его по-настоящему. Для нее он был просто членом семьи, и теперь она впервые ощутила на себе, каким он может быть превосходным хозяином.

Только что подали кофе, и заходящее солнце поблескивало на меди маленькой «турки», когда Саймон сказал:

— Знаешь, Ливи, несмотря на те ужасные обстоятельства, которые дали мне возможность пригласить тебя сюда, я очень рад быть здесь с тобой.

Она молча разлила кофе по чашкам и положила себе сахар.

— Я всегда с нетерпением ждал тех вечеров, когда Клайв приглашал меня к вам. Сколько раз я повторял себе: «У него есть все! Главенствующее положение в фирме, очаровательная жена…»

Он просто пытается таким образом возвратить ей уверенность в себе, подумала она, склонившись над чашкой и вдыхая аромат кофе. Улыбнувшись, она ответила:

— Не делай мне комплиментов, Саймон!

— Это не комплимент, это правда. — Он сидел, подперев голову руками, и смотрел на нее. — Ливи, ты видела Рока?

Его неожиданный вопрос заставил ее вздрогнуть.

— В день судебного заседания, на площади.

— Я не имел в виду тогда. После этого…

— Почему ты спрашиваешь? — настороженно поинтересовалась она, избегая смотреть на него.

— В деревне начались пересуды. Тебе нужно о них знать, Ливи. Нельзя, чтобы они явились для тебя неожиданностью. Говорят… — Он остановился. — Мне трудно произнести это!

— Тогда я скажу за тебя! — Ее голос стал резким. — Говорят, странно, что Рок вернулся. Ведь так? А почему бы ему не вернуться? Ведь это его родина.

— Я с тобой полностью согласен, и все это не имеет никакого значения до тех пор, пока он не будет стремиться к встрече с тобой!

— Зачем ему встречаться со мной? — Ей удалось сохранить непроницаемое выражение лица и спокойно посмотреть на Саймона, как будто все это ничего не значило для нее.

— Если вы будете встречаться, его приезд свяжут с тобой! А тебе это совсем ни к чему. Ты ведь и сама это знаешь, Ливи. В конце концов, помолвку вы разорвали по твоей инициативе.

— Но из этого не следует, что он мне враг! — Осторожность подсказывала ей, что надо сменить тему, но любовь заставила спросить: — Почему ты так не любишь его, Саймон?

Он пожал плечами, будто все это было неважно, но продолжал пристально смотреть на нее через стол.

— Я почти не знаю его! Мы росли вместе, но он был двумя годами старше меня, и это давало ему превосходство надо мной. Он и в те дни всегда летел вперед, не заботясь о том, поспеваю ли я за ним. А я, как размазня, плелся следом. Точно так же я потом был на побегушках у Клайва. Но сейчас все изменилось! Странно, не правда ли? — Его глаза, поблескивающие в золотистом вечернем свете, сузились. — Второй стал первым, выбился в лидеры! Вернее сказать… — Он взял ее руку в свою. — Мы с тобой делим лидирующую позицию, поскольку доля Клайва перешла к тебе. Ливи, у меня грандиозные замыслы! Мы можем расширить дело. Если мы…

— Извини, Саймон, давай не будем сейчас говорить о делах.

— Я надеялся, что они тебя заинтересуют.

Прозвучавший в его тоне упрек разозлил ее.

— Клайв всего неделю как мертв! Как ты можешь строить какие-то планы?

— Я уже довольно долго вынашиваю эти замыслы.

— Тогда они могут еще немного подождать, — резко сказала она. Допивая кофе, Ливи чувствовала смутное беспокойство. — Мне хочется домой, Саймон. Поедем, пожалуйста!

— Я надеялся, что во время ужина ты отдохнешь, и мы сможем пойти погулять. Такой красивый вечер!

— Извини, но давай отложим до другого раза. У меня был трудный день.

Снисходительно улыбнувшись, он уступил и накинул ей на плечи пальто.

Некоторое время они ехали молча, потом Саймон сказал:

— Между прочим, ко мне сегодня приходила полиция.

У нее подпрыгнуло сердце. Молча, вцепившись руками в сумочку, она ждала продолжения.

— Им надо было еще раз осмотреть контору. Инспектор Марбин был так любезен, что можно было принять его за банщика, обхаживающего важного клиента.

Легкость его тона не обманула ее.

— Но они уже перевернули все в конторе вверх дном! — возразила она.

— Знаю. Я пытался выяснить, в чем тут дело, но… — Он покачал головой.

— Что они ищут, Саймон?

— Не представляю! Они унесли его ящик с деловыми бумагами и личную корреспонденцию. Там не было ничего, что ты…

— Моих писем, которые могли бы скомпрометировать меня? Мы оба не любили писать письма. Мои были такими, что их и хранить не стоило.

— Клайв всегда все хранил, — напомнил ей Саймон. — Как-то я застал его у запертого ящика в комнате с картотекой. Я поинтересовался, зачем ему персональный сейф для бумаг, а он ответил, что хранит в нем все свои личные письма, поскольку заранее трудно определить, пригодятся ли они в будущем. Кстати, ты знаешь, что он хранил копии всех писем, которые писал сам?

Она изумленно повернулась к нему.

— Не может быть!

— Это точно. Поэтому…

— Поэтому ты интересуешься, есть ли там что-то, касающееся меня. Но… — Вдруг она замолчала и похолодела от ужаса.

— В чем дело, Ливи?

— Дай мне подумать!

Воспоминания нахлынули на нее.

На следующий день после того, как Клайв сделал ей предложение, она написала ему письмо. Тогда, как следует все обдумав, она решила, что ее отказ прозвучал слишком резко. Сидя за маленьким бюро у себя в гостиной, она написала ему всю правду о том, что в этот момент чувствовала.

«Когда-нибудь я обязательно выйду замуж, мне захочется иметь семью и свой дом. Но в таком состоянии, в котором я нахожусь сейчас, этого делать нельзя. Сейчас мое замужество было бы только реакцией на разрыв с Роком. Вы, разумеется, знаете о нашей неудачной помолвке. Когда я смогу преодолеть свои чувства к нему, тогда, возможно, я смогу полюбить кого-нибудь другого».

Как глупо изливать свои чувства на бумаге, пытаясь быть честной. Неужели он сохранил и это письмо?

Было и еще письмо, которое Клайв написал ей после их ссоры, четыре месяца назад. Ссора возникла из-за того, что он возражал против ее работы в детском доме. Тогда он, скривив губы в знакомой неприятной улыбке, бросил ей:

— Неужели ты никогда не забудешь, что когда-то зарабатывала себе на пропитание?

— Я не хочу забывать об этом. Зачем? Все трудятся, а я любила свою работу. Как бы то ни было, если я не буду ходить в детский дом, чем мне тогда заниматься? Здесь всем заведует миссис Стар, есть и дневная прислуга…

— Извини, пожалуйста, что не обеспечил тебя работой по хозяйству!

— Но ты мог бы обеспечить меня ребенком! — не удержалась она. — Клайв, я хочу детей!

— Вынужден разочаровать тебя, моя дорогая! Я не хочу их. От детей только беспорядок и шум. Если ты думаешь…

— Я скажу тебе, что я думаю, — взорвалась она. — Ты меня обманул. Еще до свадьбы ты знал, что я хочу иметь семью и что сам ты этого не хочешь!

— И поэтому ты бегаешь в Монтан-Хаус и носишься с этими сиротами, Бог весть какого происхождения! Мне казалось, я смогу сделать из тебя что-то. Как я ошибся!

— Ты в самом деле не собираешься иметь детей?